Далёкие острова. Звёздная сага. Книга вторая - Игорь Вереснев

– Командира Танемото на корабле нет. По крайней мере, его скафандра нет, а домашние тапочки, так сказать, здесь. Вряд ли у них принято обмениваться одеждой.

Они осмотрели кабинки. Пять из шести пустовали. Судя по надписям на шевронах, на борту оставался Юкио Такамацу, навигатор. Сколько же лет он прожил в одиночестве?!

Шлюзовая камера выходила на жилую палубу, чтобы в случае экстренной эвакуации экипаж мог как можно скорее покинуть корабль. Хотя чаще всего это оказывалось заменой быстрой смерти на медленную и мучительную. Елена оглядела коридор. Все корабли-разведчики похожи друг на друга. «Русанов» был немного просторней «Сёгуна», но в общем всё то же самое. Межпалубные лестницы, санузел, закрытые двери кают. Возможно, в одной из них и затаился навигатор. Но в первую очередь следовало проверить рубку. Рубка – это контроль над кораблём.

В рубке тоже было пусто. Елена села в кресло навигатора. Надписи чужие, расположение и компоновка некоторых панелей отличаются от привычных. Но это мелочи, она могла хоть сейчас принять управление кораблём.

Блок управления шлюзом нашёлся на привычном месте, и его в самом деле заблокировали. Зачем? Пристинская мысленно пожала плечами и сняла блокировку.

– Роман, возвращайтесь на шлюпку. Петра, шлюз разблокирован, стыкуйтесь в автоматическом режиме. Переходите на корабль и оставайтесь на жилой палубе. Будем искать здешнего навигатора.

– Командир, система жизнеобеспечения функционирует. Атмосфера внутри корабля в пределах нормы, посторонних примесей и микроорганизмов нет, – тут же доложил Ленарт, успевший занять соседнее кресло. Потом вдруг повернул голову и замер: – А у нас гость… Только тихо.

В дверях рубки стоял человек. Невысокий пожилой мужчина с седеющими волосами, собранными в пучок на затылке. «Юкио Такамацу» – сообщала нашивка на кармане потёртой, но чистенькой куртки. И фамилия, и характерный разрез глаз выдавали азиатское происхождение незнакомца. Он пристально смотрел на Елену, и во взгляде его было нечто странное.

– Каваии… жалко… Зачем пришли? Я же предупреждал… Абунай! Убирайтесь поскорее… пока живы!

– Мы пришли помочь. Мы не причиним вам вреда! – попыталась заговорить Пристинская.

Но мужчина, казалось, не слышал её слов:

– Вниз нельзя! Забирай своих людей и уходи! Скорее, пока целы! Это не Дзёдо!

– Что у вас случилось? Вы можете объяснить?

– Индзанами вас всех сожрёт! Вниз не ходи! И не пускай никого! Дамэ!

Елена догадалась, что означает странный блеск глаз незнакомца. Вопросительно посмотрела на Ленарта, ища подтверждение догадке. Врач её немой вопрос понял, утвердительно кивнул, медленно поднялся с кресла. Мужчина не обращал на него внимания.

– Слишком красивая… Ты ей понравишься. Она тебя первую сожрёт! Как Мидори.

Ленарт подошёл к нему сзади, приложил инъектор к предплечью, нажал. Навигатор легонько вздрогнул, удивлённо посмотрел на Елену. И обмяк в руках подхватившего его врача.

Пристинская облегчённо вздохнула. Похоже, осложнений удалось избежать. Во всяком случае, пока.

– У него что, рассудок помутился от одиночества? Вы поняли что-нибудь из его слов?

– Не знаю, от одиночества, или от чего иного. А слова… Это Воронину надо бы услышать, он в восточных мифологиях разбирается. Я отведу его в медотсек, посмотрю, что с ним.

– Хорошо. А я покопаюсь в бортовом журнале, попробую хоть приблизительно понять, что здесь случилось.

Ленарт повёл сонно перебирающего ногами навигатора к выходу. У самой двери оглянулся.

– Кстати, он упомянул Мидори. Это, очевидно, их врач-экзобиолог Мидори Коноике. Такая подробность – когда мы осматривали шлюз, её кабинка была пуста.

– Ну да, – Елена с недоумением пожала плечами, – как и четыре других.

– Нет, в других лежала корабельная одежда и обувь. А в её кабинке не было ничего. Либо она имела привычку разгуливать по кораблю нагишом, что мне представляется маловероятным. Либо… она захватила одежду, отправившись на планету.

Елена недоверчиво хмыкнула. Снимать скафандр на планетах, тем более там, где присутствует активная органика, – изощрённый способе самоубийства. Предположение Ленарта показалось диким.

Дзёдо – такое название дали планете её первооткрыватели. Слово было явно не английским и наверняка имело какой-то подтекст, но Пристинская пока не нашла перевода. Вернее, и не искала. И без того информации было выше крыши. Экипаж «Сёгуна» поработал добросовестно, чтобы просмотреть собранный материал, несколько дней понадобится. Один бортовой журнал чего стоит! Командир Танемото оказался человеком скрупулёзным, записывал каждое событие. Это, конечно, замечательно, но продираться сквозь мелочи корабельного быта и не пропустить при этом чего-то важного, было нелегко.

Выход в локальное пространство: «Все системы корабля в норме. Экипаж перенёс гиперпрыжок без отклонений и готов к работе. Навигатор Такамацу сообщил, что в систему мы вошли с третьей попытки. Химик Танемото жаловалась на плохое самочувствие после стасис-сна»…

Планетарный полёт: «8-й день экспедиции. Обнаруженная нами планета – единственная в системе. Цвет поверхности даёт основание надеяться на присутствие растительной жизни…» «15 д. э. Корабль выведен на планетарную орбиту. Приступаем к зондированию…» «39 д. э. Исследования атмосферы не выявили потенциально опасных для человека микроорганизмов. Планета обладает богатейшей флорой, но следов фауны мы пока не заметили…»

А вот и запись о первой высадке: «44 д. э. Высадка на планету прошла успешно. Участвовали: Командир Танемото, биолог Коноике, пилот Мисима. Отчёты членов разведгруппы прилагаются». И эмоциональная приписка: «Планета превзошла наши ожидания!»

Бортовой журнал неторопливо рассказывал о буднях экспедиции. Всё шло в соответствии с обычной схемой: орбитальные исследования, высадки в первой точке, во второй точке, в третьей. «60 д. э. Исследования подтвердили, что мы не ошиблись, дав имя планете. Здесь идеальные условия для колонизации. Мы не выявили ни одного микроорганизма, способного вызывать заболевание. Бактерии, живущие в воде и почве, полностью нейтральны по отношению к человеческому организму…»

Четвёртая точка, пятая, шестая. «92 д. э. Мы обследовали шесть различных участков этой планеты – везде одни и те же растения. Животная жизнь отсутствует полностью. Это выглядит странным…» Седьмая точка, восьмая, девятая. «118 д. э. Мы настолько привыкли к безопасности Дзёдо, что меня это начинает беспокоить. Люди теряют бдительность. А это не Земля, чужая планета, и мы так мало о ней знаем…» Десятая точка, одиннадцатая, двенадцатая, тринадцатая. Записи о сейсморазведке, поиске полезных ископаемых, картографии, климатологии исчезли. Похоже, исследователи сосредоточились исключительно на изучении местной флоры. И стиль записей изменился, будто командир Танемото не бортовой журнал заполнял, а личный дневник: «140 д. э. Линда уверяет, что растения Дзёдо безопасны для наших организмов. Она исследовала привозимые с планеты образцы и не выявила в них ничего, что можно было бы расценивать как органический яд… 142 д. э. Мидори высказала странную гипотезу. По её мнению, эволюция на Дзёдо пошла необычным путём. Здесь нет межвидовой борьбы за существование. Все живые организмы на планеты – симбионты, за миллионы лет идеально приспособившиеся к нуждам друг друга. Гипотеза экстравагантная, но я пока что не могу её опровергнуть… 148 д. э. Да, определённо, в гипотезе Мидори что-то есть. Я не нашёл ни одного растения, проигрывающего борьбу за существование. Здесь никто никому не мешает…»

А затем речь пошла о том, во что Елена поверить не хотела и не могла: «151 д. э. Сегодня утром перед высадкой Мидори подошла ко мне и предложила провести эксперимент. Она хотела узнать, как будет действовать симбионтная биосфера, когда в ней появится чужак. А именно: снять скафандр и пожить несколько дней на Дзёдо. Я категорически запретил. К сожалению, мой запрет не остановил экзобиолога. Высадка подходила к концу, когда я увидел, что Коноике самовольно отстегнула гермошлем. Я немедленно вернул группу на корабль и поместил экзобиолога в изолятор. Высадки временно прекращены… 154 д. э. Обстановка на корабле напряжённее с каждым днём. Я не могу понять, что происходит. Линда, Кен и Гордон требуют возобновить высадки на Дзёдо, вне зависимости от того, какие последствия будет иметь выходка экзобиолога. Впрочем, Мидори чувствует себя превосходно. Никаких подозрительных симптомов нет, анализы в норме… 156 д. э. Мы возобновили высадки. Когда вышли из шлюпки, Кен и Гордон принялись резвиться, словно дети. Даже обычно сдержанная Линда залезла под водопад. Да что там, мне и самому было неожиданно приятно прилечь в мягкую пушистую траву на поляне… 161 д. э. Мидори попросила разрешения продолжить эксперимент. Я согласился. Если ей так хочется рискнуть собственным здоровьем, что ж! Недаром говорят: «Женщина захочет – сквозь скалу пройдёт».