Я знаю, на что ты смотришь (СИ) - Хилл Алекс

— Давай скорее, — скалится он.

— Конечно, котик. Уже бегу.

Выскакиваю из бунгало, но направляюсь в противоположную от бара сторону. Быстро шагаю по прохладному влажному мелкому песку к границе пляжа. Завидев впереди свет фонарика, улыбаюсь. Мои верные бурундучки. Я уже все приготовила к их приходу.

— Мальчики! Ю-ху-у-у! — машу охранникам.

Два бугая направляют на меня свои прожекторы.

— Ева! — грозно рычит Буцефал.

— Приветик, — улыбаюсь, как пятилетняя девочка, заводя руки за спину. — У меня там посылочка для вас. Крайнее бунгало. Завернут и готов к отправке.

— Ты опять?

— Что опять? Ну не самой же мне его в номер тащить? Он та-а-ак устал. Если вы понимаете, о чем я?

— Зато в тебе дури, хоть отбавляй.

— Конечно. На тебя тоже хватит. Хочешь мы с тобой?..

— Всыпать бы тебе ремня, — мужчина качает головой мне на потеху.

— Да, Буцефал. Отшлепай меня, как следует. Я была очень плохой девочкой.

Его напарник тихо ржет, но только до тех пор, пока не встречается со мной взглядом. Их предупреждали, что от меня стоит держаться подальше, но соблазн так велик, а я не упрощаю задачу.

— Ты тоже можешь присоединиться, — хлопаю ресницами. — Как тебя зовут?

— Ева, сколько раз говорить? Не трогай моих ребят, — злится Буцефал еще больше.

— Обычно это они трогают меня, — отзываюсь, играя в гляделки с охранником номер два, и ему очень даже нравится.

Еще секунда, и у него из задницы вырастет хвост, которым он будет молотить по песку, точно радостный щенок при виде куска сочного мяса. Как бы мне хотелось сейчас взять огромную кость и запихнуть ему в глотку, чтобы посмотреть, как он будет медленно и мучительно давиться слюной и задыхаться. Как побледнеет его кожа, а глаза нальются кровью.

Упс…

Кажется, пора валить…

— Ладно, мальчики. Мой рабочий день на сегодня окончен. Пока-пока, — целую свои пальцы, отправляя воздушные поцелуи, а потом резко зашвыриваю телефон за высоченный железный забор.

— Даже не думай, Ева! — говорит Буц.

— Ах, — наигранно поражаюсь. — Останови меня, милый, — качаю головой, шагая спиной вперед к морю.

— Ева, пожалуйста…

— Пожалуйста, — повторяю и вытягиваю руки, приглашая его в свои объятия. — Обними меня и я пойду в свой номер. Вместе с тобой…

— Ева…

Я уже по колено в соленой воде, которая приятно холодит кожу.

— Несносная девчонка... Я доложу Мирону!

— Не утруждайся! Я к нему сама завтра загляну. Сознаюсь во всем. Честно-честно.

Разворачиваюсь и ныряю, уходя в прохладу с головой. Я делала это столько раз, что тело уже все выполняет за меня. Каждая мышца знает свою партию, мне даже не обязательно открывать глаза. Касаюсь ладонью металлического прута забора. Полметра левее и… Вот он. Проход. Выныриваю уже за границей частного пляжа. Дикая сторона, а впереди скала. Свет фонарей двух бурундучков ведет меня к берегу.

Такие заботливые. Прелесть.

— Спасибо, что проводили, ребята. Дальше я сама. Вы идите клиента заберите, а то он там замерзнет без штанов.

Под тихую брань подбираю свой мобильник и направляюсь по грубому неухоженному пляжу домой. Домой… В то место, где я могу снова погрузиться в пустоту. Другого у меня нет. Я все выжгла из своей памяти.

Осторожно прыгаю по массивным мокрым камням и оказываюсь на скрытом от всех кусочке пляжа. Небольшое углубление в скале помещает в себя старый диван, обтянутый плащевой тканью. Стягиваю с себя мокрые шмотки и бросаю на камни. Выйдет солнышко, высохнут. За диваном припрятан тайник. Достаю полотенце, болоньевое покрывало, футболку и носки.

Ева, у тебя вечно ледяные ноги. Это тебе подарок. Пятьдесят пар. Пусть они всегда будут здесь.

Клубочек выпрыгивает из моих рук, когда я слышу этот голос в своей голове. Дыхание колючими иголками вонзается в горло, сердце неистово бьется в груди в приступе паники и отчаяния.

Тише-тише… Все хорошо. Только не надо больше делать себе больно. Сейчас пройдет. Ты же умничка, Ева. Все получится. Потерпи еще немного.

Успокаиваюсь, загоняя приступ за безопасную грань. У меня уже лучше получается договариваться с собой. Это прогресс. Тетя Груша была бы довольна, если бы я ответила хоть на один ее звонок и рассказала о своих успехах. Может быть, позже. Да. Потом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В свете луны, играющей бликами на воде, вижу рисунок на ткани. Бэтмен. Черные летучие мышки на желтом фоне. Я больше не пересматривала этот фильм, ведь мы договорились сделать это вместе. Через год. Правда, прошло уже два… Ну ничего. Я подожду.

Вытираюсь полотенцем, уделяя особое внимание лицу, чтобы не оставить и следа макияжа. Натягиваю сухую одежду, укутываюсь в одеяло и забираюсь на диван. Море сегодня неспокойное. Наверное, будет шторм. Завтра, а может быть послезавтра. Шум прибоя умиротворяет. Смотрю на блестящую темную воду, вдыхая родной и любимый морской воздух, что пахнет свободой и счастьем, пока веки сами не закрываются, и я не проваливаюсь в глубокий сон.

Палящее солнце — лучший будильник. Сглатываю слюну, ощущая дикую жажду. Пора возвращаться в цивилизацию, ведь я так и не пополнила свои запасы продовольствия. Щурюсь от ярких лучей. Судя по расположению желтого диска, время уже близится к обеду.

Непослушными руками переодеваюсь в купальник и убираю вещи в тайник. Возвращаюсь на территорию гостиницы тем же путем, что и вчера сбежала. Улыбаюсь охранникам, а они в ответ закатывают глаза и делают вид, что меня нет.

Как обидно… Сейчас заплачу…

Резво дефилирую по территории, даря улыбки и приветственные взгляды гостям. Что-то моего вчерашнего героя не видно. Надо не забыть обработать его фото и выслать этому придурку. Я же говорила, что это «на память». Он точно не забудет меня и вчерашнее утро. Или уже сегодняшнее. Да какая разница? Плевать!

Останавливаюсь перед большой стеклянной дверью главного корпуса, перевожу взгляд в камеру, что висит в углу. Позирую, как кореяночка, надувая щеки и показывая фигуру из пальцев «пис» на обеих руках. Замок щелкает, позволяя мне войти. Шлепаю босиком через фойе к лифтам. Персонал отводит глаза.

Ненавидят меня? Такие душки.

Передушила бы всех.

В кабину лифта следом за мной влетает пара девчонок. Они, видимо, не признают во мне кого-то опасного и продолжают беспрерывно болтать. Да еще и о ком! Становлюсь невольной свидетельницей разговора о новеньком бармене.

Ого. Всего день здесь, а уже пользуется такой популярностью? Какой крутой.

— Да он точно не гей!

— Уверена? Слишком смазливый. И на флирт ноль эмоций.

— Тебя послушать, так вокруг одни гномики. И аргумент всего один, не клюнули на тебя.

Не могу сдержать смешок. Подружки оборачиваются, чтобы пригвоздить меня к стенке недовольными взглядами, тем самым заставляя наполниться яростью и желанием выколупать их глазки. Заодно обновлю маникюр.

— Слушаем внимательно, курочки, — опускаю подбородок и смотрю на них исподлобья. — Впитываем и распространяем информацию. Первое, он не гей. Второе, он мой не гей. Третье, кто захочет поспорить со вторым пунктом… — ухмыляюсь, — тем я буду отрывать пальцы щипцами для барбекю и скармливать рыбкам. Усвоили?

— Что?! — возмущается та, у которой, наверное, после бассейна заложило уши. — Да что ты о себе?..

— Зайка, хочешь проверить можно ли выжить, если выпасть с четвертого этажа?

Двери лифта разъезжаются в стороны, и девчонки выскакивают наружу. Правильно. Мама что ли не учила? Нельзя разговаривать с сумасшедшими… А тем более спорить с ними.

Выхожу на последнем этаже и шагаю в самый конец коридора. Не забочусь о правилах приличия и вхожу без стука, распахнув двери в большой кабинет полный света. За широким массивным столом сидит молодой темноволосый мужчина.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Он хмурится.

Я улыбаюсь.

Плюхаюсь в кожаное кресло прямо в мокром купальнике.

Он хмурится еще сильнее.