Геометрическая поэзия - Софья Бекас

не глуп,

Однако ж, оказался,

И вот уже знакомый дуб

Над полем показался,

Ведь догадался наш Король,

Чьих рук гнилое дело,

И, чтоб унять на сердце боль,

Спешит за вором следом.

Вот поле. Дуб стоит один,

И спят под ним коровы,

Но только царь здесь господин,

Не слышно здесь ни слова.

Лисы и Волка след простыл.

Король по полю едет,

И вдруг среди далёких глыб

Он видит лучик света.

Король галопом мчит туда,

К горам за горизонтом,

А это домик Колдуна

Сияет ярче солнца.

И мчался царь, забыв себя,

Гнал лошадь вороную

Четыре ночи и три дня

Без продыха сквозь бурю.

Король подъехал. Видит он:

Колдун сидит под дверью

И насылает сладкий сон

На раненого зверя.

Медведь один попал в капкан,

И маг, седой от злости,

Сквозь опьяняющий дурман

Ему вправляет кости.

— Жестоки люди! — он сказал,

Когда Король подъехал. –

Для тех, кто ночью не рыдал,

Вся наша жизнь — потеха!

Кто дал им право суд вершить,

Чужой судьбой играться?

Чтоб от себя гнев отвести,

Им нужно постараться!

— Послушай, старче, — молвил царь. –

К тебе я за советом

В далёкий и пустынный край

Приехал до рассвета.

Устала лошадь, я устал:

Мы шли четыре ночи

Среди высоких острых скал

И не сомкнули очи.

Ты видишь? Я себе палач:

Кладу перед ногами

Корону, скипетр и плащ

Из меха горностая.

Я каюсь и склоняюсь ниц:

Я был несправедлив,

Мой гнев хранят молчание птиц

И плач прибрежных ив.

Быть может, знаешь Пастуха

С Сестрой, что жили в поле?

Они, не совершив греха,

Мне заплатили вдвое,

Но нет на их плечах вины,

То грех Лисы и Волка.

Я изгоню их из страны,

Но от того нет толку:

Пастух с Сестрицей поклялись

По доброте душевной,

Что нет оленя в той тени,

Где спят стада овечьи.

Они сказали правду мне,

Но, року повинуясь,

Тотчас же на моих глазах

Быками обернулись.

Так помоги мне, добрый маг!

Скажи, как быть, волшебник!

Я поднимаю белый флаг,

Теперь я шут и пленник.

Задумался на миг Колдун

И, отпустив медведя,

Сказал устало Королю:

— Смотрю, монарх, ты бледен,

Так отдохни пока что, царь!

Ко мне был путь тяжёлый,

И если в сердце пышет жар,

То в теле дышит холод.

Дождись утра, о мой Король,

Будь гостем в этом доме,

Забудь пока про свою боль

И отдохни на воле.

Своим визитом, государь,

Ты оказал мне милость,

И я польщён, что утвердить

Ты хочешь справедливость.

Да, благородна твоя цель!

Я потружусь на совесть,

Верну к величию цитадель

И истреблю жестокость.

К тому же, вижу я, что кровь

Кипит в уставших венах,

И в этом узнаю любовь,

Судьбу богов нетленных.

Лёг спать Король, и снится сон

Ему в полночном мраке:

Он слышит полный боли стон

И лай чужой собаки.

Спешит вперёд и видит вдруг,

Как в середине ссоры

Вокруг коровы встали в круг

Псы королевской своры

И лают гадко на неё,

И разорвать готовы,

Над ней летает вороньё.

Все ждут его лишь слова,

Но видит царь знакомый взгляд

И тёплую улыбку…

«Пусть боги, что хотят, творят,

Но этот суд — ошибка!

Нет!» — в тишине кричит Король.

Проходит время мимо,

И узнаёт в корове он

Любовь всей своей жизни.

«Прости меня, — он шепчет ей. –

Из всех на свете судей

Тебе попалась всех страшней,

Та, что решает грудью.

Я князь без князя в голове,

У нас свои законы,

Но ты одна на всей земле

Достойная короны.

Вернись ко мне, любовь моя.

Я суд вершил без правил,

Забыв родимые края,

Тебя одну оставил.

Позволь исправиться, мой свет.

К твоим ногам я брошу

Себя и понесу ответ

За непосильность ноши».

Сказал Король, и тут же сон

Рассеялся, как ветер.

На улицу выходит он:

Метелью дышит север.

Волшебник старый у ворот

Дрова для бани колет,

А под ногами тонкий лёд

Стеклом хрустит и стонет.

— Как почивали, государь? –

Спросил Колдун монарха,

Что взялся сам рубить дрова

В знак уважения к старцу.

— Всё хорошо, но знаешь, маг,

Мне сон приснился страшный.

Быть может, это тайный знак?

Иль это всё неважно?

Мне снилось, я стою один,

Передо мной — корова,

Но в ней велением судьбы

Любовь я вижу снова.

Подумал над бедой Колдун.

— Могу помочь я горю.

Сверни на узкую тропу

И возвращайся в горы,

Садись на доброго коня –

Он ждёт тебя за домом, -

Вскочи ногами в стремена

И отправляйся с Богом.

Иди на поле, где в тени

Храпят стада Пастушки,

Тяни поводья и лети

Над морем и над сушей.

Когда быков увидишь ты,

Окинь их чутким взором

И, коли не слабо, найди

Свою любовь на поле.

— Спасибо, старец! — крикнул царь. –

Господь с тобой, волшебник!

Запомни, будет государь

Тебе обязан честью!

Вскочил Король в своё седло

И, подгоняя лошадь,

Помчал, едва ли рассвело,

На городскую площадь.

Проехал город. Гор хребет

С ним позади остался.

На поле летнем маков цвет

На ветерке качался,

И солнце жгучее, как горн,

Ласкало царский профиль:

И тонкий нос, и в прядях смоль,

И холод глаз, и брови,

И ветер свежестью дышал,

И лошадь вороная

Галопом рассекала вал,

Усыпанный цветами.

Вот снова дуб. Кругом — стада.

Ярило спит в зените.

Царь, спешившись, идёт туда,

К своей придворной свите.

Под кроной дерева темно.

Он всем в глаза им смотрит,

Но все коровы на одно.

«Да… Дорогого стоит

Узнать свою средь тьмы чужих,

Но чувства — не случайность,

Коль коронованный жених

Согласен на опасность», -

Так думал царь, пока искал

Любимую Пастушку

И с нею брата Пастуха,

Как вдруг узор веснушек

Привлёк его уставший взор.

Он смотрит и не верит:

Жесток небесный приговор,

Ему добро не внемлет,

Но вот она, его любовь,

Так смотрит равнодушно

На сердце, содранное в кровь,

И ей все чувства чужды.

— Прости меня, — ей шепчет царь. –

Быть может, ты не знаешь,

Но я весь мир готов отдать,

Чтоб ты была, как раньше.

Чтоб ты, как прежде, весела

Была в грозу любую,

Чтоб даже осенью цвела

Назло дождям и бурям,

Чтоб танцевала до поздна

У стен и башен замка,

И наша ро́дная страна

Была б не жизнь, а сказка.

Чтоб был Пастух, и ты была,

Вино текло рекою,

И чтобы ты, любовь моя,

Всегда была со мною.

Быть может, это и не ты,

Но