По краю мечты (СИ) - Анкай Виктория

Даже не почешусь переделывать схему. Пусть мучаются и дальше. Там проблема-то в отступах от тротуара и прочих мелочах, но Ленке, видимо, лень залезть почитать как правильно надо. Ничего, рано или поздно докумекает сама. А если по её милости мы потеряем выгодного клиента, то это не мои проблемы.

=7=

Сегодня меня даже отпустили в пять. Я радостно побежала за Машей в сад — успеем ещё по пути мороженого поесть…

Дома зачем-то скинула привычные джинсы и полезла в шкаф. Последний раз прийти в типографию хотелось как-то особенно… Но на полках ничего подходящего не находилось. Были ещё несколько пар джинсов разной степени старости, какая-то доисторическая юбка, которая давно на помойку просится, три застиранных свитера, аккуратная стопочка летних футболок и два удобных и относительно новых худика… Всё.

Полезла к вешалкам… Очень красивое бежевое платье с Али-экспресса, но я из него давно "выросла" (точнее поправилась), два узких платья для похода в клуб (в затяжках правда, но в темноте всё равно никто не увидит), пара рабочих белых блузок, которые я давно не ношу, и летняя полупрозрачная туника…

Стиснула зубы и влезла обратно в тёплые джинсы. Свитер только сменила на лёгкую трикотажную чёрную кофточку с длинными рукавами.

— Дииим!

— Тута я. Мам, я забыл сказать, в школе собрание сегодня… — сын виновато выглянул из кухни, доедая эскимо, которое мы с Машей ему принесли.

Закатила глаза к потолку.

— Дима, я не могу сегодня. Я потом позвоню Ларисе из родительского комитета, спрошу, сколько сдать надо, ладно?

Сын пожал плечами и угрюмо проворчал:

— Да мне-то что…

Вот опять я чувствую себя отвратительной матерью — собрание раз в пару месяцев, и то не могу попасть уже третий раз… Совесть больно куснула где-то в районе груди.

Выдавила улыбку:

— Я схожу в школу на днях, сама Маргарите всё объясню, правда.

Дима кивнул головой и скрылся за углом коридора.

Я обязательно всё успею. Надо хоть витаминов каких-нибудь себе купить, а то совсем сил нет…

Открыла подъездную дверь редакции своим ключом и сразу услышала шум — голоса, шаги, хлопанье внутренних дверей, звук роняемой на пол стопки газет… У подножия лестницы стояли несколько перемотанных бечёвкой кип бумаги…

Протиснулась между ними и поднялась на этаж. Дверь нараспашку… Уверенно шагнула в коридор и свернула в кабинет Эдуарда Михайловича, по пути поздоровавшись с Верой Вадимовной, спешившей мимо.

Так и знала… Просто чувствовала, что увижу его здесь сегодня.

"Принц" сидел на табуретке рядом с Эдуардом и тоже пялился в экран компьютера. Ну конечно, в пыльную редакцию в деловом костюме не ходят, зачем пачкаться? Джинсы и какой-то несуразный свитер — самое оно.

Сжала кулаки и громко с вызовом крикнула:

— Здрасьте, Эдуард Михайлович!

Две пары глаз устремились на меня, одна с зеленоватым отливом, заметным даже на таком расстоянии…

— Добрый вечер, Соня, — зычный спокойный голос главного редактора немного остудил мой воинственный настрой.

Помялась в дверном проёме и шагнула в комнату.

— Не сильно помешаю, если продолжу работу? — я не опускала взгляд, но намеренно не смотрела на второго мужчину.

— Ну что ты, Сонечка, конечно нет, — Эдуард кивнул в сторону "принца". — Это Сергей, мой сын и новый главный редактор нашей газеты, так что не бойся, проходи…

Сын?!. Вот же чёрт…

Я перевела взгляд на Сергея. Тот лишь победно ухмыльнулся — наверняка узнал во мне вредную тётку, отказавшуюся днём делать схему на эту самую редакцию.

Почему-то стало смешно — ну надо же так накосячить. Прикусила нижнюю губу, чтобы не рассмеяться. Хороша защитница справедливости, ничего не скажешь…

— Соня значит, — Сергей сузил глаза и повернулся к отцу. — Пап, у тебя совсем с репортёрами плохо, раз берёшь на работу непрофессионалов?

Вспыхнула… Вот же гад мелочный!

— Я не репортёр, не волнуйтесь. И сегодня последний день тут работаю, по Вашей вине между прочим.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я сердито сверкнула глазами и отвернулась от стола, пройдя к высокому шкафу. Села на корточки, выдвинула нижний ящик и принялась выкладывать оттуда списки, которые вела сама для себя, чтобы было проще запомнить, куда и что рассортировала.

— А кто Вы тут в таком случае? — принц насмешливо фыркнул. — Место редактора вроде занято. Личная помощница может? Или повариха? Нет, наверно уборщица, да?! Ну раз не репортёр…

Замерла на месте. Вот так попадать в десятку со своим идиотским сарказмом надо уметь. Да он не принц, а злобный тролль из сказки!

Резко встала и развернулась к нему, натыкаясь взглядом на иронично приподнятую бровь, но ответить не успела…

Впервые услышала, как звучит разгневанный голос Эдуарда Михайловича:

— Серёжа! Ты что себе позволяешь? Кем бы Софья ни работала, ты придержи язык!

Но Серёжа не обратил на слова отца ни малейшего внимания, глядя на меня с явным ожиданием ответа.

Эх. Лучезарно улыбнулась:

— Абсолютно верно — уборщица. И от души сочувствую репортёрам и всем остальным, кто всё-таки останется работать с Вами…

Хотелось увидеть в его ореховых глазах каплю раскаяния… На словах может иронизировать сколько хочет, но пусть хоть взгляд потеплеет…

Но увы. Зеленоватые глаза снова сузились, и Сергей проговорил равнодушным тоном:

— Ну если мозгов больше ни на что не хватает, то и уборщицей нормально. Работайте, не теряйте ни своё, ни моё время.

Он демонстративно уставился в экран.

Вот сейчас стало по-настоящему обидно…

— Хамло! Вам у отца учиться и учиться с женщинами разговаривать! — я вложила в голос всю бурю эмоций, желая хоть чем-то пробить эту кирпичную стену эгоцентризма.

Естественно безрезультатно. Принц называется… Дурак набитый!

Эдуард Михайлович уже поднялся со своего места и направлялся ко мне.

— Ну же, Сонечка, не обращайте внимания. Правильно, остаётся только посочувствовать тем, кто останется работать с этим человеком…

— Паап! Прекрати!

— …Пойдём чаю попьём лучше, — Эдуард положил ладонь мне на плечо. — Оставим этого товарища одного — у него-то мозгов навалом, сам разберётся во всём…

Я хлопнула ресницами, глотая обидные слова, готовые сорваться с губ, и, подхватив нужный список, задвинула ящик. Не глядя на Сергея, гордо расправила плечи и направилась к выходу.

В кухне включила чайник и достала две чашки. Обернулась к Эдуарду, величественно севшему на стул, и выдохнула:

— Эдуард Михайлович, я должна сказать… Я работаю в организации по управлению недвижимым имуществом… Ну кадастровая съёмка, межевание и прочее… Ваш сын обратился к нам за переоформлением документов на это здание, а я… Ну я же не знала… Но я сделаю…

К моему удивлению он почему-то улыбнулся:

— Тесен мир, Соня… Не переживай.

Я вытерла об джинсы вспотевшие ладошки и тихо пробормотала, имея ввиду до сих пор не случившуюся в моей жизни встречу с настоящим принцем:

— Иногда тесен, но зачастую бесконечно широк…

Эдуард поднял бровь:

— Хорошо сказано. Напомни, чьи это слова?

Глупо улыбнулась:

— Не знаю, мои наверное… А почему теперь Ваш сын станет тут главным?

Он вздохнул и рассудительно ответил:

— Потому что он давно просился, обещал навести тут порядок, запустить типографию, вернуть статус издательства… Пусть пробует. Газета всё равно на мне останется.

Я подняла голову.

— Так Вы не уйдёте???

Эдуард с удивлением посмотрел на меня:

— Конечно нет, с чего ты решила? Пусть возится с документами, ремонт делает, раз деньги вложить больше некуда, это всем только на пользу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Кивнула головой, испытывая почему-то огромное облегчение… Рискнула задать ещё вопрос:

— А кем… Сергей работает? Он к нам в костюме приходил…

Отцовскую улыбку и снисходительную гордость за сына в глазах было сложно не заметить.