Беседы за сестриноской трапезой древнего епископа Евангела - Святитель (Сербский) Николай Велимирович

Бдите, — заповедал Господь. Бдите, дщери мои, да не внидете в напасть (Мф. 26, 41). Искуше­ние находит внезапно. Будьте готовы подъять его или отразить, дабы оно вас не одолело.

Внезапно может поразить тебя, дщерь моя, откуда-то пущенное, как стрела, оскорбительное слово. Если ты тут же на оскорбление ответишь ос­корблением — значит, ты не готова к искушению и подобна разоружённому ратнику, на коего напал супостат. Когда летит в тебя стрела оскорбления, ты не смеешь отвечать стрелою, но должна тотчас оградиться щитом, ударившись о который, стрела преломится. Сей щит от оскорблений — терпение. Если тебя оскорбили, а ты стерпишь и не ответишь тем же, то пред Богом поставляется один грех — грех оскорбившего тебя. Если же ты, не стерпев, отве­тишь на оскорбление оскорблением, то пред Богом поставляются два греха. А два греха очистить труд­нее, нежели один, ибо грех умножается с великою скоростью, пока не вырастут меж тобою и тем, кто первый оскорбил тебя, целые заросли терний. Тер­ния же греха искоренить сложнее, нежели какие бы то ни было другие терния в мире.

Или кто-то у тебя что-нибудь украл (да не бу­дет того в монастыре): не кричи, не проклинай, но стерпи с улыбкою. Улыбка — вот твой щит. И грех остаётся один. Если же ты кричишь и проклина­ешь, то греха два и грешника два.

Или кто-то тебя поносил и бранил скверными словами. Следует ли тебе плакать и жаловаться? Вспомни случай из жития одного дивного монаха. Столь прославился он, что сам царь отправился по­сетить его. Инок же тот, духом провидевший сие, намного опередив государя, вышел в сретение ему и поклонился. Когда царь (не знавший его) спросил у него дорогу к такому-то и такому-то знаменитому подвижнику, монах начал сам себя поносить пред царём, говоря: «Чего ищешь ты от него? Это просто лицемер. Это лжец и обманщик. Это тайный вино- пийца и чревоугодник».

Когда я учился в начальной школе, педагоги часто вызывали и спрашивали учеников. И тог, кого вызывали вчера, мог ожидать, что учитель поднимет его с места и сегодня. Все должны были бодрствовать и не терять бдительности. Если бы какой-нибудь школяр подумал: «Да ведь я же вчера отвечал, авось, сегодня не станут снова вызывать и мучить», — с таким легко могла приключиться напасть. Учитель мог неожиданно спросить его и, обнаружив, что тот не готов, поставить плохую оценку.

Вот такова же, дщери мои, и вся школа жизни нашей. Учитель и Судия в ней — Сам Господь, мы же — ученики Его. Каждый час может он любого из нас призвать на экзамен, или испытание. Испыта- ний-искушений святые мужи и жены ожидали на всякий день и на всякий час. Праведный Авраам сдавал Богу экзамен на веру, на крепость веры; Иа­ков — экзамен на кротость и смирение; Иосиф — на целомудрие, чистоту; Моисей — на послушание; Иисус Навин — на храбрость; Давид — на покаяние; Иов — на терпение. И все сии добре ответили Богу и хорошо сдали экзамен.

Разве мы не можем подражать им? Можем, с Божией помощью и их молитвами.

Вспомните сестру вашу, ту святую душу, мо­нахиню Евгению, что упокоилась в Лазареву суб­боту. Какая это сперва была здоровая и крепкая девушка, на удивление! Но призвал её Бог на экза­мен по терпению — и разболелась она страшно. Два года тёк гной из её спины, так что под конец вся она высохла и пожелтела, из розы стала сухоцветом.

Несколько месяцев она не поднималась с одра. Вы, сестры, посещали её и прекрасно знаете: она никогда никому не пожаловалась. Когда спраши­вали её: «Как ты себя чувствуешь, мать Евгения?» — она неизменно отвечала: «Хорошо, слава Богу». И так до последнего издыхания.

По преставлении была она красивее, чем когда бы то ни было. Лицо её было чисто и светло. То была красота не телесная, но духовная. Бог да прославит её и да поставит средь рая. Добре сдала она экзамен Господу: кротко, словно овечка, пре­терпела свои страдания до конца, без стенаний, без жалоб, без ропота.

Вот вам пример того, что и в наше время есть златые души, бдящие и побеждающие напасть, и легко преходящие из сей юдоли плачевной в мир небесный — легко, как пастушка перебегает по бревну через ручей.

Без Бога ни до порога. Без молитвы ничего не начинать и не завершать. Без крестного знамения никому ничего не отвечать, никого не встречать и не провожать. Да защитит вас Матерь Божия от всех стрел сопротивника, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Беседа девятая

Вы не одни, дщери мои. Никогда и нигде вы не одни. И когда какая-нибудь из вас закроется в своей келии — она не одна. И если замурует она себя в каменной пещере или войдёт в скалу — всё равно не будет она одна. Ибо мы можем удалиться от людей, но не от Бога и ангелов Божиих. Небес­ные духи проникают и туда, куда не проникают ни свет, ни воздух.

А раз вы нигде не можете быть одни, значит, вы нигде не можете грешить без свидетелей. Ибо если не является свидетелем греха вашего человек, то является им ангел Божий. Всё на земле можно сокрыть от земли, но ничего нельзя сокрыть от небес.

Все люди более или менее хранят себя от яв­ных грехов; но мало тех, кто хранит себя от грехов тайных. То есть все боятся людей, но не все боятся Бога и ангелов Божиих. Это безумие и слепота — как если бы кто-нибудь крал или творил другие безза­кония, таясь от слуг царских, но не таясь от самого царя и царевичей. Тот же, кто духом не слеп, знает: опаснее грешить тайно, нежели явно. Прозорливый царь-покаянник Давид Псалмопевец молился Богу, прося очищения от тайных грехов своих: От тай­ных моих очисти мя (Пс. 18, 13).

Исповедовалась одна сестра пред духовником, и он спросил: «Не согрешила ли ещё чем?» «Да, отче, — ответила инокиня, — но я стыжусь сказать тебе». На это священник возразил ей: «Если ты не стыдилась грешить тайно пред Богом и святыми небесами, то что стыдишься исповедать твой грех предо мною, грешным и смертным человеком?»

Потому хочу днесь запечатлеть в вашем сер­дце и совести сие правило: дщери мои, бойтесь Бога больше, чем людей. Старайтесь ни в чём не согре­шать, но более всего храните себя от тайных грехов; если же по лукавству демонскому впадёте в них — тотчас, без промедления прибегайте к врачеванию, дабы не запустить болезнь и не сделать её смерто­носной для душ ваших.

Око Божие — недреманное, а ангелы-храни- тели ваши пребывают с вами на всякое время и во всяком месте. Непрестанно укореняйте в себе эту мысль. Ежедневно и еженощно говорите в себе: «Бог смотрит, что я делаю. Пресвятая Богородица смот­рит, что я делаю. Господи, сохрани меня от греха. Господи, сохрани меня от греха. Господи, сохрани меня от тайного прегрешения». И Бог притечёт вам в помощь и не попустит вам согрешить. И сохранит Он вас в чистоте и святыне для райского брака с Христом пречистым и пресвятым.

Старайтесь быть кроткими и смиренными, не только внешне, пред людьми, но ещё более внутри, в сердце. Вы знаете, как сказал о себе Господь наш Иисус Христос: Приидите ко Мне ecu труждающи- ися и обремененнии, и Лз упокою вы. Возмите иго Мое па себе, и наунытеся от Мене, яко кроток есмь и сми­рен сердцем: и обрящете покой душам вашим (Мф. 11, 28-29). Гордость есть один из наиопаснейших тай­ных грехов. Гордая душа сама себя величает и пре­возносит, других же презирает и уничижает. И никто не любит гордую душу — но каждый любит кроткую и смиренную.

Кроткая и смиренная сестра всегда сестрам милее всех. Она подобна некоему тихому приста­нищу, к коему плывут все гонимые бурею житей­скою. Она милует, утешает, ободряет, помогает, заменяет, покоит всякую сестру. Гордая душа ни сама не имеет мира, ни другого не может умирить.

Кроткая и смиренная сестра покрывает чужие грехи, а чужие добрые поступки делает явными; на­против, свои немощи она открывает, а свои добрые дела скрывает. И всем она любезна. Ибо всякая сес­тра может быть пред нею искренна и откровенна, как пред духовником. Она истинная духовная мать, не но имени только. Она вразумляет, наставляет, утешает, врачует, примиряет. Настоящий бальзам.