Братские узы - Денис Лукашевич

— Слава пресвятому Конраду, добрался! Это река когда-нибудь меня доконает, прости Господи! — Солдат утер пот и сделал приглашающий жест. — Прошу на борт, братья. Мы всегда рады увидеть человеческое лицо в этом диком крае, а уж единоверца и подавно. Поможете?

— Само собой, брат мой, — кивнул Веллер и сам встал у ручки. Марко с недовольным ворчанием присоединился к нему. Солдату явно уменьшилось работы и трудов, что не могло не сказаться на его настроении:

— Видимо, само провидение прислало вас. Мы только-только разговаривали о вашем Ордене. Благо и брат Войцех смог нас немного просветить. А тут вы…

— Брат Войцех? — Спина Веллера напряглась, рука сама собой потянулась к кобуре с револьвером.

Тянуть паром втроем было много легче. Но и всякие мысли начали посещать освобожденный от изнурительной работы мозг. Теократ подозрительно скосился на Веллера.

— Да, брат Войцех. Недавно к нам пришел, и тоже с той стороны. Думаю, вам будет, о чем пообщаться.

И братья надолго замолчали, до тех пор, пока паром не причалил к берегу. Теперь они могли с полным на то основанием говорить, что находятся на территории Священной Теократии Сан-Мариана, Милостью Пресвятого Конрада Призванного Нести Свет Истинной Веры Во Всем Мире. Так звучало полное название Теократии. Вычурно и пафосно, но теократам нравилось.

Сейчас же роль носителей истинной веры выполняли не слишком представительные пограничники в грязно-серой форме. Воротнички нараспашку, ремень чуть ли не на яйцах висит, в руках старые винтовки. Обшарпанные, потертые и ржавые, хотя в свое время они славились немалой дальнобойностью. «Прокураторы», кажется, назывались. Если бы их смог увидеть знаток вооружений из довоенного времени, он с превеликими удивлением узнал бы в очертаниях «прокураторов» знаменитые трехлинейки. В общем, ничего особенного: обычные вояки, не слишком приспособленные для настоящих боев, но могущие, когда припрет, с испугу стрельнуть.

Веллер благожелательно улыбался, пока оценивал своих потенциальных противников. Опасности практически никакой, но ему никак не хотелось оставлять за собой следы. Господин Грубер особо настаивал на гуманности и аккуратности операции. Но если выхода совсем не останется… Револьвер всегда под рукой, а Маркова «кобра» жалит быстрее, чем ее реальный прототип.

Один из пограничников, с шевронами капрала, коротко козырнул и представился:

— Капрал Мазур. Ваши документы.

Подорожные вряд ли могли вызвать подозрения: гербовые бумажки, подписанные размашистой вязью, скрывавшей в себе имя какого-то кардинала из пограничных, что частенько связывались с клейденскими дельцами. Господин Грубер пожелал оставить в секрете имя своего компаньона, да и братья особо не настаивали.

— Откуда вы? И куда путь держите?

— Четвертая Моонструмская миссия. В родную обитель возвращаемся, за советом и знаниями.

Капрал чуть склонил голову набок, словно оценивал их. Сложил бумаги, положил в карман. Веллер мысленно чертыхнулся. Марко продолжал улыбаться, незаметно сдвинул руки, так, чтобы, не мешкая выхватить прикрепленный к бедру автомат. Капрал барабанил пальцем по торчавшей из кобуры истертой пистолетной рукояти.

— Извините, но нам придется вас обыскать. Ребята…

С огромным трудом Марко удалось сдержаться, не выхватить пистолет. Всего лишь несколько выстрелов, и их древние пуколки уже не помогут. Он осторожно ощупал сквозь ткань ребристую рукоять, чуть выступающий магазин и застежки на плаще. Одно движение — и автомат в руках. Веллеру тоже недолго возиться с его полированным монстром.

— Прошу снять плащи.

Повисла тягостная тишина. Само собой, ни Марко, ни Веллеру отступать было уже некуда, но и капрал Мазур почуял дичь и сдаваться не собирался. Лица остальных пограничников окаменели, руки напряглись, сжимая винтовки.

— Мы братья Ордена святого Казимира Странника! — повторил глухим голосом Веллер, а сам чуть отвел руку назад, запустил в складку плаща, где скрывался потайной карман, а затем сжал рукоять автомата. — Вы не имеете права…

— Прошу снять плащи, иначе…

— А что здесь происходит? — сильный молодой голос разорвал пелену напряженности. — О, братья! Слава нашему заступнику святому Казимиру, что я вас встретил! А то Бог велик, но от мутов иногда и он не защитит!

На пороге казармы стоял высокий молодой человек с невероятно широкими плечами. Они были настолько широкими, что, казалось, в каждый дверной проем ему приходилось протискиваться бочком. В одной руке, широкой, как лопата, он сжимал кусок чесночной колбасы, в другой пучок зеленого лука. Широко улыбался и щурил по-доброму хитрые глаза. Широченный черный плащ свободно свисал с мощных плеч.

— Капрал, ну и в самом деле, что вы ерундой занимаетесь! — Он тыкнул в пограничника куском колбасы. — Зачем пугаете моих братьев по Ордену? Они прошли тысячи миль по землям еретиков и мутов, пришли в родные края, а тут такая встреча!

Капрал Мазур мигом сник, отошел в сторонку и закинул винтовку за спину.

— Требования Устава… — Попытался оправдаться он, но тут же умолк под осуждающим взглядом монаха.

— А Устав разрешает выпивать во время службы?

— Никак нет!

— Советую обдумать свое поведение, иначе мне придется доложить вашему непосредственному начальству. А вы, братья, прошу не обращать на них внимания — служба здесь скучна, могу заверить, и если что случается, то до зубовного скрежета редко. Тоска… Прошу за мной. А, кстати, меня зовут брат Войцех, а вас?

— Брат… э-э… Мартин и Вестер.

— Очень приятно, прошу за мной — обсудим дела в Ордене и в мире.

Братья переглянулись.

— Не нравится мне он, — скривился Марко, скосился в сторону все еще настороженно поглядывавших на них солдат. Но винтовки опять вернулись в ружейную пирамиду.

— Мне тоже, но, походу, он нас спас.

— Спас? — Марко жестоко улыбнулся, провел пальцем по ребристой рукояти автомата. — Скорее он спас этих несчастных. От нашего гнева.

— Как бы там не было, пойдем. Может быть, перекусим. — Веллер оправился и двинулся вслед за братом Войцехом.

— Я не против.

В казарме было темно и душно, лишь на столе, занимавшем середину дома, горела свеча в окружении тарелок со снедью: пласты солонины и копченого сала, свежий хлеб и пучки зеленого лука.

В дальнем углу тлели ароматические свечки на маленьком, скромном алтарчике. Под простым деревянным крестом в коленопреклоненной позе стояла грубая фигурка пресвятого Конрада с воздетыми в молитвенном экстазе руками. К святому крепились сургучными печатями листки с молитвами. Братья чуть не прошли мимо, мимолетом взглянув на алтарь, но Веллер быстро опомнился, ткнул локтем Марко и проникновенно перекрестился. Лже-Мартин повторил за ним, присовокупив пару строчек из простейшей молитвы.

— А брат Войцех не бедствует, — хмыкнул Марко.

— Долгая дорога, почему бы и нет, — пожал плечами Войцех. — Я ведь тоже пришел с той стороны — Клейден просвещал, да только не совсем удачно, язычники закоснели в своих убеждениях. Иногда и муты кажутся более восприимчивы к истинной вере, чем клейденцы. Прошу, присоединяйтесь. Долгая дорога — хороший аппетит.

Веллер и Марко не стали возражать. Оба успели проголодаться, а безвкусные питательные концентраты не вызывали теплых чувств. Расселись, принялись за еду. Войцех заговорщицки обернулся, поглядел по сторонам и извлек на стол бутыль зеленого стекла в плетеной кожаной сумке. Звонко хлопнул пробкой. По комнате мгновенно разлился чуть кисловатый, но приятный аромат.

— Настоящая бражка — приобрел по дороге. Как мне хотелось еще раньше открыть ее, да только я считаю, что пить в одиночку — это первый признак алкоголизма.

Веллер вздрогнул и во все глаза уставился в брата Ордена святого Казимира Странника. Странный он какой-то был, необычный — совсем не таким представлялся настоящий новохристианин и теократ. Где фанатичный блеск в глазах и цитирование Обновленного Завета? Войцех казался вполне адекватным и спокойным, настоящим клейденцом с его рассудительным отношением к окружающему. Ну, может быть, чуть больше гостеприимства. Клейденец никогда бы так быстро не пригласил чужаков к своему столу — надо осмотреть, оценить человека, узнать, сколько у того денег и имущества, и только потом выдать решение: достоин ли гость доверия, или нет.

— Слава Господу, что я вас встретил! — Войцех разлили бражку по трем извлеченным из ближайшей тумбочки чашкам. — А то самому как-то не улыбалось пересечь пустошь на пути в Санта-Силенцию.

— В Санта-Силенцию? — Веллер не верил в совпадения, причем в такие нарочитые. — Мы тоже.

— Ого! — Настоящий монах от удовольствия хлопнул по столешнице раскрытой ладонью. — Прямо божественное провидение вас ко мне привело!