Угрюмый дудочник - Андрэ Нортон

На Бельтане не было необходимости в охоте – разве чтобы получить образцы для лабораторных исследований. К тому же нужно было с этими образцами обходиться осторожно, чтобы впоследствии их можно было выпустить в заповедники.

Заповедники разбросаны по всей планете, их обитатели изучаются.

Основной предмет исследований – мутанты из горных заповедников. Их интеллектуальный уровень искусственно повышен, некоторые из этих животных даже участвовали в войне, в «звериных отрядах», и находились всегда под контролем людей. Я надеялся работать с такими музыкантами. Поскольку процесс моего обучения был прерван, я хотел убедить руководителей работ, что практика не менее полезна теперь, чем инопланетная наука, которая возможно навсегда стала недоступна для нас.

Я охотился со станнером и показывал бродягам свои видеозаписи.

Возможно, это было ошибкой. Тед... ну, мы жили в мире без насилия: размышления и эксперименты в четырех стенах – наша главная деятельность.

За последние годы было несколько случаев беспричинных убийств и грабежей.

Преступников отправили в психиатрическую лабораторию в порту, а истории замяли. Но... возможно, не только машины выходили из строя на Бельтане в последние годы. Я думал о тупике в обучении. Если не идешь вперед, то и на месте не остаешься – отступаешь. Неужели мы отступаем? Нас по-прежнему ограничивает закон, предписывающий жить в мире с окружающей природой и друг с другом. Но...

– Вир... – Тед сменил тему. То ли он хотел уйти от обвинений Гиты, то ли действительно заинтересовался. – Что это?

Он указал на стены. Время почти не коснулось их. Вероятно, Батт был закрыт герметически. Краски оставались яркими, как будто их нанесли только что. Три стены комнаты были сплошными, четвертая разделялась входной дверью на две высокие панели. Все стены были заняты картами поверхности планеты. Поселения обозначались негоревшими лампочками. Были обозначены и давно покинутые пункты безопасности, по большей части просто сторожевые посты.

Под каждой стеной – табло с набором кнопок и рычажков, перед каждым табло – рабочее кресло, легко передвигавшееся вдоль стены. В центре комнаты – небольшое возвышение, а на нем – пятое кресло. Дайнан Норкот, сев в него, обнаружил, что оно вращается.

Детские воспоминания зашевелились во мне. В возрасте Дайнана я был тут однажды и видел в этом кресле отца – он медленно поворачивался, глядя на мигавшие на табло огоньки. Синие огоньки – секторы, красные – посты безопасности, желтые... нет, зеленые – заповедник.

– Это центр связи, – сказал я Теду. – Не просто центр связи, а главный центр, более важный, чем расположенный в порту. Крепость Батт была наиболее надежным местом, поэтому здесь и сходились все линии связи.

Работают ли они? Огни не горят, но может, их просто отключили. Я подошел к северной стене. Вот порт... Наклонился над табло, понял, что так неудобно работать, поэтому сел в кресло и принялся изучать цифры и надписи на табло. Наконец, я нашел нужную кнопку.

В комнату ворвались голоса; Аннет вскрикнула; мы смотрели на стену, откуда доносились звуки, такие отчетливые, как будто говорящие стояли перед нами.

Дагни Норкот подбежала к моему креслу.

– Это мой папа, – заявила она. – Но ведь он в порту...

Голос ослаб, как будто Норкот отошел от микрофона или иссякла энергия аппаратуры. Рядом со мной теперь стояла Аннет.

– Мы не должны подслушивать, о чем говорят в Комитете.

Она была права, но я хотел знать, насколько эффективна система связи, поэтому отключил порт и нажал кнопку Етхолма.

И снова прием. Не так четко, как голос Норкота, но достаточно, чтобы убедиться, что старая установка действует.

– Понимаешь, – Тед втиснулся между Аннет и моим креслом, – этот Лугард может слышать все, оставаясь здесь. А нет ли тут видеоэкрана?

Опять я вспомнил. Встав из кресла у северной стены, я направился к креслу в центре, куда только что взгромоздился Дайнан. После двух неудачных попыток я то ли припомнил, то ли случайно нашел нужную комбинацию из двух кнопок в ручке кресла плюс еще рычажок внизу. Часть стены скользнула в сторону, обнажив экран.

– Ага! – В этом восклицании выразилась крайняя заинтересованность Теда. – А теперь что?

Я быстро взглянул на карту. Не хотелось заглядывать в населенные секторы. Первым бросился в глаза оставленный пост безопасности на крайнем севере.

– Тед, нажми первую кнопку в первом ряду, – приказал я, в то же время прижимая кнопки у себя.

На экране появились блики, а затем изображение, такое смутное, что я вначале решил – не хватает энергии. Но постепенно картина прояснилась: мы увидели другую комнату. В ней тоже висело контрольное табло и несколько кресел. Но одна стена расколота большой трещиной и...

– Смотрите – рогатый бородавочник!

Мы были поражены. В кресле действительно сидел рогатый бородавочник.

Пупырчатая кожа, заостренная морда, голова с двумя выступающими рогами делали его внешность отталкивающей. Он сидел в кресле, положив перепончатые лапы на подлокотники, и смотрел на нас. Возможно, мы случайно включили приемный экран на северном пункте. Бородавочник выглядел почти разумным, как будто был занят своим тайным делом в чужом доме, и очень удивился.

Мы видели его раздувающееся горло, слышали приглушенное, но вполне узнаваемое хриплое рычание. Он наклонился к нам, морда его заполнила экран, и я услышал голос Приты:

– Нет! Нет!

Я отпустил кнопку, экран погас, и стена скользнула на место.

– Мне это не нравится! Он смотрел на нас! – голос Приты перешел в плач.

Я повернулся, но Аннет уже обняла Приту.

– Ты знаешь рогатых бородавочников, – успокаивающе сказала она. – Их нечего бояться. И даже если этот видел нас, он испугался, как и ты. – Она повернулась ко мне. – Вир, это ведь был старый сторожевой пост? – После моего кивка она продолжала:

– Он пустует много лет. У бородавочников там, наверное, логово.

– Он смотрел на нас, – повторила Прита.

– А мы на него, – ответила Аннет. – Мы квиты. И это место очень далеко от нас.

– Два дня пути в хоппере, Прита, – вмешался я. – Туда больше никто не ездит.

– Вир, – Гита, стоя за Тедом, указывала на табло. – Давай попробуем другую. Может, эту?

– Нет! – выпалила Аннет, прежде чем я смог ответить. – Довольно подслушивать и подглядывать! Сектор-капитан Лугард увез наши припасы, посмотрим, что есть в его шкафах. Ведь мы можем этим воспользоваться, Вир.

– Конечно, – поддержал я ее, но на всякий случай задержался, чтобы убедиться, что покидаю комнату последним. Передо мной неохотно вышли Гита и Тед, они постоянно оглядывались на пульт, дававший заманчивую возможность подсматривать тут и там по всей планете.

– Вир! – Маленькая рука скользнула в мою. Я взглянул в почти треугольное лицо Приты. Семьи, положившие начало заселения Бельтана, происходили с разных планет: их подбирали в соответствии с особыми способностями и талантами. Они представляли множество различных типов, некоторые из них испытали значительные физические мутации. Прита Ваймарк, на месяц моложе Гиты, была ростом с Дагни, хотя старше на пять лет. Но ее хрупкие кости и стройное тело было вовсе не детскими. Она обладала не только живым умом, но и робостью, повышенной чувствительностью к тому, что другие совсем не замечали или чувствовали очень смутно. Ее ангельское лицо теперь выглядело озабоченным.

– Вир, – повторила она почти шепотом, – этот бородавочник... он... смотрел на нас.

– Да? – подбодрил я ее; за этим утверждением скрывалась какая-то тревога. Я смутно тоже чувствовал что-то; беспокоило, как это существо сидело в кресле перед табло – его поза и поведение пародировали дежурного наблюдателя.

– Он... он... не... – она запнулась, как будто не могла облечь тревожившую ее мысль в слова.

– Возможно, просто его поза в кресле. Бородавочников никогда не обучали, ты знаешь. Они слишком неразвиты. И мы наткнулись на сторожевой пост далеко в пустыне. Это ведь не заповедник.

– Может быть... – Но понял, что она не успокоилась.

– Когда вернемся, Прита, – я постарался ее успокоить, – сообщу об этом. Если с бородавочниками проводились эксперименты и один из них сбежал, об этом есть записи. Но никто не боится даже экспериментальных животных – ты и это знаешь.

– Да, Вир. Просто он так сидел, глядя на нас...

Она продолжала держать меня за руку, пока мы не дошли до последней открытой двери. Там была Аннет, она рассматривала этикетки на консервных банках, доставая их из только что открытого ящика и ставя на стол. За этим столом когда-то размещался во время обеда весь гарнизон крепости.

Кухня Лугарда оказалась простой: он соединил две портативные плитки.

Посуда сложена в ящик, и Тед с грохотом доставал ее оттуда.

У дальней стены находились громадные установки с дисками для набора заказов, но нам хватало запасов Лугарда. Гита передавала Айфорсу то, что отобрала Аннет, Айфорс вставлял банки в подогреватель. Все очень четко и эффективно.