На краю света - Виктор Перегудов

в одном из двигателей, необходимо совершить экстренную посадку — нервно выразился, но паники в его словах не чувствовалась, пилот был спокойнее «Боинга» в полете. — Бил, будь готов — сказал я ему жестикулируя лицом — он всего лишь покивал мне в ответ, тоже самое я сделал по отношению парня, что сидел рядом. — Говорит пилот группы Альфа, Фокстрот четыре-пять-шесть, один из двигателей отказал, начался пожар, мы можем рухнуть в любую секунду, прием. — Говорит Папа Кило один, принимайте необходимые меры, мы будем готовы вас забрать Фокстрот четыре-пять-шесть.

Вот теперь было не до шуток, несущий винт начал отказывать, но благо рулевой был исправен. Мы начали падать. Пилот решил совершить маневр под названием «Управляемое падение», если конечно же такой существует, но это было, то, что он хотел сделать. — Мы теряем обороты двигателя, его мощность невозможно поддерживать, внимание. Приготовитесь ребята, мы падаем, но я все же смогу приземлить нас мягко — прозвучало в наушниках. Я кивнул Билу и пареньку. Вот черт — подумал я. В голове у меня начала играть песня, где под конец самой композиции звучал прибор измеряющий пульс. И после каждых слов он издавал пищащий звук. А под конец песни, пульсометр замолкал, оставляя за собой протяженный электронный сигнал, выступая в качестве последней ноты. И на таком моменте эта песенка и заканчивалась. Я не помню автора, но содержание у нее было депрессивное. И вот в такие моменты, когда картинка перед глазами замирает, ты вспоминаешь всякий незначительный бред, что был в твоей жизни. Я помню как-то раз мы пошли с отцом на охоту, он любил это занятие. Но охотились мы на мелкую живность, ибо он знал, что с ребенком охотиться на зверей, что могут ненароком и убить — идея не из лучших. Когда мы шли вдоль пруда, я захотел смочить руки и как только я поднес руки к воде оттуда выпрыгнула рыба, ударив меня прямо по щеке. Отец смеялся так, что чуть сам в реку не упал. Не знаю почему я это вспомнил. Как кто-то сказал, что-то важное забываешь и не можешь вспомнить никогда, но вот такие моменты, казалось бы ничего в них нет особенного, но все равно хранишь в голове. Погибнем мы или нет, никто не знает, пока это не случиться, хотя и то будет поздно. Вертолет летел камнем вниз и стоит отдать должное пилоту, что он старался контролировать падение. Если бы отказал рулевой винт, мы бы просто начали кружиться вокруг своей оси и рухнули бы на землю, но в нашем же случае, вертолет шел вниз. «Осталось всего пять часов прежде, чем ты найдешь меня мертвым» — я вспомнил! Эту песню. «Pink cigarette». — Двести метров, будьте готовы — прозвучало в наушниках. «Осталось всего четыре часа прежде, чем ты найдешь меня мертвым». — Сто пятьдесят метров — опять прозвучало в наушниках. «Осталось всего три часа прежде, чем ты найдешь меня мертвым». — Говорит Фокстрот четыре-пять-шесть, мы падаем, черт побери. «Осталось всего два часа прежде, чем ты найдешь меня мертвым» — Твою мать! — кричал Бил при этом использую все возможные ругательства. «Остался всего час прежде, чем ты найдешь меня мертвым» — Мы близко к земле, мы сейчас рухнем, черт! — проорал пилот. «Осталось всего…»

*Текст из песни Mr. Bungle — Pink Cigarette

Глава 4

Небольшой ветерок играл с песком, создавая клубок пыли. Одно единственное облако в небе закрыло собой солнце, хотя длилось это недолго. Каждая песчинка, каждый камень повидал здесь много людей за столько лет. Все, что родилось, рано или поздно умрет. Прах к праху, пепел к пеплу. Каждый день заставляет меня задуматься, каждый день заставляет меня ценить это мгновение. Я прошел длинный путь, я пережил такое, что мало кому снилось, но все эти моменты, исчезнут однажды, как и я сам. Я затерян в песках времени, каждое движение дается тяжелее другого и когда кажется, что ты начинаешь выбираться, но на самом деле увязаешь еще глубже. Слишком много иронии повсюду, человек, которому ты доверял, в итоге оказался хуже врага. Тот кого ты любил, никогда не испытывал к тебе настоящих чувств, а тот кто любил тебя, оказался попросту тебе не нужен. А вообще у судьбы хорошее чувство юмора.

— Нил! Камикадзе ты чертов, очнись уже! — это было первое, что я услышал, когда пришел в себя. Бил помог мне встать и объяснил, что к нашему общему счастью все выжили и лишь отделались незначительными травмами. — Это самое настоящее чудо, что нам удалось выжить — ответил пилот сильно запыхавшись.

— А теперь, что делать? — спросил нас молодой паренек.

Я взглянул на разбившийся вертолет и сел напротив него. Скинув с себя шлем и хорошенько почесав голову, я достал рацию и решил связаться с нашими. — Нет, не надо, я уже вызвал. Я всего лишь молча кивнул. Казалось, что мир в очередной раз, если не замер, то как минимум остановился. Я пытался изо всех сил взбодриться, что выходило довольно-таки неплохо. Винтовка висела на ремне и слегка мешала. Я взял ее в руки и проверил патрон в патроннике. — Нил, ты жив, все хорошо, если, что мы выжили. Мы не в аду, еще пока что на земле. — А ты смешной — ответил я ему и мы немного посмеялись.

— Дружище — обратился я к пареньку. Тебя как звать то?

— Марк Грей — ответил он мне. — Знаете, я уже подумал, что мы погибнем. — Но как ты видишь мы живы, ты веришь в бога, Марк? — спросил я его с долей иронии. — Сэр, уже начинаю верить. Не думал, что эти аборигены смогут нас сбить. — А кто по-твоему вторгся на их земли, они или мы? — Бил решил поиграть с парнишкой. — Но мы ведь защищать демократию приехали, как никак — неуверенно отозвался он. — А если бы они приехали к нам защищать демократию? — опять посмеявшись сказал Бил. — Такое невозможно.

Я встал и спросил у Била, где наша кавалерия. — Летят, так что все хорошо. — Прием, говорит Папа кило один, в полумили от вас замечены вражеские силы противника, двигаются с севера запада, пару бронемашин, будьте аккуратны, поддержка близка — мы слегка опешили от таких новостей. — Вас понял Папа кило один, конец связи. — Черт! Все целы? «Ходить можете?» — спросил я и услышал только утвердительные ответы. — В вертолете же случаем не валяется ничего тяжелого — посмотрел я на пилота. — Не думаю, ибо этих пташек сильно