Кровь нуар - Лорел Гамильтон

Джейсон остановился, я снова могла думать.

— Новую позу, — сказала я и тоже с придыханием.

— Ага, — ответил Джейсон. — Раз ты еще разговариваешь, значит, я своего дела не делаю.

И он перешел от слов к делу, медленно вдвигаясь и выходя.

Это было чудесно, но Джейсон был прав: чтобы столкнуть меня с обрыва, нужен был другой угол. Посмотрев ему в глаза, я сказала:

— Ты прав. В этой позе не получится.

Джейсон рассмеялся, поцеловал меня, и не будь он мокрый от моих соков, я бы назвала этот поцелуй дружеским.

— Другой мужчина бы обиделся.

— Ты не другой мужчина. Ты любишь получать реакцию.

Натэниел перестал меня стискивать, скорее просто обнимал. Это тоже помогло думать.

— Хочешь в другой позе?

Это Натэниел не у меня спросил.

— Да, — ответил Джейсон.

— Только перед сменой я хочу сделать одну вещь, — заявил Натэниел.

— Мне что делать? — спросил Джейсон.

— То, что только что делал.

Джейсон секунду на него посмотрел, потом снова начал входить и выходить. Не такой твердый, как был в начале — слишком много разговоров и колебаний, — но достаточно, чтобы выполнить просьбу Натэниела. А я — я просто была довольна, что Натэниел взял руководство на себя. Радовалась, сдаваясь этой цветущей силе, и он владел своей сексуальностью так, как никогда раньше. Я с Ашером работала над тем, чтобы помочь Натэниелу удовлетворить его потребности в БДСМ, и от этого Натэниел был так глубоко внутренне счастлив, как я и предвидеть не могла. Не догадывалась, что в нем это есть.

Джейсон продолжал толкаться в меня между ног, а Натэниел задрал мне юбку окончательно, обнажив зад, и я ощущала на себе его наготу. И от этого ощущения одновременно с ощущением бьющегося во мне Джейсона у меня голова запрокинулась, закрылись глаза, вырвался стон из горла.

— Ты что там делаешь? — спросил Джейсон.

— Трусь. Тебе какую позицию?

— Она спиной на диване.

На этот раз он меня не спросил. Наверное, знал, что ответит ему Натэниел, и не было плохих вариантов. Вопрос только в том, насколько выбранный вариант будет хорош.

Натэниел прижался ко мне сильнее, и от этого я снова забилась. Ашер и Натэниел научили меня, что им не надо для такой моей реакции быть у меня внутри. Что-то есть такое в том, когда ты зажата между двумя мужчинами, когда они по тебе елозят, что вызывает у меня реакцию.

Джейсон стал во мне тверже, увереннее. Ему нравилось, что я корчусь, но такое всем мужчинам нравится. Это с моей стороны реакция непроизвольная, но мне нравится, какой отклик она вызывает у мужчин, и тот эффект, который вызывает у меня этот отклик. Мое тело подстегивало, одобряло их каждым своим движением, и их тела на это одобрение отвечали.

Вперед, команда!

Глава четвертая

Меня уложили спиной на диван, руки за голову, на подлокотнике. Натэниел держал их, но не так, будто фиксирует меня к дивану — скорее так, будто меня подбросили в небо, а он протянул руки меня поймать, и я знала, что эти руки на месте. Руки, не дающие упасть. Руки, держащие тебя в воздухе. Джейсон нашел позу сверху, ударяя в меня изо всех сил, как только мог быстро. Поскольку он куда сильнее среднего человека, это было очень сильно и очень быстро.

Он приподнялся надо мной на руках, оторвав от дивана почти все тело, касаясь меня только нижней его частью, и я увидела, как он входит в меня и выходит. От одного только зрелища у меня запрокинулась голова и вырвался из горла крик наслаждения. Я пыталась вырваться из рук Натэниела, вырваться и коснуться тела Джейсона, впиться ногтями в гладкую кожу, но Натэниел держал крепче любой цепи.

Тело Джейсона выдало последний сильный толчок, и я открыла глаза. Видела, как он содрогается надо мной, видела, как он бьется с собой, чтобы удержать руки на диване, себя надо мной, удержался еще для одного, последнего содрогания, от которого я забилась под ним. А потом он свалился, будто кто-то ниточки перерезал, свалился на меня, дыша прерывисто, и сердце стучало так, что я через блузку его чувствовала.

— Моя очередь, — сказал Натэниел.

Джейсон, лежа на мне, засмеялся:

— Еще не могу шевельнуться.

— Шевельнись так, чтобы я шевельнул Аниту, — приказал Натэниел. Именно приказал, как не мог бы ни за что еще месяц назад.

Джейсон скатился с дивана на пол. Натэниел подхватил меня под мышки и переволок через подлокотник. Он не пытался поставить меня на ноги — знал, что не надо. Подхватив меня на руки, Натэниел отнес меня в спальню, швырнул на кровать, содрал с плеч пиджак и швырнул на пол.

Лицо у него было напряженное, нетерпеливое, выражающее едва контролируемый жар. Ему пришлось расстегнуть ремень, чтобы снять с меня и юбку, и наплечную кобуру. Я пыталась помочь, но он шлепком отбил мне руки в стороны. Я сегодня была на роли нижней, а это значит — пассивной или послушной. Послушной у меня вряд ли получится — не моя роль. Значит, пассивной.

Раздев меня, он положил руки мне на талию и сдвинул к изголовью, чуть меня приподняв. Голос у него был с придыханием, нетерпеливый и полный недавно обретенной силы.

— Хочу тебя в наручниках.

Он сейчас был доминантом, но все равно не приказал, а попросил. Почему? Потому что наручников я никогда не надевала. Недавно появились мягкие наручники, закрепленные на спинке кровати, но они из нейлона и застегиваются на липучки. От настоящих наручников — и от всего, чего не могла бы снять сама, — я отказалась наотрез. А такие вот манжеты — это самое то. Можно быть реально связанной и все же знать, что всегда можешь освободиться, если захочешь. Ага, я — и доверие другому. Ну-ну.

Натэниел не раз использовал эти наручники на нашей кровати. Даже Мика их надевал, хотя, мне кажется, чтобы доставить нам удовольствие, а не потому что сам хотел. А я — никогда.

Я посмотрела на него внимательно. Это желание, эта дерзость просьбы — все было написано у него на лице. Я бывала связана в сеансах с Ашером и Натэниелом и — надо себе сознаться — мне понравилось. Почему тогда не это вот? Только из-за каких-то моих тараканов?

Я посмотрела в лицо любимого мужчины и ответила:

— О'кей.

За одну только улыбку, озарившую его лицо, стоило это сказать.

Он застегнул липучки у меня на руках, мягко и плотно. Я потянула цепь на себя — не могла не потянуть. Всегда должна проверить границы своей свободы.

Натэниел наклонился, стоя у меня между ногами, но не касаясь телом. Волосы его рассыпались вокруг теплой живой завесой. Про другого я сказала бы, что это получилось удачно, но Натэниел использовал волосы в своих выступлениях как дополнительную часть тела, которой можно ласкать и дразнить. Он знал, как рассыпать их вокруг женщины, чтобы они обрамляли ее и развевались. Натэниел наклонился так, чтобы они обрамляли его лицо, наши тела, ласкали мне бока своим прикосновением. И поцеловал меня — ласково, нежно, бережно.