Загадка тетрадигитуса - Борис Борисович Батыршин

виде узкого щитка с дужкой, защищающей пальцы, прямая рукоять, обтянутая чёрной грубой кожей. Никакой полированной латуни и изящных долов, как на кирасирских и лейб-гусарских клинках – голая простота и функциональность настоящего боевого оружия. Палаш тяжко оттягивает руку, так и просясь в замах, словно они не в вычурно-элегантном гимнастическом зале с дубовыми панелями и веерами рапир на стенах, а на залитой кровью палубе, посреди яростной абордажной схватки…

Маэстро поморщился:

– Должен вас огорчить, молодой человек, вы выполнили никуда не годное движение. Но хуже всего то, что вместо показа укола вы сделали замах, поправ все каноны фехтовальной культуры. Извольте повторить, как я вам показывал!

Кто бы сомневался… Иван опасливо покосился на стек в руке Маэстро и снова принял стойку. Впереди был ещё час издевательств, и единственное утешение – что и прочим его однокашникам по гардемаринскому классу достаётся ничуть не меньше.

III

Из дневника гардемарина Ивана Семёнова.

„..Пожалуй, самое время освежить в памяти перипетии невероятной истории, что привела меня и моих товарищей по приключениям в гимнастический зал Петербургского Его Императорского Величества Морского Корпуса. И для этого придётся обратиться к дневнику.

Отец начал фиксировать свои путевые впечатления ещё во время нашего перового путешествия на Ближний Восток; я, ознакомившись с его записями, проникся и сначала делал заметки в электронном планшете. Но вскоре, по примеру отца, перешёл на местные письменные принадлежности – бумагу и перо, стальное, на деревянном черенке, которое приходится то и дело макать в стеклянную, тяжёлую чернильницу. У нас имелся некоторый запас шариковых и гелевых ручек, созданный в ту пору, когда портал между прошлым и будущим был распахнут – таскай, не хочу! Но после поступления в Морской Корпус, я столкнулся с тем, что приходится не только учиться писать, старым стилем, с ятями и фитами, но и осваивать прочно забытую в наши дни у науку чистописания– причём именно с помощью этих варварских, выматывающих душу приспособлений. Вот и стараюсь, и даже клякс уже почти не ставлю.

Задайте себе вопрос: мог ли московский старшеклассник двадцать первого века мечтать о том, чтобы надеть форму императорского гардемарина века девятнадцатого? Представлять себе это в красках, видеть во снах, даже плакать украдкой в подушку от невозможности оказаться на палубе парусного корвета "Варяг" приписанного к Корпусу, ощутить в ладонях колючую жёсткость сизале вых тросов, а под босыми пятками – выскобленные до белизны тиковые доски? Слушать трели боцманских дудок, добродушные (а порой и не очень) загибы дядек-наставников, у каждого из которых за плечами не одна "русская кругосветка"? Отстаивать "собачьи вахты", кошкой карабкаться на марсы и нащупывать ступнями ниточки пертов, стараясь добраться до нока фор-марса-рея – и не смотреть на кипящую в пятидесяти футах внизу бездну?

Да бросьте – мои современники и Станюковича-то с Сабатини не читали, о морской, парусной романтике судят исключительно по приснопамятным "Пиратам Карибского моря". А в плане экстрима предпочитают сноуборд, скалодромы и трюки на роликах. Что до знания реалий девятнадцатого века – то тут дело обстоит на уровне книг Акунина и, снятых по ним сериалов – это в лучшем случае. Э-э-э, да что там говорить – посмотрите, сколько места отведено в учебнике истории всему периоду царствования Александра Третьего!

Но я отвлёкся. Итак, всё началось в один прекрасный московский день, когда мы с отцом, прогуливаясь по центру Москвы в районе улицы Казакова, (это, если кто не знает, недалеко от Курского вокзала, в сторону Лефортова) встретили мальчишку. Обычного такого пацана, моего ровесника, ничем особо не примечательного – если бы не паника в глазах, тяжёлый ранец телячий кожи, да старомодная суконная гимназическая форма, в которой он маялся тёплым майским деньком.

А дальше началась форменная чехарда. Или пердимонокль, как принято говорить здесь – словечко ёмкое, но у нас в двадцать первом веке, увы, прочно забытое. Это ведь только в книжках про попаданцев, которые с недавних пор заполонили книжные прилавки, главный герой сразу знает, что делать на много шагов вперёд. И – следует своему плану, не отклоняясь, выбирает наилучшие варианты из возможных, уверенно идёт к успеху, следуя советам завсегдатаев бесчисленных альтернативно-исторических форумов, давным-давно разобравших все возможные ситуации и нашедших оптимальные решения.

Увы, мы с отцом жестоко разочаровали форумных знатоков и критиков. Не кинулись прогрессорствовать, перекраивать историю, вводить единые патроны и изобретать командирские башенки, а занялись презренным с их точки зрения делом: стали, не торопясь, со вкусом, устраивать собственную жизнь. А заодно – жизнь тех, кто вслед за с гимназистом Николкой Овчинниковым оказался втянут в орбиту наших приключений.

И не то, чтобы это оказалось результатом осознанного выбора. Скорее уж – следствие череды случайных событий, наскоро, не слишком обдуманно принятых решений и их последствий, исправлять которые приходилось уже на ходу. Вот, к примеру: нужны попаданцам деньги? Конечно нужны, куда ж без них – ни извозчика нанять, ни в кофейне позавтракать, ни пирожок у уличного разносчика купить. Что ж, есть очевидное решение: давайте принесём из нашего будущего какой-нибудь достаточно безликий, компактный и легко реализуемый товар, который уже известен в девятнадцатом веке, но на более скромном техническом уровне. А чтобы обеспечить себе средства на закупку этого хлама в веке двадцать первом, наладим встречный поток военно-исторического антиквариата – благо отец хорошо знаком с сообществом исторических реконструкторов и без труда найдёт покупателей.

А потом, когда денег понадобится больше, постараемся обеспечить их постоянный приток, создав небольшую велосипедную мастерскую, где из доставленных из будущего деталей будут собирать круизёры и горные велики – на радость только нарождающегося в России спортивного сообщества. Правда, это неизбежно сделало нас объектом пристального внимания если не спецслужб (еще неизвестно, имеются ли они тут в привычном для нас значении и интересуются ли подобными вещами?), но, уж точно, общественности – тех же спортсмэнов, которые рано или поздно зададут себе вопросы о происхождении новинок?

Ну и мелкие огрехи, куда ж без них? Пустяки, вроде, но при некотором стечении обстоятельств способные заставить задуматься человека неглупого и любопытного. Задуматься – и однажды задать вопрос, на который очень трудно будет найти непротиворечивый ответ.

В общем, пары месяцев не прошло, как круг посвящённых разросся неуправляемо, что с той, что с этой стороны. А уж какими коллизиями это сопровождалось – даже вспоминать не хочется. Чего стоит