Журнал «Вокруг Света» №08 за 1991 год - Вокруг Света

— С топокарт название «Шантарское море» никто не снимал.

— Даже на самых новейших? — я называю ей номера недавно открытых карт.

— И на них, и на километровках тоже. Но эти карты...

— Я понимаю, спасибо, но почему нет моря на морских картах да и в лоциях тоже?

— Ну об этом лучше спросить у тех, кто делает морские карты. Вы в Ленинград звоните...

Да, ЦКП — Центральное картографическое производство мне знакомо. Конечно же, надо найти редакторов лоций и спросить у них, куда исчезло море. Звоню самому начальнику.

Юрий Николаевич Бируля с большим интересом включился в поиск пропажи. В картотеке географических названий сразу нашли карточку с надписью «Шантарское море». На обороте карточки обнаружилась любопытнейшая надпись от 4 декабря 1954 года: «название в пособия не давать до выяснения».

— Это все? — кричу я в телефонную трубку.

— Пока все. Для разгадки этой надписи на карточке нам требуется тайм-аут. Неделю даете? — уже шутливо спрашивает Юрий Николаевич. — Свяжемся с тихоокеанцами и пришлем официальный ответ...

Недели не прошло, как раздался телефонный звонок из Ленинграда. Николай Андреевич Скрипник, заместитель Ю.Н. Бирули, рассказал, что он обнаружил в архиве ВМФ в Гатчине. Выяснилось: автором той самой надписи «...не давать до выяснения» оказался некто М. Бурмистров, бывший начальник отдела транскрибирования. Выяснить причину его нерасположения к термину «Шантарское море» не удалось, поскольку с того времени минуло больше трех десятков лет. Да это, как станет понятно потом, и не требовалось. Тем не менее история с забвением моря выглядела в телеграфном изложении гак. Лоции до 1971 года исправно повторяли в измененном виде сведения о Шантарском море из давыдовской лоции 1923 года. Ас 1971 года название моря из лоций исчезло, то есть в трех последних изданиях лоции Охотского моря море Шантарское не упоминается. С морскими картами дело обстояло по-иному. Термин «Шантарское море» исчез на них в 1948 году. Можно сказать, именно с этого года, а не с 1954-го началось пресловутое «выяснение». Теперь я с горечью констатирую итог: история с моими звонками в Ленинград может кончиться плохо для Шантарского моря.

— Мы свяжемся с ГУГК, — заключает свой телефонный рассказ Николай Андреевич, — и попросим их снять название «Шантарское море» и с топографических карт.

— Ну зачем же, Николай Андреевич, такая память о Давыдове должна...

— Ну какое это море, — перебивает меня мой собеседник.— Размеры неподходящие, да и раньше губой называлось...

Забыл спросить капитана I ранга: был ли он на Шантарском море. Думаю, если б был, то уважил бы память своего коллеги-гидрографа Бориса Давыдова. Он-то знал это море и знал почему оно — море. Меня пронзила грустная мысль: найдутся ли у моря защитники? И еще. Кто же все-таки правит бал в топонимике? По какому праву скоро исчезнет с лица Земли целое море? Пропадают вагоны с едой, прячут в подсобках дефицит, теперь вот море... Чего доброго, до континентов доберемся. Впору подавать сигнал SOS — «Save our sea» —Спасите наше море!.. Глубоко в душе и только для почитателей гипотез: догадываюсь об истинной причине всего происшедшего...

Дело, как помните, началось в 1948 году. То была эпоха борьбы с космополитизмом. Тогда происходило массовое и бездумное переименование географических объектов. К «делу» о Шантарском море оказались причастны и американские китобои, и губернатор Приамурья с нерусской фамилией. Да и Давыдов хоть и автор первой советской «Лоции побережий РСФСР, Охотского моря...», а все ж царский полковник Корпуса флотских штурманов... Последовал вердикт: снять до выяснения.

...И опять снимают. Слава Богу, теперь ясно, кто это делает! Похоже на людские судьбы: реабилитация только после смерти. А оно, это море, еще живет, правда, на неведомых для моряков топографических картах. Жуть...

Такая вот история. Она бы мало что значила для меня, если бы мы сами после многих приключений не сидели на берегу Шантарского моря. Трое из команды нашего надувного «Охотска», трое из «Дальтура» и полное безлюдье до самого горизонта. Мы дружно принялись сооружать «магазейны» для обширного скарба дальтуровской экспедиции, столы для будущих трапез с американцами и непременное заведение на одно лицо без двери и с видом на море.

Я представил, как сюда прибудут американцы, как в пропахшей бензином моторке будут с большим риском совершать осмотр местных диковин, есть суп из пакетов с подмокшим, но уже просушенным хлебом... Забегая вперед, добавлю, что американцы не приехали по каким-то неведомым нам причинам. Не скрою, я испытывал чувство облегчения. Все это «советско-американское» действо выглядело столь дилетантским и примитивным, что, кроме горечи и стыда, ничего не вызывало. Думаю, природных чудес довольно и на Аляске. Может, завлекалы «Дальтура» собирались показывать заокеанским гостям то, что потом мы увидели сами?

Нищенский, убогий и недостойный человека образ жизни на этом действительно прекрасном и богатом острове. Ловились кумджа и голец при первом броске блесны в устье реки, на пляжах пировали медведи, терзая ожиревших лахтаков, долина реки благоухала многоцветьем редких трав — и над всем этим во множестве и беспечно парили редкие для других мест птицы. По берегам рек догнивали примитивные зимовья заезжих охотников. Как и в XVII веке, за дверью, подпертой гнилым бревном, вас встречают прокисшие запахи остатков пищи, немытая посуда, разоренная печь, грязные нары с изъеденными мышами матрацами. Смею уверить любителей романтики, что простительный для эпохи первопроходцев свинский образ жизни ни в чем не изменился, кроме того лишь, что ко всем мерзостям быта добавились брошенные всюду бутылки да ядовитые батарейки для транзисторов. Люди, век ничего своего не имевшие, понятия не имеют, зачем беречь все это бросовое и ничейное добро, именуемое природой. О какой экологии может идти речь, когда прежде всего надо очистить среду обитания самого человека. Окопно-лагерный образ жизни, отсутствие насущных санитарно-гигиенических удобств, особо унизительное для женщин, дефицит облегчающих труд приспособлений хотя бы начала века! О газовых баллонах и мини-электростанциях речь не идет. Здесь, не в самых восточных пределах государства, даже голос отечества по радио не услышишь. Попробуйте в пределах Хабаровского края услышать хотя бы прогноз погоды! Зато день и ночь на всех частотах отлично звучат радиостанции Китая, Японии, Америки на всех мыслимых языках. Голос «Маяка» едва слышен глубокой ночью, если у вас классный транзистор. Зато «Голос Америки», слава Богу, просвещает, что там нового в столице нашей Родины...

Со спутниками у вечернего костра мы сопоставили наши знания об истории архипелага. В моем представлении все выглядело довольно буднично. Непостижимым было лишь это неуемное желание познать неведомое, острое стремление к призрачной наживе. Как будто течение жизни само по себе захватывает в свой поток людей. Открывать для себя новое и новое в самом себе присуще людям в любых обстоятельствах. И не важно, что перед тобой: разверстая ширь еще непознанной Земли или всего лишь пределы города, в котором предстоит вертеться всю жизнь.

Открытие островов в равной степени приписывают казакам Ивана Москвитина, Василия Пояркова и Ивана Нагибы. Москвитин первым из россиян в 1639 году увидел Восточный океан в устье реки Ульи, где основал зимовье. Затем москвитинцы проплыли к югу до устья Уды, откуда Шантары хорошо видны. Василии Поярков, первопроходец Амура, и Иван Нагиба, посланный на поиски пропавшего Ерофея Хабарова, судя по маршрутам их плаваний, тоже не могли не видеть Шантарских островов. И все-таки подлинное открытие с посещением островов состоялось позднее и носило, выражаясь высокопарно, международный характер...

На беду Шантары оказались в пограничной зоне. По Нерчинскому русско-китайскому договору 1649 года район Шантар и река Уда оказались на линии никому не ведомого «рубежа каменных гор». Сибирский губернатор М.П. Гагарин не вынес такой неопределенности и приказал пройтись вдоль рубежа до островов против устья Уды. Казаки под командой некоего Быкова на шитиках достигли Шантар в 1713 году. Сказать наверняка, что до этого здесь никто не бывал — нельзя. Но главное в открытиях — гласность. Быкову повезло. Его «отписка» стала известна просвещенной Европе из первых рук. Дело в том, что здесь, в Сибири, отбывал ссылку плененный при Полтаве швед Филипп Табберт. Вернувшись на родину, он был награжден дворянством и фамилией Стралденберга. Его знаменитая книга, до сих пор не переведенная на русский язык, стала кладезью евроазиатской географии, поскольку именно в ней впервые была обнародована идея границы между двумя частями света по Уралу. Так вот на карте, приложенной к книге «Северные и восточные пределы Европы и Азии», был нарисован Шантар с надписью «Остров пустынный, соболями и другими животными обильный». После этого удивляться вниманию к Шантарам не приходится. «Отписку» о добычливом острове с подачи Гагарина прочитали и в царских покоях. Император Петр II в указе за 1728 год повелел: «Отпускать на Шантарские острова охотников русских и иноземцев для промыслу, дабы они достоверно уведомились, какие на тех островах народы живут». Приказчик Удского острога самолично зимовал на Шантарах «яко верный Ея Императорского Величества раб под опасением тягчайшего ответа и истязания...» Это уже из указа добрейшей Елизаветы Петровны. Ее преемница Екатерина II в 1764 году с прицелом на богатства Шантар отменила «правую пошлину» (треть в пользу казны), заменив ее десятиной, дабы «промышленникам не было никакой обиды и притеснения и чтоб они не потеряли охоты к своему промыслу». Вот так в старое время поощряли предпринимателей! Впрочем, периоды процветания и запустения островов в дальнейшем сменялись в зависимости от числа соболей, своеволия воевод и разных ведомств...