Под другим углом. Рассказы о том как все было на самом деле - Абсентис

— А о зеленых человечках ваш Комин ничего не написал? Договаривайте уже. А потом соизвольте объяснить мне, какого черта вы решили, что я должен тратить свое время на изучение писем шизофреника.

— Действительно, далее он писал совсем уж запредельные вещи. Он считал, что в мировой науке намечается кризис, вызванный тем, что паразиты будут стараться сдержать развитие науки, которое представляет для них неприемлемый риск. Люди становятся слишком логичны, изучают причины своих поступков… Для паразитов это опасно. Цель паразитов — лишить человека разума, пока их не обнаружили. Отсюда растут корни диких верований и суеверий, захлестнувших в последнее время как все общество, так и науку в частности, что особенно заметно в России, хотя такая тенденция прослеживается по всему миру. Паразиты объявили науке скрытую войну. Комин считал, что некоторые ученые уже попали под их влияние. На полях своей рукописи он даже отметил, что Докинз был не совсем прав, говоря об эгоистичном гене. То, о чем он писал — это вовсе не ген человека. Нет, это только гипотеза, конечно, я ее не поддерживаю, но…

— Профессор, с меня достаточно на сегодня. Полагаю, вы также считаете, что чихание — это не функция организма, а всего лишь способ размножения вирусов, — полковник попытался вложить максимум сарказма в свое утверждение. — Ведь вирусы передаются так, воздушно-капельным путем? Без чихания им не размножиться и, соответственно, не выжить. Поэтому-то они и заставляют человека чихать. Вот вам новая теория от меня для разработки!

— И вы тут недалеки от истины… Но постойте, я не сказал еще самого главного. Представьте, что паразитам удастся пробраться на самый верх! — профессор торжественно указал пальцем на потолок. — Это же вопрос государственной безопасности! Если нашим обществом начнут управлять паразиты…

— Скажу откровенно, профессор, — резко прервал собеседника полковник и раздраженно встал с кресла, — я считаю все сказанное вами полнейшим бредом. Фантазии и паранойя — вот кредо ваших так называемых исследований. Объяснять бессмысленные и нелогичные поступки людей можно только их глупостью. Никакие черви и вирусы для этого не нужны. Какие именно черви живут в пешеходах, переходящих трассу над подземным переходом у моего дома? Каждую неделю я вижу там свежий труп. А теперь я еще ясно вижу, на что тратятся немалые казенные деньги. И вы еще смеете говорить мне об упадке науки!

— Вы не понимаете, это гораздо более серьезный вопрос, чем вам показалось. Несколько наших сотрудников уже погибло при странных обстоятельствах…

Тщедушный профессор еще что-то говорил, говорил… Тыкал своими сухонькими ручонками в графики и экраны мониторов. Полковник почувствовал, как дикая ненависть овладевает им. Эти старомодные ученые дармоеды бредят какими-то инопланетными вирусами и хитрыми паразитами, выкачивая последние деньги из обескровленной России на свои идиотские исследования. Мерзкие корыстные ретрограды. Этому пора положить конец.

— У меня предчувствие, — продолжал лепетать профессор, — что в скором времени на науку начнет всплывать компромат. Будет из неизвестных источников появляться подправленная информация о коррупции и обмане в науке, будет выкладываться выдернутая из контекста личная переписка ученых по научным вопросам, из которой обыватель сделает вывод о том, что за всеми миллиардными политическими и экономическими аферами вроде озоновой дыры или глобального потепления стоят именно ученые. Будет пропагандироваться иррациональное мировоззрение, уничтожаться логика и здравый смысл, восторжествует религия…

Полковник позеленел от злости. Комок ярости подступил к горлу. Эта ничтожная продажная ученая тварь ради своих грантов все готова перевернуть с ног на голову. И это в то время, когда настоящим серьезным ученым, будущему страны — таким великим изобретателям как Петрик, Гаряев, Грабовой, Шипов, и многим другим — не пробиться через окостенелые структуры устаревшей науки. Эти консервативные профессоры и академики — враги новой России, враги народа. Их надо остановить. Полковник, уже не отдавая себе отчета в происходящем, выхватил именной пистолет и выстрелил прямо в голову старого ретрограда. Смешно лопнули очки. Мозги болтливого профессора запачкали стену.

Вспышка ярости прошла быстро — симбионт выпустил в кровь токсины, вызывающие эйфорию. Полковник удовлетворенно усмехнулся. Паразит внутри него усмехнуться не мог, он действовал бессознательно, повинуясь лишь стремлением выжить и распространить свои гены. Это была новая, удачная мутация паразита.

Дело в шляпе

— Что сегодня, — спросил я, — морфий или кокаин?

Холмс лениво отвел глаза от старой книги с готическим шрифтом.

— Кокаин, — ответил он. — Семипроцентный. Хотите попробовать?

— Благодарю покорно! — отрезал я. — Мой организм еще не вполне оправился после афганской кампании. И я не хочу подвергать его лишней нагрузке.

Холмс улыбнулся моему возмущению.

— Возможно, вы правы, Уотсон, — сказал он. — И наркотики вредят здоровью. Но зато я открыл, что они удивительно стимулируют умственную деятельность и проясняют сознание. Так что их побочным действием можно пренебречь.

— Но подумайте, — горячо воскликнул я, — какую цену вы за это платите! Я допускаю, что мозг ваш начинает интенсивно работать, но это губительный процесс, ведущий к перерождению нервных клеток и в конце концов к слабоумию. Вы ведь очень хорошо знаете, какая потом наступает реакция. Нет, Холмс, право же, игра не стоит свеч! Как можете вы ради каких-то нескольких минут возбуждения рисковать удивительным даром, каким природа наделила вас? Поймите, я говорю с вами не просто как приятель, а как врач, отвечающий за здоровье своего пациента.

Шерлок Холмс не обиделся. Наоборот, наш разговор, казалось, развлекал его.

— Мой мозг, — сказал он, опершись локтями о ручки кресла и соединив перед собой кончики растопыренных пальцев, — бунтует против безделья. Дайте мне дело! Дайте мне сложнейшую проблему, неразрешимую задачу, запутаннейший случай — и я забуду про искусственные стимуляторы… Я не могу жить без напряженной умственной работы. Исчезает цель жизни. Посмотрите в окно. Как уныл, отвратителен и безнадежен мир! Посмотрите, как желтый туман клубится по улице, обволакивая грязно-коричневые дома.

— Вы просто хандрите, Холмс. Мы живем в такое прекрасное время, не в средневековье какое-нибудь, а вы вместо того, чтобы радоваться жизни, весеннему солнцу…

— Помилуйте, Уотсон, как вы умудрились разглядеть солнце сквозь этот смог? — Холмс встал и подошел к окну. — Даже трудно понять, день сейчас или вечер. Что же до кокаина, то я сейчас пишу монографию для Королевского химического общества о воздействии различных веществ на поведение людей, так что мне в самый раз испробовать на себе некоторые из них… Постойте! Да ведь это старина Лестрейд там внизу. И у него сегодня был тяжелый день. А если учесть, сколько он вчера проиграл в покер, то…

— Ну вот, кажется, вашему безделью пришел конец? Я рад, что судьба послала вам очередную загадку, а то доиграетесь так до кокаинового паралича на фоне выраженного слабоумия, бреда величия и отсутствия критичности.

— А что, уже заметно, Уотсон? — обиженным тоном спросил Холмс.

— Нет, мой друг, но если вы не перестанете колоться, то можете не сомневаться, что…

— К вам инспектор Лестрейд из Скотланд-Ярда, мистер Холмс, — раздался за дверью голос миссис Хадсон.

— Доброе утро, мистер Холмс, — торопливо проговорил Лестрейд, входя в комнату. — Хорошо, что я вас застал. Скажите, пожалуйста, вы сейчас не очень заняты?

— Занят, дорогой Лестрейд, но с удовольствием послушаю вас, — быстро ответил Холмс, неуклюже пряча за кресло шприц с кокаином. — Что привело вас к нам? Какое-нибудь необычное преступление?

— Убийство… Еще одно убийство! Его надо остановить!

— Господи! — воскликнул Холмс. — Что там такое случилось? Джек Потрошитель опять нанес удар?

— Значит, вы тоже занимаетесь этим делом, мистер Холмс? Прекрасно, я так и надеялся. Может, вы уже знаете, кто убийца?

— Нет, не занимаюсь. Просто газета с заголовком «Джек Потрошитель опять нанес удар» торчит у вас из кармана. Кто такой этот Джек Потрошитель?

— Как, вы не знаете того, о ком все газеты трубят еще с прошлого года?

— Слышал, что по городу бегал какой-то мясник, перерезающий женщинам горло, затем вырезающий у них почки и поедающий их. Но что может быть в этом интересного для моего интеллектуального ума? Я думал, полиция уже давно напала на его след.

— Нет, мистер Холмс, у нас не было почти никаких следов. И это не мясник — наши врачи приписывают ему некоторую осведомленность в вопросах анатомии и навыки хирурга. Доктор Филлипс, проводивший вскрытие прошлой жертвы, утверждал, что ему самому понадобилось бы минимум полчаса в спокойной обстановке для того, чтобы произвести подобное извлечение органов, в то время как убийце хватило всего пятнадцать минут. Один раз свидетели видели неподалеку от очередной жертвы мужчину с саквояжем в руках. Его чуть-чуть не поймали на месте преступления. Он был среднего роста, крепкого сложения, с широким лицом, толстой шеей и усами.