Пастбищный фонд - Николай Вокуев

Кораль построен на левом берегу реки Хынг-харвута, примерно в восьми километрах выше устья реки. В апреле 2012 года, мне довелось побывать в этих местах вновь. 17 апреля, в восемь часов утра, я выехал с посёлка Самбург на снегоходе в сторону реки Хадутта. Погода стояла удивительно тёплая, светило солнце, небо ясное, ни облачка. Наст был ещё крепкий, но вся тундра была покрыта огромными полями проталин. На высоких местах ягель успел просохнуть на солнце и был хрупким. Повсюду встречались куропатки. Разбившись на пары, они охраняли свои территории, устраивая куропачьи бои. По берегам рек и озёр образовались забереги. Вскоре я увидел высокий берег реки и занесённый снегом кораль. Кораль, это стационарный загон для проведения бонитировки оленей. Неописуемые чувства охватывают душу и сознание при виде знакомых мест, где не был много лет, где всё знакомо до мелочей. Словно из какой то глубину оживают и слышаться голоса. Увиденное заставило меня вспомнить события того времени, людей…

К строительству приступили в начале мая. Строили всей бригадой. Жерди рубили в пойменном лесу реки Хадутта и в устье реки Хын-харвута. Обрабатывали на месте и возили до места стройки. Возить приходилось по ночам, либо рано утром. Днём снег рыхлый и тяжёлые грузовые нарты проваливались. Ночью снег замерзал и образовывался наст. Жерди сразу распределяли по предполагаемому периметру загонов. В зависимости от длины жердей, закапывали столбы и в них заколачивали жерди в три – четыре ряда. Мне запомнилось, как отец требовал, при заколачивании гвоздей использовать обязательно только молотки. Дело в том, что часто пастухи забивали гвозди обухом топора, при этом гвозди загибались, входили в дерево в произвольном направлении, всё это приводило к браку в работе и повышенному расходу материалов. По вверх жердей натягивали металлическую сетку, которую привезли с посёлка во время снабжения. Один рулон сетки был в длину примерно девять – десять метров. К первой декаде июня кораль уже был готов. Загнать оленей в кораль сложный процесс. Парой, чтоб загнать половинку стада в кораль, уходит несколько дней. При провале первой попытки загнать оленей в кораль, обычно второй раз, в тот же день, не удаётся, олени запоминают опасность. Нужно сутки спокойно пасти, успокоить оленей. Загонять оленей в кораль начинали рано утром. После небольшого совещания, где обговаривались все возможные ситуации, пастухи и помощники расходились по местам. Отец привязывал к своей нарте спокойную, обученную важенку. Запрягали очень сильных, но смирных оленей. Мы укрывались с двух сторон у входа в кораль, было очень важно, чтоб олени не заметили нас и не учуяли запах. С нашей стороны лежали: Хэно Вэна, Гоша Вокуев и Ефим Айваседо. Тимофей, Роман, Хэно Ямбуку и Максим Вокуев притаились с правой стороны входа в кораль, вдоль берега реки. И вот далеко в тундре послышался голос отца. Через какое- то время появилось стадо. Тёмная масса оленей, поднимая матовую пыль с высохшей земли, в какой то тревоге, обнюхивая землю и воздух, двигалась в нашем направлении.

Но, что, то спугнуло оленей. Часто это бывают куропатки, которые с угрожающим криком вылетают из гнезда. Первые олени, это в основном важенки с телятами, бросились в сторону и побежали назад, за ними побежали остальные олени. Отец повернул нарту и стал с боку обходить стадо, чтоб вернуть оленей обратно. Послышался сильный и натренированный голос отца, заставивший оленей остановиться и прислушаться. Олени знают этот уверенный голос и подчиняются команде. Через некоторое время стадо появляется вновь и стало, с каким- то рёвом, приближаться к коралю. Впереди, с обнажённой головой, ехал стоя на нарте отец. Отец призывал оленей голосом, два пастуха осторожно подгоняли стадо сзади. Мы притаились, затихли, стараемся лежать не шевельнувшись. Мимо проехал отец и на ходу предупредил нас: «Ин вэрэ» – не шевелитесь! Передние олени притормозили, остановились и стали смотреть на нас навострив уши. Задние олени напирали и заставили передних двинуться дальше. И эта ревущая масса вновь двинулась с места, поднимая тучи пыли. Пастухи очень осторожно, стараясь не спугнуть, подгоняли стадо хореями и спокойным голосом заставляли двигаться оленей вперёд. Вот и всё стадо миновало линию ворот, где мы лежали в засаде. От напряжения чувствовалось как волосы шевелились на голове, все готовились к броску. Как только мимо нас прошли нарты пастухов, подгонявших стадо сзади, мы, как заведённая пружина, прыгнули, издавая на ходу непонятно-фантастические крики, побежали закрывать проход. Я бежал с брезентом. Пастухи, опустив вожжи, спрыгнули на ходу с нарт, схватили длинные жерди и стали закрыть основные ворота.

Олени почувствовали неладное и повернули назад. Задние олени, особенно телята, не успели сориентироваться и были смяты движущейся на них живой лавиной. Образовался холм из оленьих тушь. Не увидев выход, олени стали кружиться по загону. Взявшись за брезент, мы выстроились в цепочку и стали зажимать стадо к рабочему загону. Свободные пастухи принялись быстро растаскивать оленей из кучи. Обошлось без потерь. Пока мы придерживали животных, отпугивая их брезентом, пастухи закрыли ворота основного загона. Все были довольны удачной работой, делились впечатлениями, шутили друг над другом.

Осмотрев ворота, чтоб они были надёжно заперты, укрепили дополнительными жердями и на них закрепили куски брезента и шкуры, это будет отпугивать оленей от ворот. То-же самое проделали вдоль основного загона, чтоб избежать травм. Покурив и выловив свои упряжки из общей массы оленей, пастухи пошли перекусить, попить чай. Мы остались сторожить ворота. Внезапно дружно залаяли собаки и через некоторое время на противоположном берегу реки появились две упряжки нарт. Оба каюра в белых гусях. Они привязали нарты и стали искать место перевалки. Река Хын-харвута разлилась в весеннем половодье и в районе кораля достигала ширины до десяти метров. Подошёл отец с пастухами. Поприветствовали друг друга через реку. Гости из шестой бригады, бригадир Рочев Пётр Фёдорович и зооветеринарный фельдшер, а по привычному, зооветспециалист Вокуев Семён Андреевич.

– Перевалка ниже, – крикнул отец и пошёл к месту переправы.

В этом месте река делала небольшой поворот и образовался затор из льда.

Отец с хореем в руках подошёл к берегу и постучал острым, металлическим наконечником хорея по льду. Лёд был крепкий, сделав пару шагов, снова ударил по льду. Ледяные поля надёжно скрепились и были прочными.

С правого берега, с хорем в руках, осторожно двигался Рочев, остановился, увесистым хореем постучал по льду.

– Как у тебя? – спросил отец Рочева.

– Лёд крепкий, только вот спуск крутой, но перейти можно. Как левый берег, можно подняться на нарте? – спросил Пётр отца.

– Пётр Фёдорович! – окликнул Семён Рочева, – оставим нарты здесь, перевалим налегке.

Так и решили. Завязав надёжно нарты, Семён с Петром Рочевым благополучно переправились через реку и направились к чуму пить чай. После чая начали просчёт оленей. С помощью длинного куска брезента, откалывая от основной половинки небольшие группы оленей, голов по двадцать – тридцать, загоняли их в рабочий загон. В рабочем загоне в первую очередь старались выловить телят, во-избежания травмирования их крупными животными, выщипывали щипцами номер стада на ушах и выпускали. Взрослым оленям ставили профилактические прививки, и проводился общий зооветеринарный осмотр.

Семён проводил ветеринарные мероприятия. Из рабочего загона оленей выпускали по одному, пастухи выкрикивали половозрастную группу, а отец, вооружившись фанерной биркой разлинованный в соответствии со структурой стада, отмечал карандашом, по принятой методике, данные на фанерной доске. Одного из опытных пастухов, Айваседо Атко Лювовича, отец отправил присмотреть за второй половиной стада, собрать отколовших оленей и телят. Поручил посмотреть транспортное стадо, которое паслось не далеко от основных чумов. Учуяв запах маточного стада транспортные олени, быки, могли влиться к основному поголовью, этого допускать было нельзя. Обсудив детали с бригадиром, Атко Лювович направился к упряжке. Неторопливо привязал к нарте мешок с продуктами, чайник, винтовку и, закинув бинокль через плечо, взял хорей. Поправил сыромятные «са»-постромки, толкнул передового, быстро, на ходу, сел на нарты и уехал.

Работали в короле допоздна, пока не прогнали через кораль всех оленей с основного загона. По окончанию работ, за чаем вспоминали забавные моменты дня. После чая пастухи пошли отдыхать. Мы: Тимофей Вокуев, Роман и Ефим Айваседо вернулись с отцом к коралю. Закрыли наружные ворота рабочей камеры, а все остальные ворота открыли и сложили жерди вдоль загона. Кораль был готов принять вторую половину стада. Через сутки загнали вторую часть стада. Всё прошло хорошо, загнали с первой попытки. Для уверенности, пастухи оставили в рабочей камере подсадных оленей: трёх важенок с телятами. Передние олени, учуяв важенок с телятами, рысью устремились на их зов. За ними, инстинктивно последовала остальная часть стада. Миновав створки основных ворот, олени оказались в основном, большом загоне. Почувствовав замкнутое пространство животные стали вести себя не спокойно, испуганно. Стараясь вырваться в наружу весь табун, как по команде, развернулся и помчался к выходу, сметая на пути слабых, зазевавшихся оленей и телят. Несмотря на давку, травм и падежа среди оленей не было. Оленеводы очень боялись, что олени будут натыкаться об сетку и травмироваться. Всё обошлось. Были случаи, олени повреждали об сетку молодые рога, но пастухи тут-же их срезали и пускали на еду. Жаренные молодые рога оленя, панты, это неописуемое лакомство. Если позволяла погода, то мы их заготавливали впрок и угощали всю детвору в стаде. Работа в корале, присутствие оленей, доверчивый, безобидный вид телят, давало много положительных эмоций и силы.