Геометрическая поэзия - Софья Бекас

верю я, что сердце

По воле дурочки-судьбы

Уступит самодержцу.

Замолк Король. Вдруг яркий свет

Ему в глаза ударил,

И маков полевой букет

Распался под ногами.

Он смотрит — снова перед ним

Стоят Пастух с Пастушкой,

И солнца золотистый нимб

Играет в их веснушках.

— Прости меня.

— Забудь, Король.

— Ты станешь Королевой?

— Если унять на сердце боль

Тебе поможет это,

То я согласна.

— Бог с тобой!

Ты обо мне не думай.

Распорядись своей судьбой,

Как говорит рассудок.

— Увы, Король, молчит мой ум,

Да он здесь не помощник!

Пусть сердце празднует триумф

С зари до самой ночи.

По-королевски свадьбу ту

Сыграли: целый месяц

Скрывали белую луну

Огни весёлых песен.

Изгнал Король двух подлецов,

Да мы о них не будем

Напрасно в праздник вспоминать

И воду баламутить.

Гремела свадьба, мир сиял!

Потом Колдун с улыбкой

В дневник свой бегло написал,

Что счастлив был владыка.

Я там была, и тот Король

Мне поручил в поэму

Преобразить свою любовь.

Что ж, это не проблема!

И вот уж прочитали вы

Слова строфы последней,

Что волей слухов и молвы

Дошла до нас лишь песней.

Легенда о Тельце

Где-то на окраине планеты,

Обрамлённой снегом, как каёмкой,

Жили бык суровый и, конечно,

Мать-корова с маленьким телёнком.

Долгий путь сквозь льды и сквозь метели

Изнурил семейство молодое,

И легли они под лапой ели

Отдыхать до времени другого.

— Расскажите сказку, — просит мальчик, -

О цветах, растущих где-то в небе.

Что там есть такого, что мы вечность

На земле заснеженной не встретим?

Помолчала добрая корова,

Для ребёнка сказку вспоминая,

Для сыночка ласковое слово

С трепетной любовью подбирая.

— Есть на небе, — начал бык угрюмый,

Только с виду грозный и суровый, -

Между близнецами и бараном

Звёздный вол с обугленной подковой.

По лугам вселенной бесконечной

Он бредёт неспешно и лениво,

Вспахивает поле плугом вечным

И жуёт траву неторопливо.

Вспашет поле и уснёт, уставший,

Он у ног насмешливой Венеры,

Жертва красоты порою страшной,

Сын уравновешенной Деметры.

У него рога как тонкий месяц,

Как стальной и очень острый серп,

И плывут вспугнутой вереницей

От него косяк созвездий-нерп.

Но не вечность было всё спокойно

У Тельца на небе бесконечном.

Было время, он своею кровью

Платил дань за раны и увечья.

Встретился на зимнем небосклоне

Звёздный бык с охотником небесным.

Завялся бой, и не на жизнь, а на смерть –

Сколько длился он, нам неизвестно.

Орион жесток и беспощаден,

Никогда он промаха не знает,

Но Телец, хоть и под сердце ранен,

Стойко смерти ждёт, не нападает.

Ты не думай, что он мягкотелый,

Просто он не злой и не жестокий,

Терпеливый, преданный и верный,

Оттого, быть может, одинокий.

И терпел немало бык небесный

От того охотника земного,

Но однажды случай безызвестный

Изменил ход действия намного.

Есть в пространстве космоса, вселенной

Скорпион — соперник Ориона.

Он однажды в вздувшиеся вены

Пустил яд и сверг его со трона.

Он лишил надменности и спеси

Наглеца и гордого героя,

Он его под облаком повесил,

Он его презрением удостоил.

Пусть Телец добряк и недотрога,

Но предел есть каждому терпению:

Как-то он боднул огромным рогом

Ориона в шейное сплетение.

Орион, весь кровью истекая,

С гордостью и честью уязвлённой,

За собой след крови оставляя,

По тропе пошёл испепелённой

И на го́ре водному тригону

Встретился с уставшим Скорпионом.

Чёрной смерти маленькой подобен,

Он не ждал свидания с Орионом.

Но охотник движим жаждой мести,

В нём клокочет ненависть и ярость.

Он копьём прям в Скорпиона метит,

И чужие муки ему в сладость.

«Ты ничтожен! — он шипит, как лебедь. –

Где твой яд, для нас невыносимый?

Он для всех мучителен, смертелен,

Сердцем по артериям гонимый.

Но сейчас ты сломлен и раздавлен,

И теперь Тельцу не отвертеться:

Будет он моей рукой повален,

Будет биться в страхе бычье сердце!»

И ступил ногой своей жестокой

Орион на тело Скорпиона,

Раздавил ступнёю, как подковой –

Он неумолим и непреклонен.

Умереть они уже не могут,

Вечные скитальцы Поднебесной,

Души их теперь подобны богу,

Разве что без власти над вселенной.

Скорпион лежит один под камнем:

Нету сил идти на Ориона,

Знает, что он прямо в сердце ранен,

Ждёт подмоги водного тригона.

Но уж, видно, чувствовал опасность

Звёздный вол с другого края света,

Потому, не придавая гласность,

Бык с него потребовал ответа.

И с тех пор, я вам скажу украдкой,

Нет покоя в доме Ориона,

И бежит охотник без оглядки

От клешней и жала Скорпиона.

Он с Тельцом войну ведёт, как прежде,

За рога быка берёт бесстрашно,

И от боя в мире безмятежном

Отдыхает вол на летней пашне.

Так и есть с тех пор на нашем небе:

Звёздный бык бежит от Ориона

И находит вечное спасение

Во смертельном яде Скорпиона.

Задремал телёнок утомлённый

Под печальный вой и свист бурана,

И ему мерещился сквозь дрёму

Приглушённый свет Альдебарана.

Сегодня за окном метель…

Сегодня за окном метель,

И дремлешь ты у жаркого камина.

Согреться наконец — вот это твоя цель,

Но не получится, ведь это лишь картина.

Картина не камин, в котором пляшет

Огонь за прочной сеткой чугуна,

И не метель, что в белом поле пашет

И сеет снег от ночи до утра.

Картина — миг, когда тепло в гостиной,

Когда горячей стала вдруг ладонь

И чувства перестали быть картиной

И разожгли взаправдашний огонь.

Глубокий сон, похожий на медвежий,

Который год проходит без следа,

И теплится над тундрой белоснежной

Забытая полярная звезда.

Нам тоже холодно, нам тоже не достало

Тепла огня в декабрьский буран.

На нас лежит верблюжье одеяло,

Но холод в сердце, а тепло — обман,

И снятся нам просторы неземные,

Края далёкие, ушедшие в века,

Забытые просторы Палестины

И Антарктиды вечные снега.

Телец

Угрюмый бор гудел стволами сосен,

Уставший, возвращался с поля жнец;

По узкой тропке сквозь седую осень

Спускался с гор измученный телец.

Бык шёл сквозь лес спокойно, осторожно.

Уверенность в каштановых глазах

Из сердца прогоняла всю тревожность

И из души гнала напрасный страх.

Как месяц перевёрнутый, задели

Тельца витиеватые рога

Сосновые заснеженные ветви,

И снег упал на грузного быка.

Дышал ноябрь моросью и ливнем,

Прошла пора работы на полях,

Последний стог телец убрал сегодня,

Убрал небрежно, будто второпях,

И вот уже спускается неспешно

На водопой к покрытой