Экономические санкции в современном международном праве. Монография - Мария Кешнер

Затем, как бы синтезируя эти два тезиса в одном, утверждает следующее: «Если в случае совершения обычных правонарушений санкции в основном сводятся к возмещению ущерба и только в случае совершения международного правонарушения санкции приобретают форму, прежде всего физического принуждения»[67].

Такое понимание П. Курисом международно-правовых санкций в значительной мере вытекает из трактовки, даваемой им природе принудительного характера последствий международного правонарушения. «Помимо средств самопомощи и коллективных мер Совета Безопасности ООН, – пишет он, – элемент принуждения, как нам думается, присутствует и в обязанности возмещения вреда, причиненного международным правонарушением. Государственное принуждение проявляется через внешне вынужденное претерпевание нарушителем негативных последствий нарушения правовой нормы. Если в случае применения против правонарушителя физических принудительных мер со стороны других субъектов международного права мы имеем дело с “чистым” принуждением, то в случае возмещения ущерба – с “идеальным” принуждением. Возмещение ущерба является для правонарушителя нежелательным, внешне вынужденным следствием его противоправного поведения, которому правонарушитель обязан подчиниться под угрозой возможного “чистого” принуждения»[68].

Вопрос о соотношении международно-правовой ответственности и международно-правовых санкций применительно к последствиям вооруженной агрессии исследуется в работе Ю. М. Рыбакова, который считает, что в таких случаях санкции являются «слагаемыми объема ответственности». Полагая, что при установлении ответственности государства-агрессора его воля не имеет существенного значения и что все предпринимаемые против него международно-правовые санкции носят карательный характер, он утверждает, что такие санкции «по своему характеру и юридическим основаниям есть формы политической ответственности государства-агрессора». По мнению же Ю. М. Рыбакова, «большинство мер политической ответственности за агрессию следует рассматривать в качестве международно-правовых санкций»[69].

Вышеизложенный анализ доктрины по исследуемому вопросу свидетельствует, что одним, но не единообразно понимаемым термином «санкции» довольно часто определяют различные по существу, хотя и взаимосвязанные правовые явления, не только не разграничивая их, но даже иногда стремясь приписать им свойства, которыми они в действительности не обладают. Придерживаясь слишком широкого понимания международно-правовых санкций, многие юристы-международники отождествляют или смешивают их с формами международно-правовой ответственности. Рассмотренные варианты доктринальной трактовки соотношения данных правовых явлений размывают границы между санкциями и ответственностью, препятствуя четкому уяснению природы этих институтов и правильному пониманию роли каждого из них в системе международно-правового регулирования. Во избежание этого необходимо отметить следующие положения, которые должным образом учитывают особенности международного права и опираются на тенденции современной практики международных отношений.

В силу преимущественно координационного характера международно-правового регулирования его субъекты в каждом конкретном случае решают вопрос об объеме, видах и формах ответственности по взаимному согласованию, достигаемому добровольно или посредством применения международно-правовых санкций, если субъект-правонарушитель отказывается выполнить свои обязанности, вытекающие из его ответственности в рамках соответствующих охранительных международно-правовых отношений. При этом следует иметь в виду, что применение международно-правовых санкций может быть реакцией только на совершение международных правонарушений, каждое из которых является предпосылкой, порождающей возможность применения международно-правовых санкций. Условия реализации этой возможности зависят от характера международного правонарушения и поведения государства-правонарушителя.

Среди международных правонарушений следует различать, с одной стороны, сопряженные и не сопряженные с применением вооруженной силы правонарушения, а с другой – единоразовые и длящиеся правонарушения[70].

При совершении единоразового международного правонарушения, не сопряженного с вооруженной силой, основанием применения международно-правовых санкций является отказ государства-правонарушителя выполнить обязательства, вытекающие из ответственности. При совершении длящегося международного правонарушения, не сопряженного с вооруженной силой, основанием применения международно-правовых санкций является отказ государства-правонарушителя прекратить международное правонарушение, что равносильно его отказу выполнить обязательства, вытекающие из ответственности. Таким образом, основанием для применения международно-правовых санкций является не само по себе правонарушение, а отказ виновного государства прекратить международное правонарушение и (или) выполнить обязанности, вытекающие из его международно-правовой ответственности[71]. Такой отказ представляет собой новое, вторичное правонарушение, которое посягает уже на сам принцип ответственности и поэтому является основанием для применения по отношению к государству-правонарушителю международно-правовых санкций.

Следовательно, международно-правовая ответственность не обязательно сопряжена с применением международно-правовых санкций, поскольку первично совершенное международное правонарушение является непосредственным основанием ответственности делинквента независимо от того, применяются международно-правовые санкции или нет, и поскольку государство-правонарушитель может пойти на добровольное исполнение своих обязанностей по ликвидации вредных последствий правонарушения. Международно-правовая ответственность – необходимое и прямое следствие международных правонарушений, в то время как международно-правовые санкции являются только возможным и опосредованным следствием таковых. Если иметь в виду соотношение этих институтов международного права, можно сказать, что ответственность первична, а международно-правовые санкции вторичны. При этом международно-правовые санкции выступают лишь в качестве принудительных средств, обеспечивающих процесс охраны прав потерпевших субъектов, восстановления международного правопорядка и реализации объектом-правонарушителем ответственности в формах, предопределяемых особенностями совершенного правонарушения и характером его вредных последствий.

Аналогичным характером обладают и международно-правовые санкции, предпринимаемые в ответ на международные правонарушения, сопряженные с применением вооруженной силы, несмотря на тот факт, что в таких случаях может иметь место немедленное вооруженное отражение противоправных актов. При отражении агрессии моменты возникновения международно-правовой ответственности и применения международно-правовых санкций могут практически совпадать. Но даже в этом случае санкции сами по себе не выступают в качестве форм ответственности. Они являются средствами, с помощью которых государству-агрессору дается отпор и с помощью которых его принуждают нести ответственность. Тот факт, что международно-правовые санкции могут быть весьма интенсивными, не служит основанием для квалификации их в качестве карательных форм ответственности государства-правонарушителя. Интенсивность международно-правовых санкций не изменяет их юридической природы и институционной принадлежности. Эти их свойства всегда зависят от особенностей правонарушения, а не обусловлены стремлением придать им карательный характер. Преимущественно координационный характер межгосударственных отношений как отношений суверенно-равных субъектов не дает оснований рассматривать международно-правовые санкции как меру карательного характера по аналогии с внутригосударственным правом.

С практической и теоретической точек зрения ошибочной является трактовка санкционных принудительных мер как форм ответственности субъектов международного права на том основании, что и те и другие являются для субъекта-правонарушителя нежелательными, внешне вынужденными и причиняют ему определенные лишения. Однако лишения, причиняемые государству-правонарушителю международно-правовыми санкциями, имеют совершенно иную природу, чем лишения, в которых выражается его ответственность. Лишения, причиняемые государству-правонарушителю международно-правовыми санкциями, являются непосредственным результатом реализации правомочий потерпевших субъектов международного права, а не следствием реализации обязанностей государства-правонарушителя. Более того, значительные лишения от международно-правовых санкций в виде санкционных издержек несут и иные государства, будучи вынужденными к применению санкций поведением объекта-правонарушителя[72].