Рассказы - Анатолий Слюсарев

– Тебе тоже, – ответил я. – Ну, что там у нас?

– Да вот, сценарий пишу. Понимаешь, тут значит, есть ещё ведьма, снегурочка, ну и принцесса. Поможешь их роли расписать?

– Да с полпинка, – уверенно ответил я. – А актёры где?

– Репетиция будет только когда сценарий подготовим.

– Ладно, – отвечаю я и принимаюсь прямо в зале на скорую руку строчить сценарий и расписывать роли. Была суббота и мы ушли гораздо раньше. Дописывали мы сценарий уже дома. Все эти детские спектакли до того однообразны, что и думать много не надо. Закончил я ожидаемо быстро и уже в понедельник наш сценарий вынесли на беловик и напечатали.

Я полагал, что на этом моя миссия окончена. О, наивный!

Сразу при распределении ролей нашла коса на камень – актёры из числа девочек наотрез отказывались от роли ведьмы. Я для кого старался, полночи расписывал такую классную роль?! Ну народ… Всем подавай принцессу. С грехом пополам, но мы всё же кое-как распределили роли и начали репетицию.

Режиссёр я, конечно, неважный, но фальшь чувствую. Ох и тиранил же я маленьких актёров за неестественную игру!

– Ну, что за приветствие? В голосе должна быть радость, а вы?.. Комара Ваську похоронили, – так нам когда-то учитель пения выговаривал. Теперь вместо него – я. Никогда не нравились современные дети-актёры – не умеют играть, хоть убейся. Если в фильме каком-то ребёнок-актёр играет естественно, то фильм уже заранее можно считать хорошим. День за днём я неустанно отрабатывал мастерство третьеклашек, а они играли через пень-колоду. Но главное, никто не хотел быть ведьмой. Хоть убейте, никто! Время от времени то я, то Ксюха подменяли ведьму на сцене. Мы не теряли надежды уговорить кого-нибудь из девочек сыграть эту роль. Как мы извращались, объясняя всю прелесть отрицательных ролей! Не описать словами. Наконец, одну из них уговорили.

Я вздохнул с облегчением – пронесло. Но радовались мы недолго. Однажды «ведьма» не пришла на репетицию. Ксюха рыскала по всей школе, наконец, спустя час, пришла и с бессилием вздохнула:

– Ты не представляешь – ревёт в туалете, прям ходячий пожарный рукав!

– В чём дело? – удивился я.

– Да сидит себе и хнычет: «Я никогда не буду принцессой». Я ей и так, и сяк, мол отрицательные и круче, ты запомнишься… Ни в какую!

Я в бессилии взвыл и приложился лбом о стену.

– Да пошла она!.. – в сердцах ору я, вычёркивая так и не состоявшуюся ведьму из списка актёров.

Но худшее было впереди – за неделю до спектакля две девочки неожиданно сцепились из-за этой дурацкой роли принцессы. Дрались, как бешеные псы, мы вдвоём не могли их разнять. Нам помогала вся труппа и ценой огромного количества потраченных нервных клеток, разняли сцепившихся актрис.

– Дальше только хуже, – сказала мне Ксюха, пока я провожал её домой. – Они ведь друг другу покоя не дадут.

– Тогда гнать их обеих из труппы! – я всё ещё был в горячке.

– Жень, ну войди в положение! Мы не можем просто так взять и поменять, они ведь в образы вжились! Жень, что делать, а?

– Я уже сказал, – бурчу в ответ. – Вот что, Ксюнечка, или приструним этих мочалок, или я больше не режиссёр! И тебе советую уйти. Пусть с ними училка сама колотится, как умеет!

Я кричал так громко, что Ксюхины родители выбежали на шум. Та быстро сориентировалась и проводила их обратно в квартиру со словами:

– Всё в порядке, нас актёры довели. Иди уже! – махнула она рукой, немного погодя.

На следующий день я подошёл к классруку и сказал:

– Извините, Ирина Владимировна, я не смогу больше быть режиссёром. Это выше моих сил – вчера две актрисы передрались из-за роли принцессы. У нас нет ни ведьмы, ни снегурочки. Извините, – с этими словами я положил на стол изрядно потрёпанный сценарий.

– Да! – поддакнула Ксюха. – Неделя до представления, а они у нас покалеченные ходят. Поэтому спектакль отменяется. Поверьте, мы с ними намучились порядочно.

Удивительно, Ксюха стояла на своём и демарш удался. Труппа лишилась главного – сценариста и режиссёра, то есть, меня и Ксюхи. Классрук не на шутку испугалась и чуть ли не упрашивала нас переписать сценарий. Так, чтобы там было две принцессы. Торговаться я не мастак, но за положительные оценки (а я за год набрал с десяток прогулов) я согласился, хоть и трижды проклял себя за такое. С грехом пополам переписали сценарий.

И каким боком там вторая принцесса? Не знаю, но малым виднее. Лишь бы опять не передрались в самый ответственный момент. Хрупкий баланс, наконец, восторжествовал. Правда, мы остались без снегурочки и ведьмы.

– Ксюха! – меня озарило. – Глянь, тебе ведь и грим не нужен – просто пальто наденешь, обмотаешь шею мишурой и вуаля! Вылитая снегурка будешь.

– Точно! – в этот момент она была согласна на всё, лишь бы избавиться от этого геморроя в виде девятилетних актёров и их ролей. – А ведьмой кто будет?

– Ведьмой буду я.

Хитрый я, однако – на десерт себе оставил самую классную роль, которую так любовно возводил в своём сценарии. Даже в переписанном ведьма была, что надо.

Наконец, настал решающий день – 25 декабря. За кулисами мы раздавали актёрам последние указания, а мне старательно разрисовывали лицо чёрной акварелью. Для ведьмы костюм собрать из того, что было, не составило труда. Теперь главный вопрос – мой грим. Красили меня наспех, Ксюха даже пару узоров нанесла своей дурацкой помадой.

Настал мой выход. Пока я напевал арию ведьмы, описывая круги вокруг волшебного шара, случилось непоправимое – грим стал растекаться. Кто-то в зале испугался, а кто-то стал восторженно аплодировать. Похоже, сочли это колдовством. Бледное лицо ведьмы вдруг стало каким-то иссиня-чёрным… Ничего, для образа – в самый раз. Наконец, отыграли мы все полтора часа и вышли все вместе на сцену, чтоб поклониться зрителям.

Вот это была умора – два великана на фоне малявок из третьего класса! Зато потом нас провожали бурными овациями. Таких я не слышал никогда. Не зря, ой не зря я актёров тиранил! И не зря над сценарием дулся полночи!

Но чтоб я ещё раз согласился ставить эти спектакли… Увольте!

Отголоски прошлого

Время давно за полночь. Но мне не спится. За окном по-своему скверная и по-своему прекрасная погода – моросит дождь, иногда промелькнут первые снежинки. А как прекрасны зимние ночи! Не передать словами. Эти белые сугробы, в которых утром я утону по пояс, вызывали во мне чувство умиротворения и детской радости.

Конец ознакомительного фрагмента.