Холодные деньки - Джим Батчер

— Не желаешь отведать конфет?

В её улыбке появился мягкий укор:

— Не думаю, что это будет разумно.

— Адские колокола, ты права, — начал я. — Я просто, э… пытаюсь вести светскую беседу и… Не знаю, о чём…

Я взял бесценный экземпляр сказок братьев Гримм и поднял его вверх.

— Книга.

Сарисса прикрыла рот одной рукой, но её глаза весело блеснули.

— О, гм, да. Я видела её несколько раз. Я слышала слухи о том, что Её Величество работала, не покладая рук, чтобы убедиться, что все эти сказки опубликованы.

— Ещё бы, — кивнул я. — Это разумно.

— Почему? — спросила она.

— Ну, влияние сидхе пошло на убыль, когда Индустриальная эпоха набрала обороты, — пояснил я. — Удостоверившись, что сказки продолжают рассказывать детям смертных, она получила гарантию, что её саму и её народ никогда не забудут.

— А это важно? — спросила Сарисса.

— В противном случае, зачем бы ей так беспокоиться? Я уверен, что забвение — это плохо для существ, которые живут наполовину в мире смертных, наполовину здесь. Не удивлюсь, если она спонсировала компанию Уолта Диснея. Он сделал больше, чем кто-либо другой, чтобы донести эти истории до современности. Чёрт побери, он даже построил несколько сказочных стран в мире смертных.

— Никогда не рассматривала этот вопрос с такой стороны, — сказала Сарисса. Она сложила руки на коленях и улыбнулась мне. У неё было совершенно спокойное и прекрасное выражение лица, но мой инстинкт подсказывал, что под ним скрывается волнение.

Пару месяцев назад я, может быть, и не заметил бы этого, но несколько сеансов терапии Мэб зацепили и её: я видел, как она реагирует на внезапный ужас и давление на психику. Сейчас в ней чувствовалось такое же контролируемое напряжение, как тогда, во время небольшой лавины ядовитых пауков, огромных по размеру, посыпавшихся из шкафа для полотенец в спортзале. Она тогда была в брюках капри и без обуви, ей пришлось стоять абсолютно неподвижно, в то время как десятки тварей копошились по её голым ногам, пока мне не удалось убрать их, медленно и осторожно, чтобы не потревожить мелких бестий, обладавших возможностью мгновенно убить нас.

То был особый тест на возможность управления реакцией на внезапный ужас. Сарисса выдержала его, не позволив страху управлять ею. Она ждала, бесстрастно и почти безмятежно, и выглядела тогда, прямо как сейчас.

От этого у меня зачесались ноги.

Она ожидала пауков.

— Итак, — сказал я. — Чему обязан удовольствием твоей компании? Я нужен для проведения напоследок парочки упражнений по йоге?

— Ты слишком прицепился к йоге, — сказала она. — Знаю, насколько ты любишь тренировки, но боюсь, должна разочаровать тебя. Сегодня вечером я должна составить тебе пару по приказу Королевы. Мне нужно будет объяснить тебе регламент приёма во дворце и развлекать, чтобы не скучал.

Я откинулся на спинку кресла и задумчиво посмотрел на неё.

— Раньше, вроде бы, у меня не было таких проблем. И, чёрт возьми, прогуливаться всю ночь вместе со столь прекрасной женщиной, как ты, больше походит на пытку.

Она улыбнулась и опустила взгляд.

— Могу я спросить тебя кое о чем? — поинтересовался я.

— Конечно.

— Это был не риторический вопрос, — сказал я. — Я серьёзно. Я хочу у тебя кое-что спросить, но если ты предпочтёшь не отвечать, то всё в порядке.

Её маска дала трещину. Я видел, как она на мгновение взглянула на моё лицо, а затем вновь потупилась.

— Почему я могу не захотеть отвечать на твои вопросы?

— Потому что мы работали вместе одиннадцать недель, а я не знаю твоей фамилии, — ответил я, — Я не знаю, чем ты занимаешься в реальном мире. Я не знаю твой любимый цвет, или какое мороженое ты любишь больше всего. Я не знаю, есть ли у тебя семья. Ты очень, очень хороша в разговорах о вещах, которые не имеют значения, и в создании впечатления, что только обсуждение этих вещей имеет смысл.

Она старательно не шевелилась и не отвечала.

— У Мэб есть что-то на тебя, не так ли? Точно так же, как на меня.

Ещё мгновение тишины. После чего она произнесла едва различимым шёпотом:

— У Мэб есть что-то на всех. Вопрос в том, использует она это или нет.

— Ты меня боишься, — сказал я в ответ. — Знаю, ты видела, что делал Ллойд Слейт, когда был Зимним Рыцарем, и точно знаю, каким он был человеком. Догадываюсь, ты думаешь, будто я стану таким же.

— Я этого не говорила, — ответила она.

— Я тебя не обвиняю, — я постарался сказать это как можно мягче. — И не пытаюсь что-либо выпытать у тебя. Даже не надеюсь, что ты предоставишь мне такую возможность. Я не Ллойд Слейт.

— И он таким не был, — еле слышно сказала Сарисса. — Поначалу.

У меня внутри всё похолодело.

Именно в этом и заключается трагедия человека — никто и не предполагает, что может быть развращён полученной властью. У всех есть нужные, даже благородные причины поступить именно так. Никто не хочет неправильно использовать ее, злоупотреблять и превратиться в уродливое чудовище. Порядочные, достойные люди отправляются верной дорогой, чтобы принять власть, не позволяя ей изменить себя или отвратить от достойных идеалов.

Но это всё равно происходит.

История полна таких примеров. Как правило, люди не очень хорошо себя проявили в использовании власти. И к тому же, стоит только подумать, что именно ты лучше всех справляешься с полученной властью, как ты сделал первый шаг.

— Такова действительность, Сарисса, — мои слова прозвучали тихо. — Теперь я Зимний Рыцарь. Мне достались благосклонность и одобрение Мэб. И сделать я могу очень многое, пока, чёрт побери, наслаждаюсь пребыванием здесь; к тому же я не обязан отчитываться перед кем бы то ни было об этом, кроме неё.

Молодую женщину пробрала дрожь.

— Стоит мне захотеть, — продолжил я тихо, — стоит только пожелать теб… причинить тебе вред, то так я и поступлю. Сейчас. Здесь. Ты не в силах мне помешать, и, чёрт побери, никто не сможет. Я провел целый год бревном и то, что теперь снова могу двигаться, что ж… все мои части желают и требуют действий. Фактически, Мэб попросту послала тебя ко мне, чтобы узнать, как я с тобой поступлю.

Вид уверенной в себе красавицы исчез с лица Сариссы, сменившись настороженным равнодушием.

— Да. Конечно же, для этого.

Она сомкнула руки, положив одну поверх другой, будто опасаясь смять платье.

— Мне известно, какую именно роль она подразумевала для меня, сэр Рыцарь. Я полностью… — её губы скривились, — в вашем распоряжении.

— Ну да, — ответил я. — И совершенно очевидно, что этому не бывать.