Старатель. Книга 2 - Рудаков Алексей Анатольевич

– Н-н-нет! Па-па-уки. Яд. – Мотает он головой: – Да-да-да и брать с-с него неч-неч…

– Нечего?! А шкура? Зубы?! Дэн?!

– Нет! – Это короткое слово он выговаривает чётко, а затем, взяв меня под руку, подталкивает вперёд:

– Ид-ид-ди. Там, – следует кивок назад:

– Ж-ж-ждут. Я-я-я к н-ним. Ты. – Оттирает он пот со лба: – С-с-сам.

– Как скажешь, – закидываю ствол за спину и протягиваю ему руку: – Спасибо, Дэн! Я быстро! Одна нога тут…

– О-о-они тож-же та-а-ак говорили. Мы ж-ж-ждём. – Развернувшись, он принимается трусить к посёлку, а я, проводив его взглядом, поворачиваюсь в противоположную сторону, куда ведёт дорога, местами залатанная жёлтым кирпичом.

Вход в туннель я нашёл быстро – это совсем несложно, если дорога прямо упирается в черноту прохода, вход в который выполнен из массивных бетонных блоков, доминирующих на местности как пирамида в пустыне.

Захожу и немедленно останавливаюсь – прямо рядом со входом, у левой стены, громоздятся останки людей – черепа, рёбра, кости – небрежно и беспорядочно накиданные друг на друга.

Понимаю – живым нужен был проход, вот они и расчистили как смогли. И могилы копать тогда было некогда – это мне тоже понятно. Но вот так, бросить кости, не предав земле и не прочитав отходную – нет, это совершенно неправильно даже для этого мира. Опускаюсь на колени сняв каску.

– Помяни, Господи Боже… – слова молитв, накрепко вбитые в голову стараниями Тодда, легко льются из меня, а когда лиитания заканчивается, то поднявшись на ноги коротко кланяюсь останкам:

– In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti. Amen, – широко перекрещивая кости.

Что ж.

Я сделал что мог. Погибшим – покой, а живым – дела. Надев каску перехожу на быстрый шаг, лавируя среди брошенных машин. Легковые, грузовые, парочка военных козлов – вся эта груда железа, пытавшаяся спасти своих хозяев, сейчас ржавеет, сильно затрудняя мой путь. Чего не растащили? Да почём я знаю?! Тела отволокли к входу – и на том спасибо. Может позже собирались – ну, после захоронения погибших, туннель расчистить? Вполне возможно, тогда ведь, в первые дни, никто и не думал, что это надолго. Отложили «на потом», вот только не наступило это самое «потом».

Не наступило, да.

Лавирую меж машин стараясь не смотреть вниз – не хочу я встречаться взглядом с обвиняющим взгляд пустых глазниц, которым плевать, что моей вины в их гибели нет!

Ты – живой, а значит – виновен!

Именно так, и ни как иначе истолковываю я подобные взгляды и ничего, с этим поделать, не могу.

В свете фонаря КПК вспыхивают глаза, и я замираю, срывая с плеча ружьё.

Не двигаются…

Щелчок предохранителя подобен грому в этом склепе, но даже резкий звук не сбивает взгляд, направленный на меня.

Так.

Тут что-то не то.

Короткий шаг вперёд, тычок стволом и мягкое сопротивление чего-то неприятно поддатливого и не живого.

Наклоняюсь.

Тьфу!

Плюшевый мишки, забытый здесь давно сгинувшим ребёнком. Нет. Не сгинувшим. Довольно смертей – буду считать, что его, или её вывели отсюда за руку и…

И не важно, что дальше.

Вывели. Спасли. Точка.

Взяв в руки игрушку хочу посадить её на капот легковушки, но стоит только моим пальцам сомкнуться на ветхой ткани, как сквозь расползающуюся материю проступают жёсткие грани. Короткий взмах ножа и на моей ладони лежит небольшая круглая коробочка. Жестяная – из-под конфет, подобных много тут видел. Пустых, к сожалению. Снимаю крышку.

Ого!

Внутри – пара серёг с крупными красными камнями и тонкая золотая цепочка, ещё не утерявшая блеск алмазной огранки.

Значит, то не ребёнок был. Ну и ладно – молодая красотка тоже пусть выживет. Красота никогда лишней не бывала.

Закрыв коробочку кидаю её в рюкзак – пригодится. Рафик, за такую красоту, тысяч пять отвалит, хотя нет. Лучше Кабану отдам – пусть он своей зазнобе из Туннелей подарит, всё сговорчивее девка будет. А начнёт он упрямиться, так сам ей и подарю, взяв на себя роль посредника между влюблёнными, боящимися открыть друг другу свои чувства. Уж я-то найду слова – инквизитор я, или кто?! Найду – точно вам говорю! А после и на свадьбе погуляем! Ага! Обязательно! Бродягу позову – тамадой будет.

Шелест Радио, луч фонаря выхватывает из темноты весело скачущие квадратики, и я отбрасываю прочь лишние мысли – там, с другой стороны, меня ждёт Мёртвый Лес, обитатели которого совсем не прочь полакомиться считающим ворон, путником.

Мёртвый лес встретил меня привычной тишиной, лёгким дождём и небольшим жуком, выбравшимся из своего гнезда посмотреть на незваного гостя. Лучше бы он и не вылезал – с этими созданиями я был хорошо знаком ещё по шахте, а потому, не дожидаясь пока жук зашипит, готовясь броситься в атаку, отвешиваю ему хорошего пинка, отправляя тушку в полёт до ближайшего ствола.

Шмяк!

Проводив взглядом незадачливого охранника – тот, оказавшись на земле, стремглав рванул к гнезду, перехожу на рысь – ждать стаи разгневанных насекомых у меня нет ни малейшего желания, а в том, что так и будет я не сомневаюсь – в шахте именно так и происходило – стоило убить одного, как ко мне прибегало ещё несколько, жаждущих поквитаться с обидчиком их товарища.

К счастью, до Сейфа, разграничивавшего Мёртвый Лес и территорию Коровки, идти было недолго – я пробежал это расстояние минут за десять, не обращая внимания на плотоядов и всё тех же жуков, с чего-то вдруг повыползавших из своих норок.

Сейф, здесь он расположился в горном туннеле, соединявшем эти две территории, обдал меня волной свежести, стоило мне ступить в тень пещеры. Остановившись, оборачиваюсь – мои преследователи, остановившиеся у незримой границы, недовольно шипят, не рискуя двинуться дальше.

– Что, дорогие мои, – сжав кулак, демонстрирую им выставленный средний палец: – Слабо? Ну! Идите сюда – отоварю по полной! – Последнее, конечно, блеф – в Сайфе стволы блокируются, а живность дохнет, но почему бы и не покуражиться – этот раунд точно за мной остался. Правда, опустив руку, направляюсь по проходу к дальнему выходу, правда и то, что мне здесь назад идти, и вот тогда у зверья будет шанс восстановить статус-кво. Но это будет потом, а сейчас победа моя, и я спешу воспользоваться удачей сполна.

Дальше всё было просто.

Выйдя наружу я притормозил, пропуская мимо себя местную аномалию – шаровую молнию, мотавшуюся перед входом в туннель. Встретив её в первый раз, я офигел – шаровая молния, в устойчивом состоянии? Мотающаяся здесь день за днём и не собирающаяся раствориться?! Да за такую находку любой учёный душу продаст! Да будь я в своём мире, я б немедленно соорудил здесь магнитную ловушку, а после, когда шар плазмы оказался бы в её плену, втридорога загнал такой артефакт. Или даже не втридорога – уверен, объяви я самую запредельную цену – это образование у меня оторвали бы с руками и не торгуясь!

Но то, увы, в моём мире. Здесь же я был бессилен – ловушку собрать было не из чего, да и реактора, способного напитать должный образом магнитное поле тоже взять было негде.

В общем всё, что мне оставалось – так это проводить шар плазмы завистливым взглядом и потрусить дальше, по большой дуге обходя мёртвые деревья, ставшие родным домом для пауков, плотоядов и прочей членистоногой гадости, вечно пребывавшей в жутко голодном состоянии.

Блокпост – тот самый, заброшенный, где я в прошлый раз вызвал наступление жуков, сейчас я оставил за спиной без приключений, оставив без внимания нескольких плотоядов, выскочивших на дорогу, и поводивших усами мне вслед. Не до них – мой путь лежал к Радио, тому самому, рядом с которым ЧеЗешники, устроившие засаду, взяли меня тёпленьким, когда я удирал от всё тех же жуков – прошу прощения за повторение.

Сейчас никакой засады не было – к чему она, если объявлено перемирие? В общем, перенёсся я нормально – мельтешение квадратиков, короткий миг темноты и хлоп! С вершины густо заросшего травой холма виден песчаный берег с одиноким Куполом в отдалении.