Дагестанское Досье - Виталий Овчаров

Министр меня спрашивает: «Ты что там творишь?» — «Ничего не творю». — «Почему несанкционированные действия?» — «Мы просто ответили на нападение. После преследования бандитов мои войска не стали отходить, а заняли выгодные позиции на высотах.

Я считаю, что это по-военному правильно.

Я им приказал оставаться там и окопаться. Находясь на этих высотах, мы обеспечиваем безопасность своих людей. Так положено по тактике — занимать тактически выгодные участки местности для выполнения последующей задачи». — «Ну хорошо. Ты заварил кашу, ты ее и расхлебывай…». И он куда-то улетел.

А мне опять звонит Магомедали Магомедов. И начинает меня воспитывать: «Вы нас с братьями ссорите, вы хотите, чтобы Чечня напала на Дагестан». — «А вы что не видите, что они на вас уже месяц как нападают, хозяйничают на территории Кизлярского, Хасавюртовского районов. Если по большому счету, так дальше пойдет, то случится тихое завоевание. A это обострение ситуации, которое случилось, быстрее проявит их истинные цели, мы увидим, чего они хотят. Они сейчас начнут торопиться, обязательно ошибутся. Пойдут заявления разные. Мы почерпнем все, что нам нужно».

Он говорит: «Я буду на вас жаловаться председателю правительства». Начал искать Степашина. Степашин оказался где-то за границей, так Магомедов его и там нашел, высказал ему все про меня. Тот мне звонит: «Ты что там творишь?» Я сделал вид, что не понимаю.

— Но ты же видишь, надо же как-то успокоить его.

— Понимаете, Сергей Вадимович, — объясняю спокойно, — если мы сейчас отступим, над нами, во-первых, будут смеяться, а, во-вторых, как я буду командовать своими людьми? Я дал им команду и убежден, что она правильная. Там проходит федеральная дорога, которая принадлежит России, а не Дагестану или Чечне. Рано или поздно мы должны взять ее под свой контроль. А они так нахально себя ведут только из-за нашей нерешительности.

— Ну ты его как-нибудь успокой.

— А что его успокаивать? Я ему все сказал — войска ни на шаг не отойдут. Если кто-то полезет, милиция их какая-то или еще кто, — все получат. Я не представитель Дагестана, я — представитель федерального центра. И войска подчинены федеральному центру, руководствуются российскими законами.

— Я понимаю тебя, формально ты прав. Но нам с ним не надо ругаться.

— Все равно придется.

— Ну хорошо, лети в Дагестан, встречайся с ним и как-нибудь на месте уладьте все.

— Да что лететь — день-два, и в текучке все забудется. Это эпизод. Ему что, делать больше нечего, поговорить хочется?

Ну прилетаю в Махачкалу. Он на меня стал голос повышать. Я его осадил. Говорю: «Знаете, я человек в форме, я привык общаться с культурными людьми. Кричать будете на своих». Он что-то стал доказывать мне…

А в это время, пока я летел, уже началась какая-то возня в Цумадинском районе…

Возня в Цумадинском районе

…А в это время, пока я летел, уже началась какая-то возня в Цумадинском районе. Министр внутренних дел Дагестана, когда встречал меня в аэропорту, сразу доложил: «У нас очень сложная обстановка, я перебросил 700 человек в Ботлих и в Цумадинский район, там, кажется, будет нападение».

А ситуация сложилась такая. Везде — и там, и там — они по морде получили, чечены. Стали искать слабые места. Самыми уязвимыми они посчитали Ботлих и Цумаду. Туда министр и перебросил гражданскими вертолетами свой ОМОН. А что такое ОМОН, что он может?

Видя такое дело, вызываю командира 102-й бригады, спрашиваю:

— У тебя рота спецназа есть?

— Нет, мы ее уже сократили.

— А что есть?

— Две группы спецназа — 32 человека…

Я их вертолетами, в ночь — туда. Связь с ними была только через РОВД. Я их лично инструктировал, мы с комбригом их отправляли. Предупредили, что ночью возможно нападение превосходящих сил, что надо все предусмотреть…

Как доложил на районном активе начальник РОВД Цумадинского района, началось это следующим образом. 2 августа около двух часов пополудни патруль у н.п. Гигатли обнаружил идущих в сторону Агвали вооруженных людей в камуфляже. Кто это такие, сомнений не возникало. Капитан Закир Султанов связался с РОВД и доложил обстановку. Поступил приказ: наблюдать и ждать подкрепления. Но боевики, наверное, сканировали эфир. Другая группа зашла сверху и открыла огонь. Султанов был убит на месте. Остальных боевики прижали к скалам. Подоспевшая помощь перекрыла дорогу на Агвали. Понимая, что они обнаружены, «духи» через пару часов отступили в сторону Кенхи. Прилетевшие к вечеру вертолеты нанесли три ракетно-бомбовых удара по перевалу Кенхи и ущелью.[4]

К вечеру стрельба стихла.

Из книги Абдурашида Саидова «Тайна вторжения»:

Лагерь боевиков в Эчеда расположен вверх по течению Андийского Койсу и к югу от Агвали на 25–30 км. Гигатли же, на северо-западной стороне от Агвали… Так что это не группа Магомеда Аслудинова. Это, видимо, из Кенхинского лагеря, о которых тоже в Агвали говорили уже месяц. С учетом обстановки, вполне возможно выдвижение группы Аслудинова к Агвали. К концу дня из Тлондода мы видели, как наносили ракетные удары по окрестностям с. Гигатли.

Возможно, эта акция была спланирована не Багаудином Магомедовым, а лично Хаттабом. Группа из Кенхи должна была поддержать своими действиями отряд Али абу-Джафара, который выдвинулся к райцентру со стороны Эчеда. Вечером 2 августа пакистанец собрал своих людей и объявил им, что они едут в Агвали устанавливать Шариат.[5]60 вооруженных ваххабитов на семи машинах отправились на операцию. 3 августа в 2 часа ночи колонна машин, двигавшихся с выключенными фарами, миновав несколько селений, добралась до местечка Дача, что в 1, 5–2 км от Агвали. Тут их остановил блокпост милиции и спецназовцев из 102-й бригады. Из машин вышли несколько вооруженных людей, которые начали требовать пропустить их в Агвали.

Вспоминает генерал-полковник Вячеслав Овчинников:

…В два часа ночи мне был последний доклад, что все в порядке. Многого не скажешь, так как связь, повторяю, через РОВД была. Уехал в гостиницу, лег поспать. В пять часов приезжает дежурный по министерству и докладывает:

— Товарищ генерал, весь спецназ, который вы вчера направили, захвачен в плен чеченцами.

Сердце остановилось… Никак выброса не сделает…

К десяти часам, слава Богу, разобрались. Оказывается, командир группы очень толково поступил — так грамотно бойцов расставил, что бандиты оказались у него в ловушке, в огневом мешке. Они их отметелили: три машины вывели из строя, несколько легковых джипов, УАЗов-469 и из ста нападавших около тридцати положили, остальные ретировались. У нас в группе погиб прапорщик Магомед Берцинаев.[6] Геройский парень! Четко, классно сработал — один многих побил. Они, когда уходили, ему несколько раз в голову выстрелили. Было еще двое раненых у нас — один в палец, другой в предплечье.

Вот это первое нападение, которое случилось, можно считать началом агрессии против Дагестана. Но мы отбили у бандитов желание вольготно лезть туда…

На самом деле события развивались по другому сценарию. Выйдя из автомобилей, представители ваххабитов завязали с милиционерами переговоры. К ним подключились местные ополченцы. Спецназовцы наблюдали за ними со сторны, держа ваххабитов на мушке. Разговор велся не по-русски и был эмоционален. Пока милиционеры и боевики выясняли отношения, геройский парень Берцинаев открыл автоматную стрельбу по ногам пришельцев. Видимо, сдали нервы. В ответ ваххабиты тоже начали стрелять и Берцинаев был убит. Пятерых милиционеров, ведущих переговоры, боевики захватили. Абу-Джафар, прикрываясь пленными, как живым щитом, потребовал коридора в Чечню: его условия были приняты.

Боевики спешили: двух раненых милиционеров они при отступлении добили ножами. С остальными ушли в Кенхи: их отпустили через четыре дня, правда без оружия. В ночном бою погибли прапорщик 102-й бригады Магомед Берцинаев и милиционеры Закарья Гусейнов и Сулейман Сапиюлаев. В районную больницу с огнестрельными ранениями были доставлены командир отделения спецроты 102-й бригады Алексей Каюрет, солдат Сергей Чернышов. Потери боевиков составили пять человек убитыми. В районе Дачи остались две разбитые, подырявленные машины.

Захват Агвали сорвался. Когда весть о ночном бое достигла Эчеда, среди оставшихся началось шатание. События в полной мере показали, что эти люди не были готовы к вооруженной борьбе. Тем не менее это дало Басаеву повод войти в Дагестан ради спасения «братьев». Повод так и остался поводом: Басаева заботили вовсе не «братья», а совсем другое. Но об этом позже.

В течение ближайших дней в Горный Дагестан перебрасывались войска. В Цумадинский район отправлялся батальон 102-й бригады ВВ. На этот период революционеры из Эчеда были предоставлены сами себе.