Мифы об острове Пасхи - Андрей Скляров

Историки взяли у Хейердала это деление на три периода, однако… поменяли очередность первых двух периодов. Поскольку представителям академической науки гораздо привычней эволюция в сторону развития, а не деградация чего-либо по непонятным причинам, им больше по сердцу пришлось утверждение, что древние мастера постепенно совершенствовали свое искусство в изготовлении статуй, а посему и самые большие статуи создавались лишь на втором этапе.

Насколько обоснованным и правомерным было такое решение историков, мы рассмотрим позднее, а пока отметим лишь то, что по вопросу о назначении самих статуй у них с Хейердалом разногласий нет. Все они полагают, что статуи отражают царивший некогда на острове «культ предков» и возводились рапануйцами в честь наиболее почитаемых вождей кланов и семей. Считается, что останки таких вождей островитяне хоронили непосредственно в платформах, на которые устанавливались статуи, служившие в дальнейшем объектом почитания и поклонения. Как метко выразился один из участников нашей экспедиции Алексей Павлов, по сути, это было нечто типа «Доски почета»…

Не спорят историки с Хейердалом и в том, что в некий момент на острове Пасхи разразилась война между кланами, которая сопровождалась сбрасыванием статуй со своих мест на платформах. При этом статуи будто бы сбрасывались специально лицом вниз, чтобы их глаза – глаза великих вождей прошлого – больше никогда не могли смотреть на островитян-потомков.

Рис. 21. «Доска почета» на аху Тонгарики

Чаще всего этот конфликт, сопровождавшийся, как гласит местная легенда, чуть ли не полным истреблением «длинноухих», связывают не просто с борьбой между кланами за наиболее плодородные участки острова, а с последствиями некоей экологической катастрофы, которая была якобы вызвана самими островитянами. Согласно этой версии, для транспортировки статуй от каменоломен на склонах вулкана Рано-Рараку до платформ на побережье острова рапануйцы использовали бревна, которых для этого требовалось много. В пылу культово-религиозного экстаза, массово возводя эти статуи (которые порой достигали веса в десятки тонн), островитяне будто бы истребили все деревья, которые ранее росли на острове.

Исчезновение лесного покрова привело к сильной эрозии почвы, в результате снизились урожаи. Пострадало и рыболовство, так как не осталось древесины для строительства каноэ. Борьба за выживание в этих условиях и стала причиной конфликта, резко сократившего численность населения и сопровождавшегося сбрасыванием статуй со своих мест.

Рис. 22. Островитяне сбрасывают статуи во время войны между кланами

Эти события имели для острова Пасхи необратимые последствия. Деревьев на острове не осталось. Посреди огромного океана взяться им было неоткуда, и прибывшие сюда в XVIII веке европейцы застали практически голую землю, лишь местами покрытую редким кустарником.

В ходе приспособления к новым условиям рапануйцы (как полагают историки) вынуждены были отказаться от своих древних культово-религиозных представлений, заменив их культом человеко-птицы, центром которого стала деревня Оронго на возвышенности близ кратера вулкана Рано-Као.

В рамках культа человеко-птицы на острове ежегодно проводились соревнования между представителями всех кланов. Участники соревнования должны были доплыть до небольшого островка Моту-Нуи, расположенного рядом с островом Пасхи, взобраться по его крутым скалам и найти первыми яйцо, отложенное черной крачкой. Эти смельчаки подвергались немалой опасности, так как в водах близ острова Пасхи нередко появлялись акулы. Победивший пловец становился «птице-человеком года» и наделялся сроком на год правом контроля над раздачей ресурсов между кланами (по другой версии, это право получал вождь того клана, к которому принадлежал «птице-человек года»). Эта традиция продолжала существовать вплоть до 1867 года.

Как полагают историки, именно такое мирное соревнование с ежегодной сменой человека, выполнявшего одну из важнейших социальных функций (распределение продуктов питания), позволило рапануйцам избегать новых кровопролитных конфликтов…

Рис. 23. Претенденты на звание «птице-человека года» устремляются к острову Моту-Нуи

Тема упомянутой экологической катастрофы, вызванной человеком, весьма популярна и довольно широко раскручена. Ее сторонники, как правило, любят смаковать детали этой катастрофы и представлять ее в виде некоего «показательного примера острова Пасхи», который служит «предупреждением всему человечеству» об опасности бездумного потребления природных ресурсов, способного привести к глобальной экологической катастрофе планетарного масштаба.

Вот так в целом представляется история острова Пасхи в подавляющем большинстве современных фильмов и книг. Однако с данной версией согласны далеко не все исследователи. Да и сами рапануйцы утверждают, что историки во многом ошибаются…

Происхождение островитян

Из разных когда-либо озвученных версий происхождения жителей острова Пасхи, пожалуй, наиболее экзотичной является теория о существовании в глубокой древности на территории современного Тихого океана континента Пацифида (другое название – континент Му) с довольно большим и развитым государством под названием Лемурия. В один трагичный для лемурийцев момент произошла какая-то мощная катастрофа, в результате которой Пацифида опустилась на морское дно, а ее обитатели погибли. Согласно этой теории, остров Пасхи (и еще некоторые острова Тихого океана) – это жалкие остатки древнего континента, рапануйцы – потомки жителей Лемурии, а статуи и платформы – следы былого величия лемурийцев, доставшиеся рапануйцам в наследство от погибшей цивилизации.

Эта версия, довольно нередко встречающаяся в литературе, далекой от академической науки, на самом деле не имеет никаких серьезных оснований. Ее сторонники ссылаются лишь на те или иные сходства древних культур по разные стороны Тихого океана. Однако даже там, где это сходство действительно прослеживается, оно может быть объяснено как минимум еще несколькими разными теориями, обходящимися без какого-либо дополнительного экзотического континента.

Но главное – версия Пацифиды не находит никаких геологических подтверждений. Профиль дна Тихого океана не имеет абсолютно никаких признаков какого-либо утонувшего континента.

Более того. Земная кора на континентах и в океанах заметно отличается друг от друга. И не только по толщине и возрасту – океанические и материковые плиты имеют серьезно различающийся химический состав основных слагающих их минералов. Остров же Пасхи располагается на стыке трех океанических плит, и вокруг на тысячи километров нет абсолютно никаких признаков плит материковых.

Так что версия Пацифиды если на что-то и годится, то лишь в качестве увлекательной сказки на ночь…

Если же никакого континента не было, остается только один вариант – предки современных рапануйцев откуда-то приплыли на остров.

Рис. 24. Одно из представлений Пацифиды/Му

Хейердал отстаивал ту точку зрения, согласно которой корни жителей острова Пасхи надо искать в Южной Америке. Как и в случае с островами Полинезии, он опирался на наличие преобладающих ветров и течений в этой части Тихого океана.

В качестве конкретных доказательств своей теории он использовал факт наличия на острове Пасхи некоторых видов растений, имеющих ближайших родственников именно в Южной Америке, а также сходство кладки некоторых платформ-аху с каменной кладкой, встречающейся у древних сооружений на южноамериканском континенте. Вдобавок он утверждал, что имеется сходство в стилистике различных изображений (статуй, барельефов и рисунков) на острове с некоторыми изображениями, оставленными индейскими культурами Южной Америки.

Рис. 25. Деревянные статуэтки острова Пасхи

Последняя группа аргументов Хейердала наиболее часто оспаривается другими исследователями и оказывается в этом отношении наиболее уязвимой. Оппоненты легко находят в стилистике художественных изображений рапануйцев гораздо больше сходства с культурными традициями не Южной Америки, а Полинезии.

Среди оппонентов Хейердала оказались и лингвисты, которые пришли к выводу, что язык коренных жителей острова Пасхи имеет полинезийские корни. Они даже определили дату, когда, по их мнению, предки рапануйцев отделились от полинезийцев – ориентировочно в период 300–400-х годов нашей эры (по другим данным – около 900 года).

Следует заметить, что указанная дата получена лингвистами методом глоттохронологии, в адрес которого с самого момента его появления высказываются серьезные претензии, поскольку в основе данного метода лежит предположение о том, что скорость изменения базового словаря в языке остается примерно одинаковой. Мало того что эта скорость фактически высасывается из пальца на базе весьма сомнительной субъективной выборки «значимых» и «незначимых» слов, – само постоянство скорости изменений еще никем не доказано, и даже в новейшей истории можно встретить как примеры быстрого «разбегания» двух соседних языков, так и примеры гораздо более медленных изменений.