Качели времени. Мама! - Тамара Егоровна Кореневская

увидел у ворот школы отца. Но вот что удивительно — с ним была и мама. Раньше она и правда часто приходила за мной, но когда появился Антей, перестала. Я не обижался, потому что маленький ребенок всегда требует много времени. Лучше пусть мама лишние минутки подремлет или просто отдохнет, а я и сам домой дойду. Но что она делает тут сегодня?

— А с кем Антей остался? — строго спросил я, подходя к родителям.

Они рассмеялись, и отец потрепал меня по волосам.

— Все, жена, вырос сынок. Теперь он с нас за все спросит, если что.

— С Антеем сидит Александра, милый. — мама улыбнулась, и обняла меня. — Все хорошо.

Я ткнулся носом в ее волосы и зажмурился. Принюхался: к привычному аромату корицы примешивался какой-то новый запах. Через секунду я понял — так пахнут лекарства.

— Мама? — отстранился я от нее.

Лучше бы я этого не делал! На меня смотрела не мама, а будто ее оболочка. Желтая сухая кожа обтянула череп, глаза ввалились, и совершенно выцвели. Волосы напоминали паутинку: тонкие, бесцветные. А искусанные и сухие, в трещинах, губы пытались улыбнуться. Но сил маме не хватало даже на это простое действие.

— Мама! — испугался я.

Она попыталась сфокусировать на мне взгляд, поморщилась и пошатнулась. Я схватил ее за плечи, обнял, прижал к себе. Подул злой ветер, метнул в глаза песок, и я зажмурился.

— Оксинт! Маленький мой, что с тобой?! — услышал я испуганный голос мамы.

Открыл глаза, посмотрел на нее. Смотрит с тревогой, но глаза яркие, волосы густые и переливаются, кожа будто светится изнутри. Значит, это снова видение. А на самом деле все в порядке.

— Все в порядке. — повторил я вслух.

Но родители мне не поверили. И, наверное, правильно сделали.

Глава четвертая. Томас

— Надо вызвать врача прямо сюда! — решил отец.

— Папа, ну что ты! — возразил я ему. — Я вполне в состоянии дойти до больницы.

— Не спорь, милый. — мама погладила меня по голове, и встревоженно заглянула в глаза. — Не стоит лишний раз напрягаться.

— Да. — поддержал ее папа. — Сынок, ты же почти на ходу отключаешься. Идите в школу.

Я посмотрел на перепуганных родителей и решил действительно не спорить с ними. Не хочу лишний раз заставлять любимых людей нервничать. И так мои «припадки» их тревожат. Незачем усугублять ситуацию.

Поэтому мы с мамой пошли в школу, а отец остался ждать врача, которого уже вызвал по арновуду. Мы же отправились в медпункт, где мама переговорила с медсестрой. Меня отвели в отдельный кабинет, а там предложили лечь на кушетку. Я послушался и мама села рядом со мной.

— Можешь пока поспать, милый.

— Не хочу. Лучше просто полежу.

Мама улыбнулась, и взяла мою руку в свою. Так мы и провели некоторое время. Она гладила меня по голове и успокаивающе улыбалась. А я опять смотрел на нее, стараясь запечатать ее образ, мягкость ее рук и напевность голоса в своей душе. Невозможно, наверное, впрок запомнить близкого человека. Но я попытаюсь.

— Елена. — раздался из коридора голос отца. — Дорогая, подойди сюда.

— Наверное, пришел врач. Я скоро.

С этими словами мама вышла. Я напряг слух, пытаясь услышать, что происходит в коридоре. Однако дверь, которая едва закрылась, приоткрылась снова. Я глянул на вошедшего, и даже не знаю, как удержался от крика. В помещение зашел тот самый мужик, который напугал меня в торговом центре в Сибири!

Он перехватил мой взгляд и приложил палец к губам. Я же лихорадочно соображал, что вообще происходит. Как он тут оказался? На другой планете, в другом времени… Он что, тоже Хронос? И, получается, не сумасшедший? Хотя не факт. Зачем он тогда пытался меня ударить? Взрослый, который находится в своем уме, себе такого не позволит! Однако все это не главные вопросы. А главный: что мне сейчас делать?!

Успокаивало то, что родители были совсем рядом. Можно успеть позвать их на помощь. Но вот успеют ли они прибежать раньше того, как этот псих что-то со мной сделает? У него и оружие при себе может быть, и с него станется использовать его против меня!

— Не бойся, Оксинт. — сказал мужик тем временем.

— Не подходи. — ответил я ему.

На удивление он послушался, и остался стоять на том же месте. Мужчина просверлил меня взглядом. Глаза у него, оказывается, не черные, а серо-стальные, у меня такой же цвет. Вот только, надеюсь, не такой тяжелый взгляд. Правда, смотрит незнакомец с любопытством и, вроде бы, даже по-доброму. Но я его все равно боюсь.

— Не так я должен был начинать наше знакомство. — вздохнул он. — Прости, мальчик, я не хотел тебя напугать, и уж тем более никогда не причиню вреда. Надеюсь, со временем ты мне поверишь. А теперь, как положено воспитанным людям, назову свое имя. Меня зовут Томас.

Я недоверчиво на него посмотрел. Что же получается, он все-таки с Земли? Как раз недавно тетя Саша подарила мне книгу про приключения Тома Сойера и Гекльберри Финна. Том — это сокращение от Томас. У нас на планете такого имени нет, а вот на Земле оно распространено.

— Прежде всего, я должен попросить у тебя прощение. — продолжил Томас. — Признаю, что в нашу первую встречу действовал резко, и напугал тебя. Меня не извиняет даже то, что я торопился, чтобы ты не наделал глупостей, и не погубил всех… Но поверь, меньше всего я хотел, чтобы ты меня боялся.

— Почему тогда ты едва не ударил меня?!

Этот вопрос, конечно, волновал меня больше всего. Потому что пока слова Томаса явно противоречили его действиям. Ведь если ты попытаешься избить человека, да еще такого, который явно слабее тебя — он, как минимум, будет тебя опасаться. Вряд ли взрослый дядька этого не понимает. Но Томас почему-то удивился.

— Я — тебя?!

А может, он и правда шизофреник?

— Ты замахнулся на меня, я зажмурился. А когда открыл глаза — тебя уже и след простыл. — решил я освежить его память.

Как ни странно, лицо мужчины вдруг разгладилось, а сам он улыбнулся. Нет, полюбуйтесь на него: ему еще и смешно!

— Произошло недоразумение, Оксинт. Разумеется, я никогда не стал бы поднимать руку на ребенка… Да и вообще на любое существо, мыслящее ли, живое ли. Рукой я взмахнул, чтобы коснуться своей подвески. Она помогает мне перемещаться в пространстве, это мой амулет. А что до резкости, с которой я это сделал — как ты наверное догадался, я не балерина, и плавность движений мне несвойственна