Далёкие острова. Звёздная сага. Книга вторая - Игорь Вереснев

Это не лезло ни в какие ворота! Судя по записям, дисциплина на корабле разваливалась на глазах, каждый вытворял то, что ему заблагорассудится. А командир вместо того, чтобы немедленно прервать экспедицию, уложить особо ретивых «неподчиненцев» в стасис и вернуть корабль на Землю, сокрушался, да пописывал в своём «дневничке»: «166 д. э. Пять дней, как Коноике проводит эксперимент. В первый же день, выйдя из шлюпки, она переоделась в повседневную форму. Теперь этого ей кажется мало, она разгуливает в майке и шортах, пока мы паримся в скафандрах. Ребята вздыхают, глядя на неё. Линда пока молчит, но я чувствую, что и она не отказалась бы побегать босиком по траве… 170 д. э. Мидори принесла охапку каких-то фруктов. Дегустировала их по очереди и делилась впечатлениями. Вкус у них оказался не очень приятный. Это радует – никому не взбредёт в голову последовать её примеру… 176 д. э. Мидори опять ела фрукты, сказала, что они стали значительно вкуснее. Может, она начала к ним привыкать, как курильщик привыкает к никотину?.. 193 д. э. Я сделал открытие, не поддающееся пока объяснению. Во-первых, фрукты растут на деревьях, которые мы наблюдаем пятый месяц, и никаких плодов на них раньше не замечали. Во-вторых, на одинаковых деревьях произрастают разные фрукты и, наоборот, на различных – одинаковые. В-третьих, в плодах нет семян или чего-либо подобного. Я не понимаю их функционального назначения. Не для того же они растут, чтобы Мидори ими лакомилась! Кстати, она говорит, что вкус у них отменный… 202 д. э. Жизнь на лоне природы явно пошла Мидори на пользу. Она всегда была красива, но сейчас буквально излучает флюиды сексуальности. Кен и Гордон теряют головы в её присутствии. Чувствую, ещё несколько дней, и они самовольно присоединятся к эксперименту. Честно сказать, мне и самому трудно противостоять влечению. Пора сворачивать экспедицию, данных мы собрали достаточно…» Наконец-то здравый смысл возобладал!

Однако, судя по всему, головы потеряли не только пилот Мисима и бортинженер Хацуми. Вместо решительных действий командир корабля продолжал сюсюкать: «220 д. э. Я был уверен, что сегодняшняя высадка – последняя, но Мидори буквально на коленях выпросила у меня разрешения переночевать на Дзёдо. Кен и Гордон тут же вызвались составить ей компанию. Я хотел запретить, но, посмотрев на них, понял, что они не выполнят мой приказ. Надеюсь, завтра мне удастся забрать всю тройку на корабль. Если понадобится, насильно – я приготовил пистолет с парализующими зарядами…»

Он понял свою ошибку, но поздно, поздно! Эта запись оказалась последней, сделанной командиром Танемото. Вернуть людей на корабль он не смог. Что ему помешало применить силу, оставалось лишь догадываться.

Дальше бортовой журнал пытался вести навигатор. Впрочем, он внёс всего несколько записей: «221 д. э. Командир г-н Танемото и химик г-жа Танемото улетели на планету. Они должны были забрать членов экипажа, остававшихся внизу, и вернуться на корабль. Спуск шлюпки проходил в штатном режиме, но после приземления связь оборвалась. Никто из группы высадки на мои вызовы не отвечает. В назначенное время шлюпка на корабль не вернулась. Пытаюсь установить связь… 222 д. э. В течение дня я пытался связаться с группой высадки. Безуспешно… 226 д. э. Связи с разведгруппой по-прежнему нет. В данных обстоятельствах я вступаю в командование кораблём… 233 д. э. Я пришёл к выводу, что экипаж попал в ловушку. Пытаюсь анализировать поведение членов разведгруппы. С людьми что-то происходило, их поступки я не могу объяснить. Заметнее всех изменилась экзобиолог Коноике…»

Видимо, одиночество и тревога за судьбу товарищей сказались на рассудке навигатора довольно быстро. Записи сделались сумбурными, невразумительными: «242 д. э. Меня тревожит ощущение, что рядом со мной находился кто-то чужой. Настоящая Мидори никогда не вела себя так развратно… 263 д. э. Несомненно, на этой планете живёт нечто страшное. Оно сожрало Мидори, когда она осталась одна внизу, а потом, приняв её облик, проникло на корабль, соблазнило Кена и Гордона, заманило их в ловушку и тоже сожрало. Оно и меня соблазняло! Неужели и Линда погибла?!.. 320 д. э. Сегодня чудовища пытались вновь проникнуть на корабль. Они думали обмануть меня, притворялись людьми, чтобы уволочь в своё логово. Но я-то знаю, кто они на самом деле!»

Это была последняя запись, навигатор забросил бортовой журнал. Естественно, никакие чудовища похитить его не пытались. Товарищи по экипажу прилетали, чтобы увезти с собой на планету – в архиве бортового компьютера сохранилась видеозапись того визита. Часть переговоров шла на японском, но общий смысл был понятен:

« – Шлюпка вызывает вахту! Шлюпка вызывает вахту! – на левой половине экрана – довольно молодое мужское лицо в гермошлеме: пилот Мисима. – Юкио-сан, вы меня слышите? Это Гордон! Почему заблокирован шлюз? Что у вас случилось?

Зажглась правая половина. Юкио Танемацу, на двадцать с лишним лет моложе, чем сейчас, но беспокойный огонёк в глазах уже заметен:

– Чего тебе надо? Что вы сделали с Линдой?

– Вы о чём, Юкио-сан? Командир и Линда внизу, отдыхают. Мы прилетели за вами…

– Убирайся, откуда пришёл, тэмээ!

– Юкио-сан, что с вами?! – теперь слева была экзобиолог Мидори Коноике. – Дзёдо замечательное место! Мы хотим, чтобы вы присоединились к нам. Бросьте вы эту жестянку!

– Урусай! Убирайтесь, пока целы!

– Зачем вы так? Мы же хотим вам добра.

– Оставь его, Мидори! – снова пилот Мисима. – Такамацу-сан, нам хоть вещи свои забрать можно?

– Дзаккэнаё! Здесь нет твоих вещей. Только попробуйте сунуться! Бластер у меня под рукой!»

Да, на корабле-разведчике «Сёгун» действительно случилось ЧП. Экипаж взбунтовался, отказался возвращаться на Землю, в каменные джунгли своего гетто, и дезертировал. Командир проявил непростительную слабость, и его вынудили присоединиться к дезертирам. А свихнувшийся навигатор вместо того, чтобы вернуть корабль на Землю и доложить о случившемся, забаррикадировался в нём и просидел так двадцать три года. Всё ясно и понятно. Русановцам оставалось эвакуировать больного и вернуться к выполнению полётного задания, – какое им дело до иностранных дезертиров?

Но это означало подарить планету-рай главному сопернику по космической экспансии. Так заканчивать свою первую экспедицию в качестве командира Елене Пристинской хотелось меньше всего.

Она сама не знала, для чего собрала экипаж, какой совет желала услышать? Есть устав, инструкции, есть международные законы, в конце концов, – что тут ещё придумаешь? Потому, едва все собрались в рубке, выпалила, как в прорубь нырнула:

– Нужно найти высадившихся на планету людей.

– Зачем? – уставился на неё Бардаш. Вернее, уставились все, химик озвучил общий вопрос. – Планета принадлежит Консорциуму. Зачем туда соваться без приглашения?

Елена прикусила губу, раздумывая, как лучше ответить. И вдруг на помощь пришёл Воронин:

– А почему ты решил, что планета принадлежит Консорциуму?

Все головы дружно повернулись к навигатору.

– То есть как почему? Они первооткрыватели.

– И «первозакрыватели». Экспедиция «Сёгуна» прекратила существование, не выполнив обязательный регламент принятия звёздной системы под юрисдикцию своей державы.

– Ты считаешь, они погибли? – уточнил Ленарт, потирая большой шрам на щеке. О происхождении шрама Елена знала из досье экзобиолога. Но понять, почему тот до сих пор не обратился к пластическим хирургам, чтобы ликвидировать это безобразие, не могла.

– Ой, Михаил, брось! – возмущённо взмахнула рукой Благоева. – На этой планете нет ни хищников, ни болезней, ни ураганов с землетрясениями, пища растёт буквально под ногами. С чего бы им умирать? Наоборот, они размножились – детей кучу нарожали. Биологиня у них молоденькая совсем была, и аппетитная, как конфетка. Да и химичка не старая. Наверняка их там уже целое племя.

Рыжик, не удержавшись, фыркнул и тут же спрятал лицо в ладонях. И остальные заулыбались. Петра нахмурилась:

– Что я не так сказала? Чем, скажите на милость, им заниматься, если не любовью? А от этого занятия обычно дети родятся.

– Я не утверждаю, что высадившиеся на Дзёдо люди умерли, – покачал головой Воронин. – Но они больше не разведгруппа. Они – дезертиры.

– Что это меняет? – не понял Бардаш.

– Вряд ли они заявят протест, если мы присоединим эту звёздную систему к Евроссии. Формально она пока ничейная. Оспорить это у Консорциума не получится – «Сёгун» мы вернём в целости и сохранности, со всеми записями бортового компьютера, доказывающими, что силового захвата не было.

На минуту в рубке повисла тишина. Для Елены выводы Воронина тоже оказались неожиданными.

– Да-а, интересная правовая коллизия, – протянул Бардаш. – И всё же это риск – объявлять своей планету, на которой двадцать три года проживают граждане другого государства. Дезертиры, не дезертиры… А если они эксперимент проводят по приспособляемости и акклиматизации? Максимальная продолжительность экспедиции никак не регламентирована, корабль ждёт на устойчивой орбите, помощи никто не просил. Ох, вляпаемся мы!