Исчезнувший робот - Джон Уиндем

Хотя сам я мог передвигаться куда быстрее, чем эта дурацкая машина, я все же решил не покидать Тома. Все же лучше, чем одному скитаться по незнакомым местам.

С какой тоской я смотрел в тот вечер на далекую красную звезду!

Там — мир, который я так хорошо знал и понимал, а здесь хаос, неразбериха, непонятное всеобщее безумие.

Вместе со мной в машине сидели еще трое приятелей Тома, которых он прихватил по дороге. Том вел машину. Я выключил воспринимающее устройство, чтобы мысли этих людей мне не мешали, и погрузился в раздумья по поводу событий минувшего дня.

Как только Том убедился, что мы вне опасности и нас никто не преследует, он сказал:

— По этому поводу не мешает выпить.

Он остановился на краю твердой полосы, по которой мы ехали, у каких-то зияющих пещер. Весь остаток дня он таскал меня через глазеющую толпу из одной пещеры в другую, где люди держали в руках стаканы с цветной жидкостью. Это, должно быть, какая-то особая жидкость, ибо, как я заметил, люди здесь не очень-то дорожат водой. Чем больше Том меня показывал, тем больше он верил в то, что сам меня сотворил.

К вечеру, когда садилось солнце, с Томом что-то случилось. Он все больше тяжелел и наваливался на меня, а его слова, так же как и мысли, становилось все труднее понимать.

— А ну, кого подвезти, кому с нами по пути? — все выкрикивал он. Вот таким образом и попали к нам в машину трое попутчиков.

Машина тоже вела себя странно. Утром она катила прямо, а теперь ее болтало и заносило, и казалось, что она вот-вот совсем съедет с твердой полосы и покатит куда глаза глядят. Каждый раз, когда ее относило в сторону, все четверо прекращали монотонное вытье и начинали оглушительно и бессмысленно хохотать.

Как раз когда я пытался разобраться во всем этом безумии, произошла катастрофа.

Впереди показалась машина. По огням судя, она ехала нам навстречу. И странное дело, вместо того чтобы просто разминуться, как это сделали бы всякие разумные машины, две грохочущие неуклюжие массы изо всей силы врезались одна в другую. Вот ужас, подлинно безумная планета!

Раздался треск, чужую машину отбросило в сторону, она ударилась о дерево у края твердой полосы и загорелась.

Четверо моих попутчиков остались невредимы, но никак не могли сообразить, что произошло.

— Неплохой костер, — сказал один из них, выбравшись наконец из нашей изрядно помятой машины. — Здорово полыхает. Интересно, есть там кто внутри?

Нетвердо ступая, он направился к горящей машине, а я, забытый всеми, остался на месте и ждал, что будет дальше. На этой нелепой планете всего можно было ожидать.

— Гляди-ка, там девушка! — удивленно воскликнул тот, что подошел к машине.

— Пожалуй, ты прав, — важно подтвердил другой, еле ворочая языком, но пытаясь сохранить достоинство.

Затем я услышал жалобный женский голос:

— Что же мне теперь делать? Как я доберусь домой?

— Ниш-шег, — успокаивающе прошепелявил Том. — Не бойсь, поедешь со мной. Я малый славный, сама увидишь…

Я вдруг услышал шум борьбы.

— Нет, нет, красотка, сбежать тебе не удастся… Да к тому же с нами тебе будет безопасней. Зачем одной бродить ночью…

Девушка попробовала было закричать, но чья-то рука зажала ей рот. Тут я не выдержал и посмотрел в их сторону. Девушку я узнал сразу — это была та самая, чью машину я чинил. В ее мыслях я прочел неподдельный ужас.

В одно мгновение я оказался с ними рядом. Мои попутчики в испуге отступили, но не Том. Он считал, что меня бояться нечего и что я его слушаюсь. Решив показать свою власть надо мной, он поднял ногу в тяжелом башмаке, видимо, намереваясь ударить по линзам. Но человек неуклюж и медлителен в движениях. Прежде чем он успел размахнуться как следует, я уже схватил его за ногу и отбросил в сторону. Но теперь, осмелев, на меня полезли его приятели. Не раздумывая, я поднял девушку и поспешил скрыться в темноте.

Вначале я опять испугал ее, хотя она могла бы уже доверять мне после нашей первой встречи. Пристроив ее поудобнее на крышке своего корпуса и придерживая передними рычагами, я пустился в путь, следуя тому направлению, которое она бессознательно указывала мне в своих мыслях. Она была ранена, и из ее правой руки сочилась кровь.

Я двигался с максимальной скоростью, которую только мне позволяли все мои восемь конечностей. Я опасался, что из-за потери крови мысли ее начнут путаться и я не успею узнать, какова конечная цель пути. Так и случилось. Вскоре посылаемые ею импульсы стали ослабевать и потом прекратились совсем. Но до этого она так неустанно думала о доме, мысленно видела дорогу к нему, что этого мне оказалось достаточно.

Наконец я предстал перед заветной дверью. Я толкнул ее, и она открылась. На пороге стоял ее отец, и я протянул ему обессилевшую от потери крови девушку.

— Джоан!.. — только и мог сказать он. Его, казалось, ничуть не удивила встреча со мной — первым инопланетянином, которого он видел. Лишь когда после перевязки его дочь вновь пришла в себя, он посмотрел в мою сторону…

Мне остается добавить совсем немного. Они были добры ко мне, эти двое людей. Они старались понять меня, хотя им это было нелегко. Профессор даже попытался заглянуть внутрь моего устройства. Я позволил ему это, ибо доверял его знаниям, но он ничего не понял. Я видел, как он пытается сравнить меня со всеми известными ему электронными устройствами, но все они, как я понял, были пока слишком несовершенны…

Впрочем, как и все на этой планете. Здесь не могли даже понять, из какого сплава изготовлен мой корпус. Для них я не более чем диковина — и выше их понимания…

Они не прочь понять меня, я читаю это в их мыслях. Им очень бы хотелось самим построить такой механизм, и возможно, со временем они сделают это. Со временем они тоже будут иметь такие машины… Но сейчас я бессилен им помочь, да и не хочу… Слишком трудно быть умной машиной в этом безалаберном мире людей"…

Профессор перевернул последнюю страницу и поднял глаза.

— Итак, он сам растворил себя в кислотах, которые отыскал в моей лаборатории.

Он медленно подошел к окну и посмотрел на далекий Марс, спокойно плывущий среди

мириад созвездий.

— Как знать, — прошептал он, — как знать…

Он протянул рукопись дочери.

— Джоан, доченька, мне кажется, лучше сжечь это. Нам не нужны лишние неприятности.

Джоан кивнула:

— Хорошо, отец, раз ты так считаешь.

Страницы затрепетали, вспыхнули, почернели и рассыпались на жарких углях.