Стихи о главном - Лаэрт Добровольский

Эхо блокады

Всё бы он убегал, всё бы ехал.Всё бы мысленно мчался вперёд.Только детства блокадного эхоУбежать от себя не даёт:

Вместе с летним раскатистым громомПробуждаясь, стремится за ним —За каким оно прячется домом.За подъездом притихло каким?

Подгоняющий белые ночиВ тёмный морок осенних дождей.Он голодную зиму пророчитВопреки завереньям вождей.

Верный памяти злой, безотрадной.Выбираясь на Невский порой.Повинуясь привычке блокадной.Безопасной бредёт стороной…

«По своей Петроградской родной стороне…»

По своей Петроградской родной сторонеЯ нередко бреду иностранцем:Здесь так многое внове, как будто во внеЖил я, выброшен протуберанцем.

Но своей Петроградской родной сторонеБуду верен до крайнего срока:Наши связаны судьбы родствомпо войне.Мы едины единым истоком.

Тот исток – как зарок, как закон, как порог.От него в наше завтра дороги:«До» – истоку название. Русскийпредлог —До войны… До беды… До тревоги…

Вот ещё незнакомый я вижу фасад.Появившийся старого возле.Память к «До» меня тянет упорно назад,А фасад снова тянет к «После»…

Читая Юрия Воронова

Сердцем отойти давно бы надоОт блокадной стужи и тоски.Только слово хлёсткое «блокада»Вновь сжимает сердце как тиски.

Сколько в жизни новых впечатленийВпору всё прошедшее забыть,В толчее средь новых поколенийПостараться современным быть.

Но опять идём, не зная броду.Мы – своих невольники преград:Горожанин рвётся к огороду.Каждой грядке, как находке, рад.

И блокадным горожанам старымПамятнее той поры слова.Что всего с одной восьмой гектараХватит овощей семье сполна.

«Я замёрз… Не могу отогреться…»

Я замёрз… Не могу отогреться…Я прогреться никак не могу…Холодами блокадного детстваЯ оставлен на том берегу.

Где метели, по-прежнему воя.Обречённую жертву ведутНа голодную смерть – без конвоя.Обходя за редутом редут.

Я на том берегу, на блокадном.Где по-прежнему лютый мороз…На пространстве пустом, неоглядномЛьдом и инеем город оброс.

Я на том берегу, на которомПо живому метель голоситИ угаснувшей жизни повторомНи в аду, ни в раю не грозит.

Я замёрз… Не могу отогреться.Хоть тепло и листва молода…Ледниковым периодом сердцаОтзываются те холода.

Цветы на камне

Светлой памяти моей матери —

1

Над тобой уже не властно время —Ни сединок новых, ни морщин.Мне ж нести несуетное бремяИстомивших сердце годовщин.

Для тебя всё в прошлом… Я листаюЖизнь твою как том календаря,И событий пестрокрылых стаюВысветляет памяти заря.

И, незримой связанные нитью.За пределом видимости, мыВновь спешим друг к другу по наитьюЧерез вёрсты непроглядной тьмы.

Пребываем в разных измереньях.На частотах разных говорим,И над миром вечного забвеньяКаждый – по раздельности – парим.

2

Жгу костёр в этот памятный час —Пусть он станет огнём ритуала:В этот час ты покинула нас,В этот час тебя с нами не стало.

Так с языческих давних времёнПоминали костром уходящих.Только я буду с этим огнёмНе в прошедшем с тобой – в настоящем.

Будем мы этой ночью одни,и души твоей белая птицаНа мои отзовётся огниИ вблизи от меня приземлится.

Синий дым, чёрный год, серый свет.Задремавших садов многоцветье…В кровь изранена в терниях летБезотчётная вера в бессмертье.

3

Когда на дальних перекрёсткахВнегалактических дорогВ обличье новом, в звёздных блёсткахЗемной забывшие порог.

Друг друга мы однажды встретимВ ушедшем сонмище людском —Как нашу встречу мы отметимВ пространстве вечном и пустом?

Быть может, в новые сосудыМы души наши перельёмИ новый круг житейских буденПрочертим заново вдвоём?

И, как уже бывало с нами,В какой-то перекрёстный час.Перемежая явь со снами.Пронзят воспоминанья нас.

И станут сердце рвать истошно.Как ястреб жертву на куски,И наше будущее в прошломЗайдётся в крике от тоски.

4

Я голову в молчаньи преклонилПред образом единственной на свете.Которую сильнее всех любил…Лик материнский и без нимба светел.

До Господа не дорасти вовек.Не досмотреть картину ожиданий.Не дооткрыть усталых наших векДо мига подтверждения преданий.

И вновь момент критичен и велик,и вновь опасность взмыла над кормою.Соломинка моя – твой светлый лик.Который и на дно пойдёт со мною.

Марш Шопена

Этих звуков мост разъёмный.Мост подъёмный, мост цепнойГорькой скорби неуёмнойИ печали неземной.

Мост нестойкий, ломкий, зыбкийСлабым следом на песке.Дальним отблеском улыбки.Нервной жилкой на виске.

Ниоткуда мост летящий.Мост, зовущий в никуда —Знак прощания щемящийСквозь прозрачные года.

«В соборе старого альбома…»

В соборе старого альбома.Где полусумрак, полутишьПолупокинутого дома.Там ты стоишь.

Тревожны гулкие страницыСобора канувших времён.Неулетающие птицыРодных имён.

И переходят изначальноПростые лица в образа.И потому глядят печальноТвои глаза…

«He спрашивай, о чём под звуки скрипки…»

He спрашивай, о чём под звуки скрипкисоло.Несущиеся в сад из дальнего окна,Я думаю, когда вокруг осенне голоИ горькая во всём потерянность видна.

И сердце вдруг замрёт, комок застрянетв горле —Вот-вот последний лист с берёзы упадёт…Что этих звуков может быть нерукотворней

Пусть даже скрипача рука смычок ведёт…Небесных звуков нить летит туда,где купыПочти обнажены, где – знаю – ни души;Не спрашивай, о чём… Слова на чувстваскупы…Гармонию потерь нарушить не спеши.

Новая Земля

1

Тебя не зря зовут корявою.Зовут колючей недотрогою.Холодной техникой корябают;Я – приласкать тебя попробую.

Приглажу я рукой шершавыеТвои скалистые пролысины.Фиордов серых зубы старыеТы на меня зачем окрысила?

Не по моей вине когда-то мыПришли к тебе, того не ведая.Что, покорившись людям, атомыНе станут нашею победою,

И не дано самой ИсториейНам стать с тобой сильнее сильного,А над тобой – лабораторией —Висит судьба холма могильного.

Пройду с утра губой Белушьей я.Что фонарями окантована —Лежишь, обманчиво послушная.Снегами плотно забинтована.

И вида твоего покорногоНепредсказуемость шокирует —Так дикий зверь в плену снотворногоНи на кого не реагирует.

2

Забываются мелочи быта.Отступая под натиском лет.Только песня пурги не забыта —Белой стужи далёкий куплет.

Словно кто-то струной потаённойЗа кулисами жизни моейВсё звенит и звенит, упоённыйТихим голосом песни своей.

Бесконечность её, безначальность.Тонкий крик одинокой души.Давней жизни холодная дальностьВ запредельной пустынной глуши.

Треск торосов суровей аккордаВ белой пене безмолвных полей,и седеет от инея хордаТраектории жизни моей.

3

Безукоризненна бетонка —Трамплином в небо.А мысль моя – струною тонкой:Взлететь и мне бы.

Две пары крыльев серебрятсяВ моих петлицах —Но от земли не оторваться.Подобно птице.

Инверсионная дорожкаМоей не станет —На полосе и на рулёжкахМой след истает.

Как океанским грезит бризомРечной паромщик.Мечтой несбыточной пронизанАэродромщик.

Зачем тогда ему неймётся?Не жди ответа —В душе он вечно остаётсяЧуть-чуть поэтом.

4

Идти вперёд, туда, где блики фонаря.Заметны лишь едва сквозь снежный смерч кипящий.То пропадут во мгле, то выплывут, горяОбманчиво близки, почти ненастоящи.

Идти, когда тропы запутанная нитьНыряет из-под ног, с тобой играя в прятки,И некому вокруг ни слова обронить.Ни отвести со лба заснеженные прядки.

Идти, когда зверьё в округе залегло —В ложбине, под кустом, за камнем притаилось.Встречая худшее, что только быть могло.Когда пространства нет и время прекратилось.

Идти вперёд, когда снегами отлучёнОт света и тепла, от говора людского.Идти и рассекать валы пурги плечом.Идти и спорить с ней, бросая на морского…

Добраться до тепла, поверить: не умру.Хоть в бешенстве мороз и ветер свищет жутко,и по-ахматовски: «Не стой, брат, на ветру» —Сказать себе и рассмеяться… Ну-тка?

5