Чистая обитель - Роман Гаруда

Но, как это часто бывает, надеясь на одно, ты получаешь совсем другое, и этот недоношенный плод прогресса, эта куча гниющего металла не собиралась подстраиваться под мои планы. Спасая свою жизнь, у меня просто не было времени вспомнить о том, что у машин рано или поздно заканчивается топливо. И ни уговоры, ни проклятия, ни молитвы не заставят сдвинуться с места этого покрытого пятнами ржавчины недоноска даже на миллиметр. Красная лампочка на приборной панели вещала, что бензин в его баке может кончиться в любую минуту, и знаку, сообщающему, что АЗС будет через триста метров, я обрадовался, словно сообщению о помиловании.

Подъехав к заправке, я не стал заезжать на ее территорию сразу, а несколько минут постоял в отдалении, наблюдая за ней. АЗС состояла из большого павильона с минимаркетом и кафе на три столика, рядом с которым, под навесом из металлочерепицы, приютились пять топливных постов. Асфальтированная площадка перед ними была хорошо освещена и, к моему облегчению, пустынна. Сквозь прозрачное стекло витрины я увидел скучающего у кассы продавца, что-то рисующего ручкой на обрывке бумажного листа.

Я дернул ручку входной двери на себя, и продавец, уже немолодой мужчина с убеленными сединой висками и роскошными густыми усами, воодушевленно вскинул голову мне навстречу.

– Здравствуйте, – поздоровался он со мной первым.

– Здравствуйте, – эхом откликнулся я.

– Что вам угодно?

– Тридцать пять литров девяносто второго, пожалуйста, – ответил я, слегка опешив не столько из-за необычного для этих мест по своей форме вопроса, но в большей степени из-за непринужденности, с которой он был мне задан. Продавец предстал передо мной эдаким Григорием Печориным, который из-за своей природной эксцентричности либо из-за вечной борьбы со скукой вдруг решил немного поработать продавцом на АЗС.

– Один момент, – проворковал «Печорин», щелкая клавишами. – Первый пост, пожалуйста!

Я заправил бак машины до отказа, и теперь бензина ей должно было хватить надолго. Двигатель, перед тем как завестись, вновь чихнул, и это было очень недобрым знаком. Не хватало еще, вдобавок ко всем моим проблемам, лишиться средства передвижения посреди этого, не имеющего края, леса. Но эти мысли были уже не способны ухудшить мое настроение.

Выезжая на шоссе с территории заправки, я обнаружил, что небо на востоке уже покраснело. Но отъехал я от нее совсем немного, каких-то двадцать-тридцать метров и, съехав на обочину дороги, заглушил двигатель. Проклятая рассеянность! Я совсем забыл купить воды и продуктов. В моем положении нельзя было пренебрегать любой возможностью запастись едой и напитками. Я вышел из машины и пошел обратно пешком.

У самой границы между темнотой и ярким светом, льющимся из осветительных мачт АЗС, я замер на месте. С трассы, мигая правым поворотником, заезжал черный джип японского производства. Внутренний голос настоятельно требовал не выходить на свет и оставаться для людей, сидящих в машине, невидимым.

Подозрительный автомобиль встал вблизи дверей павильона, и это насторожило меня еще больше, поскольку означало одно: он здесь не ради бензина. Но, как только двери джипа открылись, мое сердце готово было выскочить из груди: на улицу вышли двое азиатов, и я сразу узнал одного из них – это был богатырь-телохранитель Линг Фата! Усилием воли подавив в себе острое желание убежать, я застыл на месте. Таким образом, я оставался невидимым для китайцев, а, значит, мог узнать для себя что-нибудь по-настоящему важное.

Водитель джипа из машины не вышел и двигатель не заглушил. Он неторопливо курил, сидя за рулем. Мне хорошо был виден вспыхивающий при каждой затяжке красный огонек. Мои преследователи (разве могли быть сомнения, что они здесь ради меня?), после того, как, переговариваясь короткими репликами на китайском языке, зашли в павильон, сразу преступили к допросу продавца. Он отвечал им охотно, сдабривая свои слова богатой жестикуляцией. Гигант достал из внутреннего кармана своего пиджака какой-то небольшой бумажный прямоугольник и положил его перед ним на стойку. От страшной догадки мое сердце подпрыгнуло и тут же рухнуло в пропасть. У них была моя фотография! Я увидел, как продавец, лишь мимолетно бросив на нее взгляд, стал эмоционально указывать пальцем в сторону двери. У меня не оставалось больше ни секунды и, стараясь за один шаг покрывать как можно больше расстояния, я бросился к машине. За спиной громко, словно выстрел, одновременно хлопнули двери джипа. Через мгновение, проворачивая ключ зажигания, я молил небеса лишь об одном – чтоб ее двигатель не подвел меня сейчас. И удача вновь не отвернулась от меня, машина завелась с первого оборота ключа! Стирая резину колес об асфальт, я вывернул с обочины и, выжимая из своей машины все, что возможно, а, может быть, даже и больше, лавируя между еле плетущихся машин, словно лыжник гигантского слалома понесся на запад.

Посмотрев в зеркало, я увидел, как черный джип, рискуя вылететь на встречную полосу, на огромной скорости выскочил следом за мной. Между нами было примерно метров пятьдесят и, несмотря на мои усилия, это расстояние медленно, но сокращалось. Сидя за рулем «шестерки», я не мог всерьез тягаться в скорости с представителем японского автопрома. Но у меня не было иного выхода, как только жать до упора на педаль газа и надеяться на чудо, поскольку только оно могло спасти меня.

Редкие машины, что попадались мне на пути, играли на руку моим преследователям. Трасса на этом участке имела всего лишь две полосы и, обгоняя их, мне часто приходилось выезжать на встречную полосу. Это было очень рискованно, несколько раз я успевал завершить маневр лишь перед самым носом встречной машины. Их водители протестовали против такого безрассудства истошным гудением клаксонов. Откуда им было знать, что в моем положении большим безрассудством было этого не делать? За мной гнались убийцы и хорошо, если они, поймав меня, просто пристрелят. Но, вспоминая лицо Гарри, я понимал, что не стоит слишком надеяться на это.

Вдруг, засыпав салон маленькими блестящими кубиками, с громким хлопком разлетелось заднее стекло моей машины. Я не поверил собственным глазам, когда увидел в зеркале высунувшегося по пояс из люка в крыше джипа телохранителя Линг Фата, целящегося в меня из автомата Калашникова. Силуэт его громоздкой фигуры на фоне лучей восходящего солнца напомнил мне грудную мишень на стрельбище. Но существенная разница состояла в том, что эта мишень целилась в меня, а не наоборот.

Такой поворот событий был полной неожиданностью для меня. Я даже не мог предположить, что китайцы способны на подобную наглость и начнут стрельбу там, где было полно свидетелей – посреди федеральной трассы. Из своего опыта я знал, что люди их криминальной профессии предпочитают решать свои дела скрытно, то есть, не привлекая к себе лишнего внимания. Видимо, я недооценил высокую степень их желания поскорее разделаться со мной и, конечно же, абсолютную уверенность в собственной безнаказанности. Очевидно, открыв стрельбу, они хотели заставить меня прекратить гонку и сдаться. Но это возымело совсем иное действие. Вцепившись в руль с такой силой, что фаланги моих пальцев побелели, я еще глубже утопил педаль газа в пол.

В следующую секунду сотней стеклянных брызг перед моим лицом разлетелось лобовое стекло, и только чудом я не лишился глаз. Но от этого мне было не намного легче, поскольку я все равно ничего не мог перед собой видеть. Прохладный утренний воздух с силой и восторгом водопада ворвался в салон моей машины и словно прессом прижал меня к спинке кресла. Преодолевая его сопротивление, я поднял руку и ощупал солнцезащитный козырек. Удача! Моя интуиция вновь не подвела меня – там, как я и ожидал, были спрятаны солнцезащитные очки, – один из самых необходимых атрибутов таксиста. Через мгновенье они были на моей переносице. Не могу сказать, что я был в восторге от видимости, ведь утро только наступало, а очки были все же «солнцезащитные», но теперь я мог вести машину, а значит, у меня еще оставался шанс на спасение.

Я вложил свою дряхлую машину в крутой поворот, и на мгновение мне показалось, что она вот-вот развалится на части. Словно пораженные артрозом, ее механические суставы скрипели жалобно и обреченно. Она накренилась на левый бок настолько, что, если бы я вздумал высунуть руку из ветрового окна, то без особых усилий смог бы коснуться покрытия трассы. Но все обошлось благополучно, поворот был преодолен, и через несколько метров я влетел в темное жерло тоннеля.

Там мне пришлось немного сбавить скорость, но все равно она оставалась довольно высокой – около ста километров в час. Практическое самоубийство. Но китайцы находились в каких-то десяти или пятнадцати метрах позади меня, и еще более верным самоубийством было бы решение сбросить ее ниже. При въезде в тоннель телохранитель Линг Фата спрятался в салоне джипа, но ему ничего не стоило расстрелять меня через его боковые окна. Он без труда смог бы это сделать, если я позволил бы им сравняться с собой. И, когда я уткнулся в хвост еле плетущегося лесовоза, едва не зарыдал от досады. Идти на обгон в тоннеле – смертельный номер. Но разве у меня был выбор? И я вывел свою машину на встречную полосу.