Убийство из суеверия - Мэри Лондон

— А острога — она у вас давно?

— Купил в начале недели у Рейнольда, торговца экзотическими древностями…

— Кто-нибудь знал о вашей покупке?

— Я показывал ее только Адамсам и Тейлорам, когда они приехали… Такая великолепная вещь… Настоящая редкость. Рейнольд согласился ее уступить только потому, что я пишу книгу о магических обрядах лапландцев.

— А рубин? Руническая табличка?

— Они у меня уже больше десятка лет. Камень — подарок профессора Адамса. Он дорог мне, сколько бы ни стоил, потому что это память о старом друге и учителе. Вы и его нашли в доме тетушки Скво?

— Насколько мне известно, нет, — сказал сэр Малькольм, — впрочем, тело и все улики забрали еще до моего приезда. Правда, Дуглас?

— Не припомню, чтобы там был рубин, — признался старший инспектор. — Хотя мы все обшарили, даже карманы убитого.

Даллингтон снова оживился:

— Этот магический камень только тому на пользу, кто им исцеляет. Он останавливает кровотечение, заживляет раны и рубцы. Но, если кто-то воспользуется им по злому или корыстному умыслу, он приносит один лишь вред. Он мстит! Сколько людей умерло странной смертью, после того как они дерзнули нацепить его в виде украшения. У камней есть душа, верно?

— Ну, хорошо, — проговорил сэр Малькольм, прерывая рассуждения этнолога, — благодарим вас за разъяснения. Они весьма любопытны. А теперь давайте вернемся в гостиную. Мы могли бы там устроить себе кабинет на время расследования? Мне бы хотелось опросить гостей.

— Я ручаюсь за них! — воскликнул Даллингтон. — Они все мои ближайшие друзья, почти члены семьи. Какое отношение они могут иметь к убийству Кевина?

Сэр Малькольм ничего не ответил. Они миновали все комнаты музея, только в обратном порядке, и снова оказались в гостиной. Там их уже поджидала молодая пара. Девушка лет тридцати готова была расплакаться. Подбородок на ее своевольном лице подрагивал — как видно, она силилась сдержать себя, чтобы не разрыдаться. У нее были светлые, слегка завитые волосы и спортивная стрижка. Ее брат, стоявший рядом, выглядел скорее подавленным. Он тоже был блондин — переминаясь с ноги на ногу, он забавно покачивал руками. С виду он казался старше сестры, хотя явно находился под ее влиянием. Она первая и заговорила:

— Мартин, мы только что узнали. Какой ужас! Что стряслось?

— Вот джентльмены из Скотланд-Ярда, — проговорил Даллингтон. — Они всего лишь сообщили страшную новость и больше ничего.

— Джентльмены, — обратилась к сыщикам Дженнифер Тейлор, — мы с братом самые близкие друзья семьи Адамс. Постигшее их горе и нас глубоко тронуло. Скажите же, что вы думаете об этом чудовищном преступлении? Ведь речь идет о преступлении, так?

— Пока рано делать какие-либо выводы, — ответил старший инспектор. — Следствие только начинается.

— Кто же мог держать зло на Кевина? Мартин, вы-то сами имеете хоть какое-то представление, как это могло случиться?

— Ни малейшего. Тело Кевина нашли в заброшенном доме неподалеку отсюда. А убили его… этой… острогой. В руках у него была книга. Вот и все, что нам известно.

— Острогой?! — вскричала девушка. — Какой ужас! И книга… Но вы же знаете, Кевин терпеть не мог книг…

— Книгу украли у меня вместе с острогой, — пояснил этнолог.

После его слов наступила тишина. Патрик Тейлор продолжал молча покачиваться. Тут слово взял сэр Малькольм:

— Когда вы видели вашего друга последний раз вчера вечером?

— После обеда, — сказала Дженнифер. — Мы все вместе поели в большой комнате. Потом мужчины пошли в курительную. А мы, женщины, решили вызвать их на партию в бридж. Эмма Адамс отправилась к ним передать наш вызов. Мэтр Дервантер и вы, Мартин, присоединились к нам. А Кевина с вами не было.

— Да, — подтвердил Даллингтон. — Он пожаловался на головную боль. Может, он выпил много шампанского, вот у него и разболелась голова. Мы собирались отпраздновать счастливое событие — заключение брачного договора. Все были довольны. Кевин пошел немного отдохнуть в комнату, которую я ему отвел.

— А потом вы его видели? — спросил Форбс.

— Да, — сказала Дженнифер, — только гораздо позже. Наверно, часов в одиннадцать. Мы закончили играть в карты. Эмма устала. Мэтру Дервантеру захотелось перед сном подышать воздухом. И тут я увидела, как по лестнице спускается Кевин. Вид у него был неважный. Я спросила, может, ему что-нибудь нужно. А он меня одернул, и, признаться, довольно грубо. И я ушла к себе. Если б я знала…

На сей раз она не смогла сдержать слезы. Закрыла глаза руками и тяжело опустилась в кресло. А ее братец все переминался с ноги на ногу, покачиваясь, точно маятник.

— А вы, сэр? — обратился к нему благородный сыщик.

Он, похоже, удивился:

— Я? О, я, видите ли… Это действительно большое горе. Такое… горе…

— Вы можете подтвердить слова сестры?

— Насчет Кевина? Нет. После обеда я пошел в библиотеку. Когда-то, еще совсем мальчишкой, я помогал ныне покойному Грегору Адамсу по работе. И хотел вчера найти книгу о культе солнца и луны у майя, которую мой учитель подарил господину Даллингтону. Издательства «Мередит». Так вот, я нашел ее и потом весь вечер читал.

— Это точно, — подтвердил профессор. — Часов в десять, во время игры в бридж — я сидел на месте покойного, — я пошел предложить Патрику кофе. Он сидел в библиотеке и читал. Патрик у нас любит одиночество. Всякие светские сборища ему не по душе.

Такие слова, кажется, задели молодого человека за живое, и он отреагировал резко:

— Я что, не имею права?

— Конечно, имеешь, мой юный друг.

— Никакой я вам не юный друг.

Бросив, ко всеобщему изумлению, столь обидное замечание, Патрик Тейлор с громким топотом вышел из гостиной.

— Смерть бедняги Кевина всех нас изрядно подкосила, — только и вымолвил Мартин Даллингтон.

Глава 6

Некоторое время спустя, когда сэр Малькольм и старший инспектор остались в гостиной одни, Дуглас Форбс не выдержал и дал волю чувствам:

— Этот Даллингтон хоть и состоит в ваших «Графоманах», только признайтесь, уж больно он чудной! К тому же, сказать по чести, лично мне он кажется подозрительным.

— Почему же?

— От его колдовских штучек у меня по спине мурашки бегают. Видели всякие мерзости у него в так называемом музее? И он еще называет их сокровищами! А эти его байки! Боюсь, тут мы имеем дело с убийством из суеверия.

— Дорогой друг, хотя наш этнолог и увлекается колдовством туземных народов, не факт, что он сам колдун!

— Он же верит в какие-то там целительные камни! Это же чушь собачья!

— Даллингтон, конечно, оригинал, согласен, но это еще не повод держать его за убийцу…

— Вы его выгораживаете, потому что он состоит в вашем клубе и вас забавляют его россказни…

— Осторожно, Дуглас! Вы заходите слишком далеко!

Старший инспектор принялся кусать губы:

— Ах, ну да, простите. Это все из-за госпожи Форбс, моей супруги. Она вывела меня из равновесия, и я все еще никак не приду в себя…

— Скажите лучше, как вам Элис Адамс?

— Милая девушка, даже очень. Гм, я так думаю, несмотря на разницу в возрасте, она обожает профессора Даллингтона. Видели, как кинулась к нему в объятия?

— Она узнала об убийстве родного брата. И объятия жениха были для нее временным прибежищем, спасением от ужаса, который ей навеяло это жестокое преступление. Не забывайте, он был ее учителем, а кроме того, коллегой ее отца. И тут любой психолог может спросить: не переносит ли девушка любовь к покойному отцу на жениха?

— Вы тоже так думаете?

— Просто предполагаю. Во всяком случае, проверьте банковские счета Эммы Адамс, а заодно и счета Даллингтона. Женитьба таких разных людей вполне стоит того, чтобы все проверить, — может, тут и правда что-то не так.

— Думаете, со стороны Адамсов это брак по расчету?

— Или, может, просто-напросто союз двух людей, страстно увлеченных этнологией. Ладно, поживем — увидим. А как вам Дженнифер Тейлор?

— Здоровая девушка, спортивная, — с ноткой восхищения в голосе ответил Дуглас Форбс. — Знает, чего хочет. Не то, что ее братец… Тщедушный холерик.

Сэр Малькольм при таком сравнении улыбнулся, потом продолжал:

— Этот Тейлор явно недолюбливает Даллингтона. Сами видели, как он обращается с профессором, — не очень-то учтиво. Между ними словно черная кошка пробежала. Профессор сделал вид, будто ничего не заметил. Да уж, с этим тоже придется разобраться.

— Тейлор всего лишь ученик Грегора Адамса, а Даллингтон был с ним на равных. Отсюда профессиональная зависть.

— Возможно, но скажите, Дуглас, не кажется ли вам, что весь этот спектакль с телом Адамса устроен преднамеренно — чтобы навести подозрения на профессора?

— Я же говорил, он и раньше казался мне подозрительным типом. Да и кто, как не он, мог устроить такой чудовищный спектакль?!