Стихотворения - Андрей Белый

На окраине города

Был праздник: из мглынеслись крики пьяниц.Домов огибая углы,бесшумно скользил оборванец.

Зловещий и черный,таская короткую лесенку,забегал фонарщик проворный,мурлыча веселую песенку.

Багрец золотых вечеровзакрыли фабричные трубыда пепельно-черных домовзастывшие клубы.

1904

Образы

Великан

1

«Поздно уж, милая, поздно… усни:это обман…Может быть, выпадут лучшие дни.

Мы не увидим их… Поздно… усни…Это – обман».

Ветер холодный призывно шумит,холодно нам…Кто-то, огромный, в тумане бежит…

Тихо смеется. Рукою манит.Кто это там?

Сел за рекою. Седой бородойнам закивали запахнулся в туман голубой.

Ах, это, верно, был призрак ночной…Вот он пропал.

Сонные волны бегут на реке.Месяц встает.Ветер холодный шумит в тростнике.

Кто-то, бездомный, поет вдалеке,сонный поет.«Всё это бредни… Мы в поле одни.Влажный туманнас, как младенцев, укроет в тени…

Поздно уж, милая, поздно. Усни.Это – обман…»

Март 1901Москва2

Сергею Михайловичу СоловьевуБедные дети устали:сладко заснули.Сонные тополи в далигорько вздохнули,

мучимы вечным обманом,скучным и бедным…Ветер занес их туманоммертвенно-бледным.

Там великан одинокий,низко согнувшись,шествовал к цели далекой,в плащ запахнувшись.

Как он, блуждая, смеялсяв эти минуты…Как его плащ развевался,ветром надутый.

Тополи горько вздохнули…Абрис могучий,вдруг набежав, затянулибледные тучи.

3

Средь туманного дня,созерцая минувшие грезы,близ речного ручьявеликан отдыхал у березы.

Над печальной странойпротянулись ненастные тучи.Бесприютной главойон прижался к березе плакучей.

Горевал исполин.На челе были складки кручины.Он кричал, что один,что он стар, что немые годины

надоели ему…Лишь заслышат громовые речи, —точно встретив чуму,все бегут и дрожат после встречи.

Он – почтенный старик,а еще не видал теплой ласки.Ах, он только велик…Ах, он видит туманные сказки.

Облака разнеслиэтот жалобный крик великана.Говорили вдали:«Это ветер шумит средь тумана».

Проходили века.Разражались ненастные грозы.На щеках стариказаблистали алмазные слезы.

4

Потянуло грозой.Горизонт затянулся.И над знойной странойего плащ растянулся.

Полетели, клубясь,грозно вздутые скалы.Замелькал нам, искрясь,из-за тучи платок его алый.

Вот плеснул из ведра,грозно ухнув на нас для потехи:«Затопить вас пора…А ужо всем влетит на орехи!»

Вот нога его грузным столбомгде-то близко от нас опустилась,и потомвновь лазурь просветилась.

«До свиданья! – кричал. —Мы увидимся летними днями…»В глубину побежал,нам махнув своей шляпой с полями.

5

В час зари на небосклоне,скрывши лик хитоном белым,он стоит в своей коронезамком грозно-онемелым.

Солнце сядет. Всё притихнет.Он пойдет на нас сердито.Ветром дунет, гневом вспыхнет,сетью проволок повитый

изумрудно-золотистых,фиолетово-пурпурных.И верхи дубов ветвистыхзашумят в движеньях бурных.

Не успев нас сжечь огнями,оглушить громовым ревом,разорвется облакамив небе темно-бирюзовом.

1902

Не страшно

Боль сердечных ран,и тоска растет.На полях – туман.Скоро ночь сойдет.

Ты уйдешь, а ябуду вновь один…

И пройдет, грозя,меж лесных вершинвеликан седой:закачает лес,склон ночных небесзатенит бедой.

Страшен мрак ночной,коли нет огня…

Посиди со мной,не оставь меня!..

Буйный ветер спит.Ночь летит на нас…

Сквозь туман горитпара красных глаз —

страшен мрак ночной,коли нет огня…

Посиди со мной,не оставь меня!

Мне не страшно, нет…Ты как сон… как луч…Брызжет ровный светиз далеких туч…

Надо спать… Все спит…Я во сне……Вон тамвеликан стоити кивает нам.

Май 1900Москва

Поединок

Посвящается Эллису

1

Из дали грозной Тор воинственныйгрохочет в тучах.Пронес огонь – огонь таинственныйна сизых кручах.

Согбенный викинг встал над скатами,над темным бором,горел сияющими латамии спорил с Тором.

Бродил по облачному городу,трубил тревогу.Вцепился в огненную бородуон Тору-богу.

И ухнул Тор громовым молотом,по латам медным,обсыпав шлем пернатый золотомвоздушно-бледным:

«Швырну расплавленные гири яс туманных башен…»Вот мчится в пламени валькирия.Ей бой не страшен.

На бедрах острый меч нащупала.С протяжным крикомпомчалась с облачного купола,сияя ликом.

2

Ослепший викинг встал над скалами,спаленный богом.Трубит печально над проваламизагнутым рогом.

Сердитый Тор за белым глетчеромукрылся в туче.Леса пылают ясным вечеромна дальней круче.

Извивы лапчатого пламени,танцуя, блещут:так клочья палевого знаменив лазури плещут.

Октябрь 1903Москва

Битва

В лазури проходит толпа исполинов на битву.Ужасен их облик, всклокоченный, каменно-белый.

Сурово поют исполины седые молитву.Бросают по воздуху красно-пурпурные стрелы.

Порою товарищ, всплеснув мировыми руками,бессильно шатается, дружеских ищет объятий:порою, закрывшись от стрел дымовыми плащами,над телом склоняются медленно гибнущих братий!..

Дрожала в испуге земля от тяжелых ударов.Метались в лазури бород снегоблещущих клоки– и нет их… пронизанный тканью червонных пожаров,плывет многобашенный город, туманно-далекий.

Июль 1903Серебряный Колодезь

Пригвожденный ужас

Давно я здесь в лесу – искатель счастья.В душе моей столетние печали.Я весь исполнен ужасом ненастья.На холм взошел, чтоб лучше видеть дали.

Глядит с руин в пурпурном карлик вещийс худым лицом, обросшим белым мохом.Торчит изломом горб его зловещий.Сложив уста, он ветру вторит вздохом.

Так горестно, так жалобно взывает.«Усни, мечтатель жалкий, – поздно, поздно»Вампир пищит, как ласточка, шныряетвокруг него безжизненно и грозно.

Ревут вершины в ликованье бурном.Погасли в тучах горние пожары.Горбун торчит во мгле пятном пурпурным.На горб к нему уселся филин старый…

Молился я… И сердце билось, билось.С вампирным карлом бой казался труден…Был час четвертый. Небо просветилось.И горизонт стал бледно-изумруден.

Я заклинал, и верил я заклятью.Молил творца о счастии безбурном.Увидел вдруг – к высокому распятьюбыл пригвожден седой вампир в пурпурном.

Я возопил восторженно и страстно:«Заря, заря!.. Вновь ужас обессилен!»И мне внимал распятый безучастно.Вцепившись в крест, заплакал старый филин.

1903

На горах

Горы в брачных венцахЯ в восторге и молод.У меня на горахочистительный холод.

Вот ко мне на утеспритащился горбун седовласый.Мне в подарок принесиз подземных теплиц ананасы.

Он в малиново-ярком плясал,прославляя лазурь.Бородою взметалвихрь метельно-серебряных бурь.

Голосилнизким басом.В небеса запустилананасом.

И, дугу описав,озаряя окрестность,ананас ниспадал, просияв,в неизвестность,

золотую росуизлучая столбами червонца.Говорили внизу«Это – диск пламезарного солнца…»

Низвергались, звеня,омывали утесызолотые фонтаны огня —хрусталязаалевшего росы.

Я в бокалы вина нацедили, подкравшися боком,горбуна окатилсветопенным потоком.

1903Москва

Вечность

Шумит, шумит знакомым перезвономдалекий зов, из Вечности возникший.Безмирнобледная, увитая хитономвоздушночерным, с головой поникшейи с урной на плечах, глухим порывомона скользит бесстрашно над обрывом.

Поток вспененный мчитсясеребряной каймой.И ей все то же снитсянад бездной роковой.Провалы, кручи, гротынедвижимы, как сон.Суровые пролетытоскующих времен.

Все ближе голос Вечности сердитой…Оцепенев, с улыбкою безбурной,с душой больной над жизнию разбитой —над старой, опрокинутою урной —она стоит у пропасти туманнойвиденьем черным, сказкою обманной.

1902

Маг