Принц Зингары - Андрей Мартьянов

Гай только хмыкнул. Он считал себя обычнейшим рядовым гвардейцем, не представляя свою персону в более значительной роли. А я, зная истинную подоплеку приглашения Конна, не хотел заранее обнадеживать или пугать Гая возможными перспективами. Рано или поздно сам разберется. Если вспоминать расхожую поговорку, гласящую об изменчивой, как морская волна милости королей, то я могу сказать одно: эта мудрость к Конну неприменима, благо он навсегда запомнил поучения отца-киммерийца, утверждавшего, что дружба и верность вечны, а изменять дружбе первым — позор для мужчины. Именно благодаря данному постулату у варвара всегда было много самых надежных друзей, неоднократно помогавших Конану выкрутиться из самых неприятных ситуаций.

— Пойду прогуляюсь по дворцу, — сказал я Гаю, переодевшись. Каждый обитатель нашего своеобразного общежития, отведенного гвардии хранил в своем сундуке как минимум три смены придворного платья, и это не считая гвардейской формы. — Встретимся в Белой гостиной. Гай, умоляю, не делай такой вид, будто тебя ведут на эшафот! Король не ест людей, а предпочитает мясо вепря...

Оставив расстроенного внезапно свалившейся на голову монаршей милостью Гая в одиночестве, я спустился в хозяйственный двор, миновал конюшни и титаническую, пышущую огнем десятков жаровен кухню, прошел по галерее, ведущей к королевским покоям. Собратья-гвардейцы, стоящие на караулах провожали меня краткими, заинтересованными взглядами — с чего вдруг барон Ротан Юсдаль разгуливает посреди ясного дня в партикулярном облачении, когда все остальные на службе?

Зная, что Конн, как и король-варвар, недолюбливает вычурную роскошь, я оделся в простой, но добротный темно-зеленый колет из крашеной замши. Единственное и непременное украшение — родовой герб на груди, вышитый золотой нитью, поддерживающей мелкие самоцветные камни. У левого бедра меч, на поясе справа — кинжал. Круглая шапка с ниспадающим на плечи шарфом, подходящая в цвет к костюму. Скромно и красиво. А главное — удобно.

Замок Короны огромен. Человеку незнакомому с его бесконечными лабиринтами, обустраивавшимися не одну сотню лет, он покажется настоящим городом в городе (что и произошло на первых порах с Гаем). В укрепленном дворце расположены не только жилые помещения и приемные залы, но и множество помещений для отдыха, складов, устроенных «на черный день» и случай осады, конюшни, бани-термы, маленькие храмы для почитателей признанных в Аквилонии культов, темницы, само собой...

Затем следовали сокровищницы, кордегардии, канцелярии казначейского и военного ведомств, отдельный этаж Закатного крыла занимал светлейший канцлер Просперо, с толпой служащих своего разветвленного департамента, а на самом верху раскинулись обширнейшие владения много лет принадлежавшие моему отцу — библиотека. Сейчас этим обширным хозяйством командовал ничуть не похожий на ученого мужа сорокапятилетний высоченный здоровяк по имени Эйвинд из Райты, почти три десятка лет прослуживший у барона Юсдаля помощником и унаследовавший от Халька сию хлопотную должность.

— Тетушка, давайте пойдем туда! — я обратил внимание на писклявый детский голосок, раздавшийся в одном из главных коридоров живого крыла. — Там птички, я хочу посмотреть...

Ага, понятно. Маленькая зингарская инфанта, сопровождаемая сразу тремя почтенного вида дамами, тащила своих «тетушек» к открытой арке, ведущей к висячим садам — маленькому чуду света, скрытому в необозримых недрах замка. Действительно, в этом рукотворном раю, часть которого виднелась сквозь высокий проход, любой ребенок мог бы увидеть самых великолепных птиц и животных, собранных со всего континента и поиграть с безобидными зверьками, наподобие бесшерстных стигийских кошек, прирученных ласок и маленьких ланей, вкупе с важными говорящими попугаями из Дарфара.

Отлично, гости, едва устроившись, начали обследовать дворец. Уверен, они здесь не соскучатся!

Когда пепельноволосая малышка вместе с разряженными наставницами скрылась за поворотом, я обратил внимание на шум, доносящийся из окна, ведущего в нижний двор, отведенный для военных игр. Вот вам и Его величество Селадес — во всей красе. Парню, видать, захотелось размяться после долгой церемонии в гавани и еще более долгого путешествия на корабле.

Отлично знаю этот дворик — давным—давно именно здесь Конан Канах шпынял меня и Конна, вместе с сыновьями герцога Просперо и Паллантида, обучая начаткам искусства боя на клинках. Несколько созданных нашими умельцами механических чучел—противников, старающихся поразить тебя тупым оружием, в твоем распоряжении всегда мастер—фехтовальщик, способный научить неожиданным ударам, целая коллекция самого разнообразного вооружения, отгороженная стальной сетью площадка для стрельбы из лука и арбалета с движущимися мишенями...

Конан все предусмотрел, включая даже обучение работе с редкими в нашей стране метательными звездочками-шурикенами.

Селадас увлеченно пытался поразить деревянным клинком вышедшего против него взрослого алебардщика, умело отбивавшего удары Древкомсвоего тяжелого оружия, но упрямый зингарец не сдавался, а вовсю наседал на высокого и сильного мужчину. Похоже, из юного короля выйдет толк — настойчив и не трус.

Неподалеку — пожилой камердинер и двое Морских гвардейцев—телохранителей. Смотрят на короля понимающе. Владеть оружием в наши сложные времена следует учиться с детства.

Пока я бесцельно шлялся по дворцу, натыкаясь то на наших придворных особ, то на удивленных грандиозностью замка гостей, прошло много времени. Только когда на донжоне отбили одиннадцать ударов большого колокола, а его гул подхватили звонари, мелодично указавшие, что до полудня осталось всего одна терция — четверть колокола — я встрепенулся, поднялся по одной из боковых лестниц наверх, и предстал перед караулом, охранявшим проход в личные покои короля. И, о, ужас, возглавлял караул мой собственный десятник, месьор Равальд. Тут же скучали два весьма широкоплечих молодых человека, на физиономиях которых лежал отчетливый отпечаток родного ведомства — Латераны, тайной службы.

— Так-так... И куда настойчиво стремится досточтимый барон Юсдаль? — осведомился децион, восседавший за небольшим столиком на гнутых ножках. — Почему в гражданской одежде? Барон, неужели положение о гвардейской службы тебя не касаются? Любой Черный Дракон обязан, находясь в пределах замка, носить предписанную форму одежды гвардии... Объяснения последуют?

Едва я раскрыл рот, чтобы гордо заявить Равальду о личном приказе короля, как из-за угла появился Гай, тоже отнюдь не блиставший черным с серебром мундиром гвардии. Одежда еще скромнее моей (хотя сам Гай, как провинциал, полагает оную едва ли не парадной).