Клуб частных расследований (Сезон 2) - Александр Николаев

Вправо из комнаты уходил в темноту узкий, но довольно высокий тоннель, по которому даже я при моём росте мог идти, не сгибаясь. Единственными примечательными предметами на левой стене были два бронзовых держателя с остатками факелов, прикреплённые по её краям на высоте человеческого роста. Выполнены они были в виде человеческих голов с широко открытым ртом, куда вставлялись факелы, и торчащими вперёд завитыми бородами. Каждое бронзовое изделие прикреплено к стене массивными винтами. Над ними на стене всё ещё были видны следы копоти.

Обследовав помещение и не найдя в нём ничего такого, что было достойно внимания, мы осторожно пошли вдоль тоннеля. Я шёл первым, Макс – за мной. Тоннель был сухим, и воздух в нём не казался застоявшимся. Метров через сто он закончился колодцем, в котором была видна металлическая лестница, ведущая наверх, откуда пробивался слабый дневной свет. Я поднялся по ней и оказался внутри невысокого бетонного оголовка, какие обычно сооружают для вентиляции бомбоубежищ. Небольшая металлическая заслонка плотно закрывала вход извне. Лезвием перочинного ножа я приподнял щеколду, и она легко отворилась внутрь какого-то захламлённого помещения.

Через распахнутую дверь я не сразу узнал внутренний двор расположенного неподалёку ресторанно-гостиничного комплекса, выстроенного на основе восстановленных старых зданий, возраст которых был, примерно, тот же, что и у дома с головой Медузы. Оголовок, судя по всему, располагался в старом сарае, служившем складом для ненужных вещей. Я закрыл дверь, тем же ножом вернул на место щеколду и опустился к Максу, который ждал меня внизу.

– И что там?

– «Царицын дворик» знаешь?

– Да, кто же его не знает.

– Так вот, оголовок этого колодца находится, насколько я понял, в каком-то заброшенном сарае на его заднем дворе. Через него и осуществляется вентиляция тоннеля, а заодно и камина.

– Удобно: пришёл, ушёл и никто не обратит на тебя особого внимания. Что делать будем?

Я задумчиво осветил фонарём тоннель:

– А давай-ка, друг Макс, ещё раз внимательно осмотрим это подземелье. Беспокойный внутренний голос подсказывает мне, что мы снова прошли мимо чего-то важного.

– Серьёзный довод, зная твою удачу. Хорошо, давай ещё раз аккуратно всё обследуем. Теперь мой черёд идти впереди, а ты дублируй меня сзади, на случай, если я что-то пропущу.

– Хорошо, идём.

Мы безрезультатно ощупали каждый сантиметр тоннеля, и незаметно вновь очутились в комнате под каминной трубой.

– Если что-то и есть здесь, то только в этом помещении, – задумчиво произнёс Макс, – будь внимателен. Давай поступим так: ты иди вправо, а я влево. Встретимся у задней стены.

Я осматривал все швы кирпичной кладки, время от времени проверяя её прочность толчками ладоней. Макс, увидев это, стал тоже проверять стены на прочность. К противоположной стене мы пришли одновременно. Макс скептически усмехнулся и отошёл в сторону:

– Ну что, сударь. Похоже, мы снова в пролёте.

Уже совершенно не надеясь на удачу, я взял ближайший ко мне держатель для факелов за выступающую в форме ручки бороду и потянул на себя. Бронзовое изделие удивительно легко отделилось от стены, потянув за собой три коротких штыря. Раздался приглушенный звук, и часть массивной кладки размером с дверь вместе с факелодержателем плавно ушла куда-то внутрь. Я едва успел отдёрнуть руку. Перед нами открылся проход в ещё одно тайное помещение.

5

– Обрати внимание, – задумчиво произнёс Макс после того, как мы тщательно обследовали вход, – толщина этой двери сантиметров семьдесят, не меньше. Примыкает она к стене так плотно, что следа не остаётся, открыть её можно только снаружи. Хорошие мастера трудились над тайником. Интересно, какая причина заставила хозяина дома строить такое сложное подземелье?

– Не знаю… Хотя в своё время ходили слухи, будто бы купец, которому изначально принадлежал этот дом, якобы являлся членом закрытой секты каменщиков.

– То есть был масоном?

– Ну да, получается так. Кто знает, может они в этом помещении устраивали свои тайные вечеринки. А что, взгляни, места здесь достаточно, приходить можно разными путями, уходить тоже. К тому же есть трибуна и стулья для слушателей. Не просто же так они стоят здесь? Так что, идём внутрь?

– Идём, выбор у нас небольшой. С масонами позже разберёмся. Только давай парой стульев всё же подопрём дверь. Мне по-прежнему не хочется быть замурованным в этом подземелье.

Я захватил два стула, оценив по ходу их тяжесть и крепость. Их мы и поставили по краям между каменной дверью и стеной. Убедившись, что меры предосторожности приняты, Макс шагнул вперёд, я последовал за ним. За дверью, которая, как выяснилась, перемещалась с помощью противовесов взад-вперёд на металлических направляющих, находилось помещение меньших размеров, чем предыдущее, но скрывало оно совсем иные секреты.

Лучи наших фонарей остановились вначале на шести скелетах, аккуратно лежащих в ряд у дальней стены. Остатки истлевшей одежды, обуви, оскаленные черепа. Справа от нас на двух низких деревянных помостах находились ещё два скелета. Один, тот, что побольше, принадлежал, очевидно, мужчине, другой, поменьше, – женщине. Об этом можно было судить также по остаткам волос и одежды.

– Кошмар какой, – хрипло произнёс Макс, – что за склеп? Кто это всё устроил?

– Да, есть соображения, – ответил я, рассматривая лежащие справа останки. – Боюсь ошибиться, но перед нами, скорее всего, бесследно исчезнувшие в начале прошлого века хозяин этого дома, некто Кирилл Павлович Рогожин, и его жена. Уверен, что те шестеро у стены оказались здесь лет на двадцать позже. Потом я расскажу тебе историю этого дома.

– Смотри, здесь что-то нацарапано на стене.

У помоста, на котором лежал скелет, принадлежащий мужчине, пряжкой от ремня было нацарапано несколько слов: «За что?» и чуть ниже «За то!». Сама пряжка лежала здесь же у стены.

– Что скажешь? – спросил Макс.

– Скажу, что это только подтверждает мои догадки. Дмитрий это сын Рогожина, и всё, что ты видишь здесь, я уверен, его рук дело. Думаю, что искать того, кто убил девушку, нужно, принимая во внимание всё, что мы видим сейчас.

– Я не успел сказать тебе, что мы уже ищем героя этой пьесы. Ещё вчера по всем больницам разослано предупреждение о том, куда следует сообщить, если к ним обратится мужчина любого возраста по поводу свежей травмы левого колена, нанесённой ударом металлического прута. Ты ведь серьёзно задел его?

– Думаю, да. У меня есть кое-какие соображения обо всей этой истории. Расскажу чуть позже. Ну что, Макс, уходим?

– Да, идём. Здесь плохая связь, а мне нужно сейчас же позвонить в отдел, чтобы выехали эксперты. Нужно будет внимательно осмотреть это подземелье.

Мы вышли из комнаты. Я потянул на себя ручку, стилизованную под бороду, и часть стены без особых усилий вернулась на место. Перед нами снова была монолитная кладка без малейшего намёка на скрытое за ней помещение.

– Погоди, – Макс направился к левой части стены, – может за этой штуковиной тоже прячется потайная комната.

Он потянул за факелодержатель, за стеной раздался тот же невнятный шум, и часть стены плавно ушла внутрь. Лапшин, показав жестом, чтобы я оставался на месте, шагнул внутрь, но спустя несколько секунд вернулся назад, зажимая нос. До меня тоже донёсся ни с чем не сравнимый запах разлагающейся плоти.

– Что там, Макс?

– Погоди, сейчас закрою эту чёртову дверь.

Вскоре каменная заслонка вернулась на место, и к Максу вернулась возможность говорить:

– Это, брат, кошмар какой-то! Там два женских трупа. Думаю, что это твой незнакомец порезвился здесь. Идём отсюда, хорошо, что ты не видел эту жуть.

– Погоди, а разве пропавшие души человеческие это не по вашей части?

– Нет, этим занимается соседний отдел. Правда, как только они находят пропажу, так дело, как правило, попадает к нам по той причине, что пропадают эти души чаще всего не по своей воле. Думаю, что нас вскоре ожидает ещё один стопроцентный висяк. Уже сейчас сочувствую своим коллегам.

Мы поднялись наверх. Я выждал, пока Лапшин созвонится с начальством, а потом вкратце изложил своему партнёру историю дома с горгонейоном. Выслушав, Макс покачал головой:

– Чудны дела твои, Господи! Это первое, что приходит мне в голову. Ты хочешь, сказать, что сын, лишив жизни отца как последний варвар, пытался таким образом вернуть утраченное расположение девушки? И что, не добившись желаемого результата, он отправил в темницу и её тоже?

– Да, я думаю, что так и было. Хотя, конечно, некоторые сомнения всё же остаются. Например, как он мог справиться с отцом, который, судя по описаниям, был совсем не слабый мужчина? Впрочем, сам же и отвечаю: имея определённый склад ума, можно было запросто подсыпать что-нибудь в еду или питьё. Тебе ли не знать, как часто за внешне приличным и тихим человеком, который кажется и муху не способен обидеть, кроется самый мерзкий убийца. Ты вспомни, сколько времени искали печально знаменитого Чикатило.