Амнезия. Параллельные - Игорь Ассман

Мозг начал постепенно расслабляться, зато сердце застучало с такой силой, что я испугался за возможный инфаркт. Пока я, таким образом, мысленно перераспределял обязанности, дверь отворилась, и я почувствовал, что это был не Стив. Я даже удивился, как это мне удалось вот просто так почувствовать и не ошибиться. Действительно, раздался спокойный голос Лизы:

– Доброе утро, Джон. Мы же с тобой на *ты*?

– Молодец, – похвалил я и сердце, и Лизу одновременно, правда, не вслух. – Доброе утро, Лиза!

Она подошла и села на стул.

– Ты не нагнешься надо мной, чтобы я просто смог тебя увидеть? – почему-то попросил я. Она нагнулась и непринужденно посмотрела мне в глаза. Я разглядел симпатичное молодое лицо, но больше всего мне запомнились ее умные глаза. Наверное, ей было под, или за тридцать. И от нее шло какое-то хорошее чувство.

– Милая, – вымолвил я, – спасибо за то, что ты пришла.

– Джон, – в ее голосе я уловил нотку недовольства, – я ведь не на свидание пришла.

Наверное, я сильно покраснел.

– Лиза, что ты! – я уже не хвалил, а корил свое сердце и язык, – никогда так не думай. Да я…, да ты просто не знаешь, как для меня важна…, нет, просто бесценна твоя помощь…. К тому же, там все так друг другу говорили, и было просто приятно.… И милый, и дорогой, и … – Я почувствовал, что запинаюсь, и вообще, запутался окончательно.

– Там это где? На том свете? – ее голос поменялся, и в нем прозвучали привычные нотки.

– Именно! – подхватил я. – Сначала я и Стиву ляпнул то же самое, можешь его спросить. Он среагировал очень похоже, но я не хотел, у меня это просто вырывается. Ты мне веришь?

– Верю, Джон. Извини. Просто нам надо время, чтобы привыкнуть друг к другу.

– Нет, мил…, то есть Лиза, это ты меня извини. Я буду стараться. Спасибо тебе огромное.

– Нет, это мне надо к тебе привыкать. Веди себя натурально, и говори, что хочешь. – Я уже почувствовал в ее словах искреннюю просьбу, но решил усилить над собой контроль.

– Джон, я как специалист по амнезии, хочу построить наши отношения не так, как ты этого ждешь. Отношения в смысле бесед и разговоров. – Я почувствовал ее пристальный взгляд, она явно ожидала моей реакции.

– А как же я жду?

– Так, как ты вчера услышал. Что я тебе буду подкидывать информацию, с надеждой, что ты что-то вспомнишь. – Она была права, понял я.

– Ну и как же? – спросил я.

– Ты мне будешь рассказывать, а за это я буду подкидывать тебе информацию.

Меня это заинтересовало. Что я ей могу рассказать, если она знает обо мне, наверное, абсолютно все, из полицейского дела, а я – только то, что успел услышать от других: какие-то крохи, хотя и немаловажные. Вместо этого, мой язык выдал совсем другую фразу:

– Лиза, мне надо видеть твои глаза. Просто поверь мне, пожалуйста. Ты не можешь как-то повернуть мою голову в твою сторону, хоть чуть-чуть? Или как-то сесть, чтобы я мог тебя видеть, но и чтобы тебе было удобно?

– Голову твою повернуть я не могу никак, она в гипсе. А вот чтобы чувствовать себя удобно, мне надо сесть на краешек твоей кровати, чтобы ты меня видел хоть краем глаз. Как ты представляешь реакцию того же Стива, когда он застанет такую сцену? – в ее голосе я почувствовал интерес.

– А разве это важно? Разве то, что нам обоим будет удобно, не есть важнее, чем кто-то что-то подумает? – я почему-то ее не понимал. – Разве тебе не хочется, как и мне, быстрее добиться хоть каких-то результатов?

– Логично, – задумалась она, – и от сердца. Хорошо, Джон, я так и сделаю.

– Спасибо, – просто сказал я, действительно увидев ее лицо, хотя приходилось косить глаза. – Привыкну, – это я уже сказал самому себе. Я почувствовал, что у нас что-то идет не так, как я ожидал. Может, я представлял нашу первую личную встречу как ту, с Мартой? Когда она сразу направилась ко мне, и я почувствовал, что знаю ее уже давно. С Лизой получалось как-то сухо, и мне стало грустно.

– Джон, ты прав, нам обоим нужен результат, – ее глаза говорили правду. – Мы должны доверять друг другу, и вести себя так, как нам того хочется. И говорить то, что хочет сердце, а не мозг. Что ты скажешь?

Что я мог сказать? Если бы я смог, я бы поднял *за* обе руки. Но мои глаза потеплели, я это просто почувствовал. Но задумалась, почему-то уже она.

– Твое дело не просто для меня интересно, – наконец сказала она, – оно будет гораздо интереснее, чем я этого ожидаю. Почему мне так кажется, Джон?

– Не знаю, – чистосердечно прошептал я. – Я вообще не знаю, что ты нашла во мне интересного. Ни одна знакомая душа, зная, что я здесь, не объявилась. И твой шеф про меня уже давно забыл.

– Это тоже делает интересным поворот в твоем деле. Но не главный. – Она вдруг впилась взглядом прямо в мои глаза, для этого, ей надо было нагнуться надо мной, и она это сделала.

– Ты – или классный психолог, чего не скажешь из твоего дела, или твое дело – не твое. Вот что особенно интересно. Конечно, я тебя знаю совсем немного, но я хоть и не профессор, но случаев амнезии, и сопутствующих, в том числе и психических расстройств, я повидала немало, уж поверь мне. И чувствам своим я всегда доверяю. Как мне тебя понимать?

Ее вопросы начинали ставить меня в тупик. Я просто не знал ответов.

– Лиза, – на всякий случай заверил я ее, – я тебе верю, и доверяю. Просто от чистого сердца. Но я не понимаю, что я должен ответить…

– Да, конечно, – произнесла она, наверное, для себя, но получилось вслух. – Ты не читал свое дело, а я его уже успела изучить. Все – не то. – Тут она переключилась на меня. – Джон, милый, тот, кого описывает дело, и тот, с кем я сейчас разговариваю и чувствую своим сердцем, – абсолютно разные люди.

Слово *милый* вдруг размягчило меня, и вместо Лизы я уже видел Марту. Мне стоило сил переключиться обратно. Но я не понял, что я должен был ей сейчас сказать. Причем дела своего я не читал. И со стороны я себя тоже не видел.

– Ладно, – Лиза вернулась на место, – давай начнем, а там будет видно. Извини, что я на тебя наехала. Просто, здесь есть какая-то загадка. И поверь мне, я сделаю все, чтобы ее разгадать. Ты просто меня не знаешь. Что ты можешь сказать о своей матери? – вдруг прозвучал вопрос. Меня покоробило.

– Лиза, почему ты мне не веришь, что я ничего не помню? – Мне стало обидно. – Я только от Стива вчера узнал, что моя мать жива. Для меня это была радостная новость, не более того. Я даже не знаю, как ее зовут.

– Я тебе верю, Джон. Иначе, я бы тут уже давно не сидела бы, и вообще бы не пришла. Но пока ты хоть что-то не вспомнишь про мать, я не скажу тебе ни единого слова. – Я увидел, что ее глаза не шутили. – Конечно, я помогу тебе, – неожиданно для себя я уловил в ее голосе какое-то сочувствие. Это меняло дело, я готов был разбиться, но чем-то ей ответить.

– Расслабься и закрой глаза, – продолжала она. – Отключи мозги, если получится, или попытайся это сделать. Говори мысленно слово *мать*, старайся что-то почувствовать сердцем, может что-то увидеть. И зразу мне говори. – Она замолчала. – Ну, пожалуйста, Джон.

Я просто кивнул. Задание было не из легких, но я понял, что сделаю все. Глаза я закрыл, и попытался что-то почувствовать. Было темно, а сердце просто учащенно билось, наверное, оно старалось изо всех сил. Неожиданно я увидел Марту.

– Я вижу Марту, – прошептал я.

– Что она тебе говорит или делает? – прозвучал откуда-то вопрос.

– Ее губы двигаются, но я ее не слышу.

– Отключи ее, и повторяй слово *мать*.

Хорошо сказать, да трудно сделать. Марта не исчезала. Я попытался услышать или почувствовать, что она мне повторяла. Ничего не получалось. Мне стало обидно, но я продолжал. Наконец, я понял.

– Не могу ее отключить. Она мне говорит слово *мать*, повторяя его без остановки.

– Что ты чувствуешь?

– Что-то темное, наверное, плохое, – губы вымолвили это раньше, чем я сам это осознал.

– Плохое, или темное идет от нее к тебе, или от тебя к ней?

– И то, и другое одновременно. – Кто-то говорил за меня, но я это четко видел.

– Всматривайся в темноту, там что-то есть. Что?

– Кровать, – мой голос прозвучал неуверенно, и вдруг я почувствовал, что заплакал. – Там сидит какая-то женщина, и плачет. Напротив нее – мальчик, он тоже плачет.

– Мама!!! – неожиданно заорал я, и потерял сознание.

Когда я открыл глаза, надо собой я увидел лицо Стива.

– Джон, ты в порядке? Ты знаешь, где ты сейчас?

– Привет, Стив, – удивился я. – А что может быть не в порядке? Я здесь, где и всегда. Или ты подумал, что я сбежал?

Он только облегченно вздохнул. Я почувствовал острый запах каких-то медикаментов. В палату вошла Лиза, я ее сразу же почувствовал. И тут же вспомнил кошмар. На какой-то затертой кровати сидела моя мать и плакала. Я, еще маленький, лет пяти-семи, стоял напротив и тоже плакал.

– У него наворачиваются слезы, – услышал я голос Стива. Но обращен он был, скорее всего, к Лизе. – Что сказал профессор?