Единственный мой, или Не умею жить без тебя - Екатерина Гринева

– А как она отреагирует, узнав, что мы с тобой встречаемся? – спросила я.

Ответ Андрея меня не удивил:

– Алена, давай пока не станем об этом никому сообщать, а особенно Ольге. Я не хочу скандалить с ней. Она все-таки иногда приезжает. Должна будет приехать через три дня. Поэтому, если ты увидишь рядом со мной женщину, отнесись к этому спокойно и ничем не выдай, что мы с тобой знакомы.

– И как долго это будет продолжаться? Ты же должен понимать, я оказалась в непростой ситуации. И мне не нравится это. – Я уже была совершенно спокойна, даже сама этому удивилась.

– Я не готов сейчас говорить о сроках, но, думаю, что не больше месяца.

– Через три недели первое сентября, я поеду на учебу, но буду приезжать по выходным. Мы сможем видеться?

– Конечно, милая! Я очень рад, что ты все правильно поняла. А пока будем вести себя так, будто ничего не произошло. Ты не против?

– Думаешь, мне это легко? Давай попробуем, но имей в виду, надолго меня не хватит. А маме я вообще не знаю, что сказать.

– Она у тебя очень строгая? Как ее зовут?

– Анна Владимировна. Вообще она строгая, но мы с ней дружим.

– Анна Владимировна? Точно так зовут зама главврача.

– Это она и есть.

Андрей присвистнул.

– Ситуация, – протянул он и достал сигарету.

– Да, – согласилась я и тоже закурила.

– Ты согласна, что раз все так сложно, то тем более – никому ни слова. У меня могут быть неприятности. Твоя мама меня, мягко говоря, немного недолюбливает.

– Я в любом случае буду иметь с ней разговор, и чем раньше он произойдет, тем лучше для меня, – задумчиво проговорила я, понимая, что мои слова не очень понравятся Андрею.

– Алена, ты что!!! Подумай, в какую я попаду ситуацию! – Андрей буквально взмолился. – Давай возьмем тайм-аут. Хотя бы на пару дней.

– А что изменится за пару дней? – Я затянулась сигаретой, потом продолжила: – Хорошо. Я постараюсь пока ничего маме не говорить, но что-то сочинить придется.

Уже после ужина Андрей предложил прогуляться и зайти к нему, но я отказалась, сославшись на то, что будет полезнее сейчас все обдумать. Ночь была бессонная. Я проворочалась в постели, обдумывая ситуацию, в которую попала. Противоречия раздирали меня. Я любила Андрея, но понимала, что правильнее было бы расстаться с ним. Пока перевес был на стороне любви.

На следующий день у мамы был выходной, и, учитывая мой внешний вид утром, я поняла – объяснений с мамой не избежать. Я прошла на кухню, мама возилась у плиты.

– Доброе утро, мам, – стараясь быть спокойной, сказала я и включила чайник.

– Привет, – чуть повернув голову, ответила мама. – Как спалось? – продолжила мама, делая ударение на слове «спалось».

– Мама! – взорвалась я. – Ты что, нарочно?

– Доченька, ну я же вижу – с тобой что-то происходит, – после небольшой паузы сказала она. – Ты никогда ничего не скрывала от меня, рассказывай, что у тебя стряслось? Даже уточню вопрос – кто он?

Я замялась, а чтобы заполнить неловкую паузу, принялась готовить себе кофе. С мамой мы действительно дружили. Она на двадцать лет старше, но это как раз та разница в возрасте, когда она и понимает меня, и может дать дельный совет. Она занимала довольно большой пост в медицине нашего города, и я была уверена – мама наверняка знала и Андрея, и его семейное положение. А после вчерашнего разговора с Андреем рассеялись последние сомнения. Но ведь у меня никогда не было секретов от мамы, я всегда могла с ней поговорить, и она понимала меня. Я боялась, но решила – лучше сказать сейчас.

– Васильковский Андрей Викторович, – просто сказала я и как ни в чем не бывало отпила кофе.

Мама застыла. Пауза длилась не меньше минуты.

– Ты хоть представляешь себе, кто это такой? – Мама была на удивление спокойна. – Да он же бабник, каких поискать, он переспал со всеми медсестрами в больнице. Ты понимаешь, в какое положение ты можешь поставить меня? – Мама потихоньку закипала. Контролировать себя ей уже удавалось с трудом. – Что думаешь делать? Он женат, насколько мне известно.

– Договорились пока не афишировать наших отношений. Потом будет видно.

– Я шокирована. Так и знай, я – против. Ты не сможешь меня убедить. Ничего хорошего из этого не выйдет. – Мама рассердилась не на шутку.

Мне и так все было понятно, но чувства брали верх. Я молча встала и пошла к себе в комнату. Мне, конечно, следовало прислушаться к маме. Разумом я это понимала.

Подойдя к книжному шкафу, я выбрала сборник стихотворений Есенина. Мне нравилось иногда почитать его. Открыла наугад.

Дух бродяжий! ты все реже, режеРасшевеливаешь пламень уст.О, моя утраченная свежесть,Буйство глаз и половодье чувств!Я теперь скупее стал в желаньях,Жизнь моя, иль ты приснилась мне?Словно я весенней гулкой раньюПроскакал на розовом коне.

Я иногда размышляла о жизни Есенина. Его стихи о любви – это, пожалуй, мечты о прекрасном и несбыточном идеале. Ясно, что Есенину были присущи розовые мечты, грезы. Он был вечно молодым, так и умер, не успев состариться.

Я отложила книгу и еще долго думала о себе, Андрее, маме… Андрей – бабник… Нужно что-то делать со своими чувствами.

Но меня тянуло к Андрею, поэтому я продолжала встречаться с ним. Затем вернулась его жена. Мы встречались тайно, как правило, у его друга, который оставлял нас наедине. Романтика закончилась, я дико ревновала Андрея, понимая, что он вновь живет с женой. Приезжая на выходные с учебы, я искала с ним встреч, но осознавала свое место – у Андрея есть жена…

В слезах, сомнениях и терзаниях проходила моя жизнь.

Пошел последний год учебы, и мама помогла мне устроиться медсестрой в военный госпиталь нашего города. И хотя мы по-прежнему виделись с Андреем, эти встречи стали очень редкими. А в начале июля он и вовсе попросил меня больше ему не звонить. Я чувствовала себя отвергнутой, мир словно перестал для меня существовать; стала раздражительной, замкнутой, подолгу не выходила из своей комнаты, а на любые вопросы мамы отвечала односложно, стараясь поскорее прекратить разговор. В груди как будто стоял какой-то комок, который мешал дышать; часто хотелось плакать, но я себя сдерживала. А может, зря. Поплакала бы – и стало бы легче…

Только на работе я отвлекалась: погружалась в «писанину» и разговаривала с больными. Я даже улыбалась. Но затем наступали выходные, и я снова погружалась в свое страдание. Каждое утро, только проснувшись, на мокрой от слез подушке я подсчитывала, сколько дней прошло с тех пор, как я потеряла покой…

Но однажды я проснулась, а за окном чудесное, солнечное, свежее утро. Пели птицы, и доносилось приятное благоухание летних цветов. И было странное предчувствие чего-то хорошего…

Моя интуиция меня не обманула: на работе произошло нечто, что перевернуло всю мою жизнь.

Я сидела в кабинете, вдруг открылась дверь, я подняла глаза и… передо мной стоял Он. Его глаза были цвета моря.

– Доктор просил передать вам… – и он замолчал. В руке молодой человек держал тоненькую историю болезни. «Вновь поступивший», – подумала я. В его взгляде читалось неподдельное изумление. Глаза расширились, поэтому он выглядел смешно. Я невольно улыбнулась:

– Ну что же, давайте свою историю, раз уж вы забыли, что просил передать доктор. – Теперь я даже рассмеялась. Он протянул руку с историей, продолжая смотреть на меня. Я прочитала его имя на истории, затем взглянула на него. Он по-прежнему смотрел на меня, поэтому я спросила: – Мы знакомы?

Он дернулся, как будто очнулся от сна.

– О, нет-нет, – протянул он и продолжил почти скороговоркой: – Но это мое упущение.

– Меня зовут Алена. Все, назначенные доктором процедуры, Алексей Николаевич, буду выполнять я.

– Можно просто по имени, без отчества. А то мне даже неловко. – Алексей окончательно пришел в себя. – И можно я вас сегодня подвезу домой после работы? Вы ведь работаете до вечера? А я на полустационаре, так что вечером свободен.

– Не думаю, что это хорошая идея. Я езжу на автобусе. – Я старалась быть как можно тверже.

– Да, но до остановки не так уж и близко, – настаивал Алексей.

– Ничего, как-нибудь доберусь.

– Но ведь вечером небезопасно. Поверьте, негодяев хватает.

– Я освобожусь в восемь, а в это время еще светло. – Своим ответом я невольно давала «добро».

– Отлично, я постараюсь к восьми приехать. К тому же в это время уже начинает темнеть, и симпатичной девушке не стоит идти одной, хулиганов в городе полно. – И молодой человек вышел из кабинета.

Я провожала его взглядом. Он произвел на меня хорошее впечатление. Затем открыла его документы. Захаров Алексей Николаевич. Посмотрела на направление и обомлела. Направление подписано доктором Васильковским Андреем Викторовичем. На меня сразу же нахлынули воспоминания. Андрея я все-таки любила. После него у меня не было никаких увлечений. Тем более я не думала, что мне может понравиться ровесник, который со мной почти одногодка. Я всегда думала, что мои сверстники – несерьезные молодые люди, у которых ветер в голове.