Лукоморье Сити - Наталия Носкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Эх, хорошо-то как! — я с наслаждением потянулась. — Ну ладно, Маша, мне пора. Приятно было с тобой познакомиться. Думаю, что мы ещё увидимся. А на дедушку ты не сердись, попробуй его понять. Я уверена, он тебя очень любит и трудится ради своей семьи. Ты бы поговорила с ним. Если захочешь увидеться, приходи, я тут часто бываю. Мне сейчас через парк, а тебе?
— Мне в другую сторону, к метро, — тихо сказала Маша. Кажется, мои последние слова заставили её о чем-то задуматься. — А дедушка завтра улетает в Индию в командировку, на несколько недель, может я с ним и поговорю когда он вернется… До свидания, Кира.
Она махнула рукой и быстро пошла к станции метро. А я направилась к себе на болото. Ух, ну и денёк сегодня насыщенный, нужно хорошенько выспаться.
***
Следующие две недели были отмечены бурной деятельностью активистов.
В парке появились транспаранты с призывами к защите территории. Приезжало несколько съемочных групп, брали интервью у местных жителей. Молодёжь раздавала листовки и проводила агитацию среди прохожих. В газетах появился ряд очерков о Чащобе, местные службы надзора были завалены жалобами рассерженных горожан. Многие учёные и общественные деятели (знакомые Нины Петровны) открыто высказывались о важности сохранения природных ресурсов вообще и Чащобы в частности. Казалось, что всё складывается удачно.
Компания Бетониус хранила молчание. Не удалось получить ни одного комментария или хотя бы намёка на дальнейшие планы по Чащобе. Если же задавался прямой вопрос о дальнейшей судьбе парка, то ответ был неизменно один: «На данный момент территория парка является охранной зоной регионального уровня. Следовательно строительство здесь запрещено».
Несколько раз ко мне на болото заходила Нина Петровна и мы обе сходились во мнении, что уточнение «на данный момент» нас настораживает. Тем не менее никаких действий со стороны Бетониуса не предпринималось. Но предчувствие у меня было нехорошее.
В конце второй недели, в воскресенье, я проснулась очень рано, меня разбудило кваканье лягушек. Я крикнула им, чтобы не шумели и уже собиралась снова лечь спать, как услышала звук подъезжающей машины. В рассветной тишине любой звук усиливается. Вскоре послышались голоса людей.
Выглянув из болота, я увидела большую белую машину, из кузова которой вышло четыре человека в белых комбинезонах и очках. В руках у них были лопаты, какие-то странные приспособления и стеклянные колбы с зеленоватой жидкостью. Приехавшие разошлись по парку, и начали копать землю, переходя с места на место. Из болота мне было плохо видно, но я старалась лишний раз не двигаться и не шуметь, чтобы не спугнуть незваных гостей. Тем временем люди в белых комбинезонах, видимо закончив свои дела, погрузились в кузов и уехали. От земли стал исходить странный жар. Такого я не когда не чувствовала и не могла понять причину.
На вечер воскресенья было назначено повторное собрание активистов в том же зале местного ДК. Народу собралось много, почти как в первый раз. Все были довольны и обменивались успехами. Вдруг за дверьми послышался топот и в зал впопыхах вбежала группа молодежи во главе с Сашей Зябликовым и Машей. Они наперебой закричали:
«Скорее, включите телевизор, городской канал! Там Жук говорит про Чащобу! Всё пропало!»
Все разом загалдели. Не растерялась только Нина Петровна. Она крикнула куда-то наверх: «Семён, выведи изображение с телевизора на проектор!».
Видимо, Семён услышал просьбу, потому что уже через несколько секунд над сценой с потолка опустилось белое полотно, и на нём появилось видео. Это был выпуск новостей.
В окружении камер стоял Николай Жук, главный заместитель Скопаря, и чётко выговаривал:
«… да, сейчас я всё подробно объясню. Сделали мы это потому, что на нашу почту пришло письмо от анонима с таким текстом: «Проверьте почву в Чащобе и узнаете много интересного».
Мы не стали это игнорировать, и на следующий день собрали образцы не только почвы, но также воды, воздуха и растений с территории парка и отдали в аккредитованную лабораторию на анализ. И вот, у меня в руках конверт с заключением, я ещё его сам не читал».
Жук продемонстрировал конверт, вскрыл его и зачитал заключение:
«Во всех представленных образцах грунта, воздуха, воды и растений обнаружен уровень радиации, опасный для здоровья людей. Рекомендовано провести дезактивацию».
После этих слов по залу пронёсся ропот. Слышались высказывания: «Не может быть. Уже всех купили. Гладко стелет». Жук тем временем продолжал:
«Параллельно с лабораторными анализами мы провели и собственное расследование. Нашим экспертам удалось найти засекреченные документы, в которых указано, что территория, ныне в народе прозванная Чащобой, в 70-е годы прошлого века использовалась как незаконный полигон для утилизации ядерных отходов с Обнинской атомной электростанции. Так что нахождение на данной территории сейчас опасно для жизни, и я бы советовал гуляющим в парке, особенно детям, немедленно убраться оттуда. Все документы переданы в мэрию на рассмотрение».
Тут наперебой закричали журналисты, окружающие Жука:
«Николай Петрович, какие Ваши дальнейшие действия? В курсе ли органы власти об этой ужасной катастрофе? Можете ли Вы как-то помочь городу? Спасите нас!».
— Спокойно, без паники, — примирительно поднял ладонь Жук. — Компания Бетониус не оставит горожан в беде. Мы уже связались с властями и предложили свою помощь. Хоть для нас это будет затратный и невыгодный проект, мы готовы помочь и провести полную дезактивацию территории, вывезти и перезахоронить радиоактивный грунт. Конечно, для этого необходимо снять охранный статус с данной территории, чем уже занимается команда наших юристов. Мы готовы начать работы по обеззараживанию в ближайшее время».
На этом репортаж закончился и диктор новостей сообщила:
— Мы будем держать Вас в курсе событий.
Началась реклама и невидимый Семён прервал показ. Несколько секунд в зале царила полная тишина. Люди пребывали в ступоре, потом кто-то выкрикнул: «А вдруг это правда? Моя мама недавно сильно заболела, а ведь она любила гулять по парку!». Конец фразы потонул в общем гомоне. Люди начали ссориться: одни уже поддались сомнениям, другие доказывали, что это происки Бетониуса, было недалеко до массовой драки.
Я отошла к стене и стала думать. Что такое эта «радиация» я не знала, по-видимому, это было связано с тем жаром, что стал исходить от земли после приезда людей в белых комбинезонах.
Опять ситуацию в руки взяла Нина Петровна. С помощью Саши Зябликова она пробралась к сцене и завладела
