Спецназ ГРУ против басмачей. X-files: секретные материалы Советской власти - Братья Швальнеры

Летели долго – часов 8. И если в Подмосковье, откуда они вылетали, стояла почти еще зима, то по мере полета пришлось переодеваться в летнюю униформу – там, куда они летели, было +30 в тени. Бойцы и сами почувствовали это, стоило борту пересечь границу Таджикистана. В самолете стало душно, солнце, пробиваясь сквозь немногочисленные окна, уже заполнило весь борт и сделало воздух спертым. Дышать было тяжело. Правда, и лететь оставалось недолго.

– Товарищ лейтенант, – обратился Пехтин. – Долго нам еще?

– Утомился, никак?

– Да есть немножко.

– Сейчас узнаем.

Савонин прошел в кабину пилота.

– Ну что там у нас?

– Панжерское ущелье, товарищ лейтенант. Минут через 30—40 будет Баграм.

Савонин выглянул из кабины пилота вниз. Открывшаяся его взору красота напомнила ему о первой боевой командировке. Он здесь уже был… Знакомые скалы ущелья, серые с синим отливом, пробудили в нем добрые воспоминания о боевых товарищах, в том числе и погибших, и первых годах войны… Кое-где высоко в горах лежал снег… Уже очень скоро нога бойца ступит на знакомую ему почву, и ему вновь придется забыть мирную гражданскую жизнь, исполняя свой воинский долг…

– Расслабься, Пехтин, скоро прилетим.

– А по мне бы еще лететь да лететь. Люблю находиться в воздухе, – отозвался Козлов.

Савонин улыбнулся. Совсем еще юный Коля, почти не нюхавший пороха, как будто сердцем чувствует опасность – не хочет вниз. Устами младенца глаголет истина. Командир опустился в кресло.

Последняя мысль, на которой себя поймал Валерий Савонин – это необходимость этой войны. Конечно, о любой войне можно смело сказать, что она не нужна и ни к чему хорошему не приведет, но его занимала пока война его собственная. Читая пацифистскую литературу в школе и университете, он и подумать не мог, что эти идеи придут ему в голову сейчас, когда он, боевой офицер спецназа ГРУ, совершает вылет в район боевых действий. Но все было неслучайно – война коснулась его самого. Тогда, когда он только начал жизнь, и жизнь сравнительно неплохую, он вдруг почему-то должен ставить ее под потенциальный удар этой войны, ведомой, как верно подмечал Ромен Роллан, одними промышленниками против других в угоду собственному карману. Валерий смотрел на бойцов и понимал – у каждого в голове сейчас одни и те же мысли, только озвучить их они не решаются – военные люди как-никак. Почему, собственно, она вообще началась, подумал Савонин? Почему, п какому праву наша страна вообще вторглась в Среднюю Азию и пошла дальше – на Афганистан? Ведь все это началось задолго до сегодняшнего дня, еще во времена Гражданской…

Это была и впрямь последняя мысль – за ней последовал удар. Пассажиры этого видеть не могли, но в эту самую минуту боевик с гранатометом в руках выстрелил по самолету из узкой пещеры Панжерского ущелья, отстрелив один из двигателей – он выстрелил бы точнее, если бы не мешавший обзору кусок скалы. И уж тогда, попади он в борт, выжить никому бы не посчастливилось…

После удара самолет сильно качнуло и накренило. Савонин понял, что к чему и закричал:

– Все за борт!

Ахмед пулей рванулся к люку, распахнул его, и бойцы один за другим выпрыгнули вниз. Каждый из них был оснащен парашютом – такой расклад тоже рассматривался командованием. Это позволило смягчить посадку. Летчик катапультироваться не успел – самолет пролетал в опасной близости к ущелью, накренило так, что прыгать было некуда – разобьешься о скалу. Потому командир оставался со своим судном до конца – как и подобает командиру… Спустя долю секунды после того, как Савонин последним выпрыгнул за борт, самолет резко поменял курс, принял влево и ударился носом в большой скол каменного грота.4

Посадка бойцов тоже не была особо мягкой – внизу были скалы ущелья, и все получили легкие травмы при соприкосновении с ними. Удары пришлись по незащищенным головам спецназовцев – шлемов в экипировке не было, отчего все они потеряли сознание…

Савонин пришел в себя, когда его стали поливать водой.

– Вставайте, товарищ лейтенант, Вы как? – Коля Козлов слегка сбрызгивал его водой из походной фляжки.

– Я нормально, как остальные? – голова болела, но сознание и память о произошедшем к Савонину вернулись быстро. Он поднялся, опершись на руку, и осмотрел бойцов – все потихоньку начали приходить в себя, потерь, по счастью, не было. Спустя минуту все уже стояли строем рядом со скалой, о которую только что благополучно ударились.

Очнувшись и придя в себя, Ахмед и Валерий отправились вглубь ущелья – посмотреть, что стало с самолетом. Метрах в ста от места падения они обнаружили обломки самолета – фотографа.

– Что будем делать, командир? – спросил Ахмед. – Надо пилота найти.

– Нам до Баграма еще километров 10. Кто его понесет? Доберемся до места, оттуда вышлем патруль. Не думаю, чтобы моджахедов интересовало безжизненное тело…

– Что ж, прав наверное.

Ахмед огляделся вокруг себя. Пейзаж, который открывался его взгляду, показался ему странным. Командир же ничего подозрительного не заметил, судя по тому, что быстрым шагом отправился в сторону группы, которая стояла уже, выстроившись вдоль скалы.

– Слушай мою команду, – отчетливым голосом чеканил Савонин. – Движемся в район Баграма, где получаем от командования дальнейшие распоряжения. Шагом марш.

– Подожди, – стоило им отойти от места, окликнул его Ахмед.

– Что такое?

– Посмотри, – боевой товарищ привлек внимание командира к скале, о которую они ударились. Она была странного рыжего цвета, вся в песке.

– Что это?

– Не знаю. Это не Панжерское ущелье, там ни песка, ни такого цвета скал нет. И ты знаешь об этом.

– И что ты хочешь сказать? Мы по курсу летели над ущельем!

– Но это не оно… – шепотом говорил Ахмед.

Савонин замешкался.

– Не может быть. Может, просто край какой-нибудь.

– Хорошо. Откуда здесь столько песка?

Савонин посмотрел под ноги, потом окинул взглядом горизонт. Кругом был один сплошной песок. Палило солнце – впечатление создавалось, будто они в африканской пустыне. Командир взял себя в руки. Хотя и ему все увиденное казалось странным – такие пейзажи несвойственны были Афганистану, – все же боевую задачу надо было выполнять.

– Ты что мне хочешь сказать? Что это не Афганистан? А что тогда? Я был в кабине пилотов за две минуты до падения – мы летели над Панжерским ущельем. Это даже не по картам и не приборам, а своими глазами из кабины можно было увидеть.

– А ты мне хочешь сказать, что это Панжерское ущелье? – Ахмед начал горячиться, в нем заговорила южная кровь. Оба спорщика вновь окинули скалу взглядом – она не была похожа на то, что они видели во время предыдущего вылета.

– И где мы, по-твоему?

– Не знаю, – пожал плечами Ахмед. – Может, в Таджикистане. Может, с курса сбились.

– Ладно, – резюмировал командир. – Пойдем в направлении Баграма, если никуда не придем, сориентируемся на месте. До ближайшего города, а там свяжемся с командованием.

Полтора часа ходу по песчаной пустыне заронили сомнения в душу всех бойцов, кто хоть раз бывал в ДРА. Озвучить их пока никто не решился, но в сознании самого Савонина укрепилась мысль – «Не знаю, где мы, но точно не в Афганистане».

Песчаная пустыня раскинулась справа и слева от ребят, окружила их спереди и сзади. Солнце палило как сумасшедшее, отливая и отсвечивая от золотистого металла песка, и оттого жгло, казалось, со всех сторон – было куда жарче тридцати, хотя погодные сводки такой жары в месте прибытия не обещали – командир справился об этом при вылете.

Когда у Коли Козлова кончилась вода во фляжке, он обратился к командиру:

– Товарищ лейтенант? – Савонин невольно дрогнул. Он боялся неудобного вопроса.

– Слушаю?

– Разрешите…

– Что у тебя?

– А мы точно в Панжерском ущелье?

– Я был в кабинет пилота перед падением. Точно.

– Что-то не похоже… В Афганистане – мы проходили в учебке – климат совсем другой. Нету там таких пустынь, а тем более в Панжере.

– Я, что, по-твоему, первый вылет совершаю? Видел своими глазами.

– Но это не…

– Выполнять приказ, боец!

Савонин старался быть деликатным с бойцами, но сейчас резкость – единственное, что могло спасти положение. Ему было не до разговоров. Если они не долетели до Баграма, то задачу можно считать не выполненной, что ему как командиру боевого расчета не прибавит очков в глазах командования.

Наконец они дошли до гряды барханов, возле которых увидели несколько всадников на верблюдах. Они были не вооружены, а потому командир решил, что можно подойти к ним и поинтересоваться местоположением, чтобы осуществить рекогносцировку. На всякий случай он все же приказал двум бойцам держать оружие наготове.