Ключи от рая - Ричард Дейч

— Как тебе будет угодно, но если они тебя убьют, не жалуйся. — Ухмыльнувшись, Буш обхватил Мэри за плечи. — Красавица, не желаешь поразвлечься?

И они скрылись в толпе.

Майкл и малыши сидели на корточках прямо среди гостей так, словно это была отдельная комната. Подняв руки, Майкл помахал ладонями, показывая, что в них ничего нет. Дети недоуменно переглянулись. И вдруг он потянулся к ним и достал у каждого из-за уха по маленькому плюшевому слоненку. Более восторженных улыбок нельзя было представить.

Сидя за кофейным столиком вместе с другими женщинами, Мэри слушала обычную пустую болтовню. Все потягивали коктейли, закусывая чипсами и орешками. Разговоры крутились вокруг свежих сплетен, переходили на неудачные замужества и снова возвращались к сплетням. Мэри все это было совершенно неинтересно. Рядом с ней сидела женщина, которая также терпеть не могла этих претенциозных особ. Откинувшись назад, Дженни Буш, с трудом скрывая презрение, наблюдала за тем, как пестрая толпа друзей ее супруга и их жен общаются, болтают и пьют. Дженни ненавидела шумные попойки. Все эти лживые улыбки и неискренние жесты растворялись по мере того, как алкоголь смывал тщательно возведенные фасады, оставляя одну правду. Нельзя сказать, что Дженни не получала удовольствие в обществе подруг, однако сейчас был праздник ее мужа, и она предпочла не звать своих друзей, не желая обрекать их на этот разгул, — всех своих друзей, за исключением Мэри. Для Дженни Мэри была якорем, незыблемой скалой. Благодаря ей Дженни следила за своим языком; в противном случае уже давно бы взорвалась, жестко, в духе «пленных не брать», обрушив свой гнев на кого-нибудь из набравшихся приятелей или начальников Буша — или, что еще хуже, на жену начальника. Как правило, спиртное обнажало истинную натуру человека, и в большинстве случаев открывающаяся картина не нравилась Дженни, но она каждый год стоически терпела «День воспоминаний», надев на лицо улыбку и потягивая минеральную воду, — потому что миссис Буш терпеть не могла пьянки, но любила своего мужа.

— Как новая школа, тебя встретили хорошо? — пробился сквозь общий гомон ее хрипловатый голос.

Мэри кивнула, и в лучах полуденного солнца ее волосы сверкнули янтарем.

— У меня двадцать шесть самых толковых на свете ребятишек.

— Я с таким количеством не справилась бы, — заметила Дженни, забирая свои золотисто-каштановые волосы в хвостик. — Я сыта по горло своими двумя сорванцами.

Мэри улыбнулась.

— Я с радостью освобожу тебя от них.

— Подожди, вот появятся собственные, тогда посмотрим. — Дженни умолкла, увидев макушки своих детей, на мгновение мелькнувшие в толпе и снова исчезнувшие. — Тебе они кажутся такими милыми, но как только зайдет солнце… знаешь, они ведь ночные жители, активны всю ночь напролет. Оживают как раз тогда, когда ты готова рухнуть от изнеможения. О, при этом они могут лезть обниматься и целоваться, но это все напускное, детский заговор. А на самом деле они готовы в любой момент наброситься на тебя словно дикие звери.

Мэри усмехнулась, однако ее мысли уже были в другом месте. Взгляд ее изумрудно-зеленых глаз устремился в сторону пляжа, где играли в футбол. Дженни, заметив, что подруга отвлеклась, проследила за ее взглядом и увидела Майкла. Улыбнувшись, она подалась вперед и помахала рукой перед самым лицом у Мэри.

— Алло! Земля вызывает Мэри…

Непроизвольно отпрянув назад, Мэри смущенно улыбнулась, возвращаясь к действительности.

— Извини, — сказала она, украдкой бросив на мужа еще один взгляд.

— Дорогая, никогда не извиняйся за то, что испытываешь вожделение.

Футбольный матч был б самом разгаре; босые ноги воодушевленно месили горячий белый песок. Подвыпившие спортсмены переживали мечты и устремления далекой юности. Но Майклу казалось, что все они, судорожно дышащие, с пылающими лицами, вот-вот взорвутся. Разумеется, это были настоящие мужчины, которые ни за что не показали бы, что им больно, — по крайней мере, своим друзьям.

Получив подачу, Майкл отбежал назад, а затем сделал мощный бросок, отправив мяч по дуге высоко в чистое голубое небо. Поль Буш, несмотря на свои внушительные размеры, легко проплыл по песку к линии ворот, оставив преследователей далеко позади. Мяч опустился прямо ему в руки. Гол. Буш торжествующе подскочил вверх, подбрасывая мяч в воздух и ударяя себя кулаком в грудь. После чего неспешно побежал назад, принимая поздравления от игроков своей команды так, словно это очко приблизило к победе за Суперкубок.

— Персик, радоваться еще рано! — окликнул его Майкл, радуясь сыгранности.

Один из игроков команды соперника, услышав прозвище Буша, бросил на него насмешливо-вопросительный взгляд.

— Лучше не спрашивай, — сверкнул глазами тот, смахивая с лица соломенно-золотистые волосы.

Противники выстроились шесть на шесть, и Майкл ввел мяч в игру, отправив его через все поле. Команды медленно сошлись, поболтали о последнем рекламном ролике пива и, дружно крикнув, сцепились в борьбе за мяч. Буш, пригнувшись и упершись кулаками в песок, посмотрел влево и вправо и, наконец, на своего соперника. Размерами Джейсон был вдвое меньше его; обгоревшая на солнце лысина уже начинала покрываться волдырями, но, к счастью, обилие принятого пива притупляло боль. Выдержав взгляд Буша, Джейсон насмешливо проворковал:

— Персик? Это еще что такое?

Бушу в лицо ударила краска. Время, казалось, замедлило свой бег. Великан засопел словно бык, глубоко и размеренно.

Мяч ввели в игру. Буш, разъяренный зверь, свирепым движением повалил Джейсона, зарывая его в песок. Торжествующе посмотрев на поверженного ошеломленного противника, он со злорадной усмешкой проворковал в ответ:

— Извини…

Опустившееся за горизонт несколько часов назад солнце забрало с собой вес тепло весеннего дня. Вечеринка подходила к концу. Повсюду валялись пустые бутылки из-под пива; над жаровнями поднимались последние струйки дыма. Большая часть гостей уже отключилась, или отправилась домой, зачастую с посторонней помощью. Силы остались только у детей, которые продолжали без устали носиться из комнаты в комнату.

Майкл набросил на плечи Мори свою голубую спортивную куртку. Та зябко укуталась в нее, спасаясь от ночной прохлады. Собрав свои вещи, супруги Сент-Пьер направились к Дженни, дежурившей у входной двери.

— Мне надо будет захватить кое-что в магазине, — объяснил Майкл жене.

— Так поздно? — Мэри хотелось поскорее добраться домой и лечь спать.

Прежде чем Майкл успел что-либо ответить, Дженни привлекла Мэри к себе, целуя ее в щеку.

— Ребята, спасибо за то, что заглянули.

— Это вам спасибо за то, что нас пригласили, — с теплотой в голосе ответила Мэри.

— У нас кое-что осталось, заберите с собой. — Дженни протянула Мэри два больших пакета. — Это позволит вам продержаться по крайней мере до четверга, а вы поможете мне все лето не выходить из шестого размера.

— Майк?! — послышался откуда-то из дома заплетающийся голос Буша.

Оставив женщин у двери, Майкл направился на кухню.

— Во вторник обедаем вместе? — предложила Дженни.

О-ох, во вторник я иду к врачу, — сказала Мэри. — Может быть, в среду?

«У Маллигана»?

— В двенадцать часов, — хором согласились они.

Буш, в изрядном подпитии, плюхнулся за стол и достал бумаги.

— Мне нужен твой автограф. Майкл взял ручку.

— Спасибо за все. Для меня это очень много значит.

— Не сомневаюсь, ты для меня сделал бы то же самое, — сказал Буш, нянча стакан с виски.

— Я хочу сказать, малыши про меня ничего не знают, так? Майкл не нашел бы себе места от горя, если бы дети Буша узнали всю правду.

— Конечно не знают, И никогда не узнают.

Майкл листал бумаги, подписывая их, не вникая в содержимое; ему уже было известно, что это такое. Дойдя до последней страницы, он собрал все листы, аккуратно их сложил и пододвинул Бушу.

— Можно кое-что у тебя спросить?

— Валяй, — ответил Буш, наливая себе еще виски. Майкл на мгновение задумался.

— Сегодня здесь кроме меня был кто-нибудь еще?

— Дружище, я же тебе говорил, что пригласил тебя ради тебя самого, а не ради вот этого. — Буш указал на бумаги. — Наша дружба — не показуха. Обычно это поцелуй смерти, но, черт побери, что такое жизнь без риска? Ведь и Пэт Гаррет дружил с Билли Кидом.[3] К тому же кто еще согласится быть твоим другом? — Он одним махом опрокинул в горло целый стакан виски. — Но я должен быть с тобой честен: ты отличный парень, однако у твоей Мэри, намой взгляд, попка просто фантастически привлекательная.

Ухмыльнувшись, Буш рыгнул. Поднявшись с табурета, он положил Майклу на плечо свою руку-дубину и повёл его в коридор.