Суть Времени 2012 № 1 (24 октября 2012) - Сергей Кургинян

Резко возросшие совокупные (реальные плюс виртуальные, деривативные) мировые финансовые ресурсы стали одним из важных факторов подпитки нового раунда специфических «программ помощи» МВФ. Специфичность этих программ заключается в том, что «кризисная» страна получает «спасительные» кредиты МВФ на таких особых условиях (бездефицитный бюджет, сокращение производственных государственных расходов и социальных программ, открытие внутреннего рынка для зарубежных компаний и т. д.), которые не ликвидируют, а углубляют кризис. И, соответственно, все глубже погружают «спасаемую» страну в кризисно-долговую ловушку.

В том же ряду именно современных экономических войн стоит и нынешняя игра США на ослабление и/или обрушение Единой Европы. В арсенале вооружений этой войны и мрачные (нередко вопреки экономической реальности) рейтинги стран ЕС, которые американские агентства (в особенности Standard & Poor’s и Moody’s) выставляют в продуманные «критические» моменты. В том же арсенале сговоры американских хедж-фондов с целью совместных спекулятивных атак на евро, о которых в 2011 г. писали мировые СМИ, и многое другое.

А еще есть «арабская весна», которая продолжает ввергать в хаос огромный регион мира (располагающий обильными и наиболее доступными нефтегазовыми ресурсами на планете) и провоцирует серии энергетических войн по всему миру.

А еще есть рост террористических (на суше) и пиратских (на море) атак на ключевые торговые и инфраструктурные мировые коммуникации…

Что в этой ситуации должна делать Россия? Прежде всего, не прятать голову в песок, уподобляясь страусу. Ведь именно об этой стратегии поведения говорил в полемике с С. Кургиняном вице-президент одной из наших крупнейших энергетических компаний. Смысл его высказывания очевиден: «Мы знаем, что против нас ведется война, но будем утаивать это от общества. Да и вообще делать вид, что она не ведется». Такая политика является в лучшем случае капитулянтской, а в худшем — откровенно предательской. Гражданам России пора открытыми глазами посмотреть на происходящее. И понять, что война против их страны ведется. Причем с использованием очень эффективных типов оружия.

А значит, либо — либо. Либо мы дадим отпор воюющему против нас врагу, либо исчезнем как государство и народ. Причем не в отдаленном будущем, а, возможно, еще до 2020 года.

Информационно-психологическая война

«На самом деле»

Чем менее рационально то, с чем воюет враг, тем в большей степени он использует информационно-психологическое оружие

Анна Кудинова

Информационно-психологическая война может вестись против чего угодно. Против ваших представлений о чем угодно. Против ваших критериев и норм. Против ваших ценностей. Против символов вашей веры. Чем менее рационально то, с чем воюет враг, тем в большей степени он использует информационно-психологическое оружие — на то оно и психологическое. Изменить ваше представление о том, что 2 х 2 = 4, конечно, можно. Но, поскольку арифметика штука рациональная, крайне сложно. А вот изменить ваше представление о добре и зле… тут информационно-психологические умельцы чувствуют себя как рыба в воде.

Итак, информационно-психологическое оружие может применяться для изменения вашего отношения к чему угодно. И в этом смысле данное оружие может использоваться для ведения войн против истории, культуры. Для ведения метафизических войн. И так далее.

Чтобы выявить специфику информационно-психологической войны, я намеренно использую ту сферу, которая заведомо не является ни исторической, ни метафизической, ни социально-культурной и обладает максимальной именно психологической заданностью. Таковой является сфера конкретных человеческих отношений.

Я люблю конкретного человека. Почему?

Во-первых, потому что он обладает определенными качествами.

И во-вторых, в силу глубочайших, мною до конца не осознаваемых причин. Налицо два уровня любовного чувства.

Один можно вербализовать (то есть перевести на язык слов) — спрашивают: «За что любишь?», — отвечаешь: «За это, это и это».

Другой — нельзя. Спрашивают: «За что любишь?». Отвечаешь: «Люблю, и все тут».

Второй, более глубокий и таинственный уровень любовного чувства, мы пока рассматривать не будем. Что же касается первого уровня, то негоже его недооценивать — мол, любовь так таинственна, что ее рациональное обсуждение не стоит ломаного гроша.

Таинственна-то она таинственна, но если вы сначала обнаружили, что любимый человек пьет, потом — что он вам изменяет, потом — что ему присущи некие совсем для вас неприемлемые черты, то, скорее всего, ваше отношение к человеку изменится.

Не обязательно, что он потеряет при этом для вас всякую притягательность. Но изменится качество этой притягательности. А при определенном накоплении негативных знаний о человеке перестанет действовать даже таинственная любовная магия, выражаемая словами «люблю и не понимаю, за что».

Итак, давайте договоримся, что даже по отношению к конкретному человеку чувство любви в существенной степени определяется качествами любимого. Чем еще?

Разумеется, вашими критериями. Когда вы перечисляете определенные качества, порождающие в вас любовь именно к этому человеку, вы раскрываете ваше внутреннее содержание.

Например, если вы говорите: «Люблю этого человека, потому что он смел и честен», — то тем самым вы обозначаете, что смелость и честность для вас существенны, что вы придаете этим человеческим качествам определенное значение. А почему вы придаете им такое значение? Кто вам сказал, что хорошо быть смелым и честным? Родители? Другие ценимые вами родственники и близкие? Учителя? Друзья?

Вспомним далее, что все, через кого вы впитали определенное представление, например, о том, что смелость и честность — это замечательно, не просто говорили вам о замечательности данных абстрактных качеств. Они вам предъявляли некоторые образцы. Скажем, самих себя. Или же героев. Вы смотрели фильмы, читали книги, слушали песни, и нечто оказывалось для вас позитивно значимым. Вы не просто высоко цените смелость и честность. Вы высоко цените героев, обладающих такими качествами. Вы восторгаетесь, например, Андреем Болконским и говорите, что такой-то и такой-то в том-то и том-то на него похож — например, так же благороден, как Болконский.

Конечно же, литературные герои, а также герои, которых вы видите на сцене театра и в кино, — это одно. А ваш отец или дед — другое. Вы переносите свое хорошее отношение к близким на все их качества и характерные черты. А иногда — наоборот: качества, которыми Вы восторгаетесь, освещают носителя этих качеств своим волшебным светом. И никогда нельзя с полной определенностью ответить на вопрос, что тут первично, а что вторично. Восхищаетесь ли вы совсем близко связанным с вами человеком потому, что он обладает определенными высоко ценимыми вами качествами, или же вы начинаете высоко ценить то или иное качество потому, что этими качествами обладает близкий вам человек, которым вы восхищаетесь.

В любом случае, очевидно, что появившийся на свет божий младенец еще не способен восхищаться честностью мамы, ее мудростью или справедливостью, что этот младенец еще не знает о том, что такое мудрость, честность и справедливость. И что если он не пройдет определенный путь социализации, то он так и не узнает о том, что такое мудрость, честность и справедливость. И уж тем более, не приобретет способность восхищаться этими качествами.

Зверь рождается с определенными инстинктами. Хотя и тут играет определенную роль процесс обучения. Но всё же зверь не в такой степени зависит от этого процесса. Волчонок вырастет и худо-бедно начнет кусаться, а также охотиться. Змееныш вырастет и начнет жалить. Агрессия, потребность в еде и пище, инстинкт размножения — все это носит либо врожденный, либо легко и стремительно приобретаемый характер. А вот совокупность ваших восхищений (ах, он мудрец и храбрец!) и негодований (ах, он дурак и трус!) носит совсем другой характер. Для того чтобы вы могли восхититься или вознегодовать, нужен тяжелый и долгий труд тех, кто вас этой способностью наделяет. Труд родителей и близких, учителей и друзей, труд писателей, режиссеров, актеров, музыкантов. Вы этим трудом других в существенной степени обусловлены, потому что вы — человек.

При этом дочеловеческое начало в вас присутствует вне зависимости от того, прочитали ли вы «Три мушкетера», посмотрели ли фильм о Павке Корчагине. Оно присутствует в вас вне зависимости от того, какие эталоны и критерии передали вам ваши родители. Это — очевидно.

Столь же очевидно и то, что полноценное формирование в вас начала собственно человеческого невозможно, если вы не поставите в определенные рамки свою — неотменяемую и мощную — дочеловеческую звериную самость. Такие рамки называются «табу». Вы должны — сначала с чьей-то помощью, а потом и сами — обуздать в самом себе звериную агрессию, звериную же разнузданность и многое другое.