А единороги будут? - Ирина Владимировна Смирнова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вот теперь вижу — оценила, — где–то в отдаленном уголке сознания звучит голос Сонолы. — Пользуйся.
И дверь за ней захлопывается, а я остаюсь один на один с полностью обнаженным парнем, которого хочу так, что скулы сводит.
Так. Спокойствие. Вдох. Выдох. Вдох… Нет, вот так, с барского плеча, по приказу. Так — не хочу.
— Одевайся, — я отворачиваюсь, делаю несколько шагов к окну и начинаю гипнотизировать природу, злобно так, как будто вот это дерево виновато в том, что я… Дура принципиальная, вот кто я!
— Леди? — в голосе Рикиши я слышу не только удивление, но и обиду.
Прекрасно его понимаю. Так старался порадовать свою хозяйку, чтобы соблазнить по ее приказу и надо же, такой облом.
— Я не хочу пользоваться тем, что принадлежит другому, — выдаю я первое, что приходит в мою голову.
И тут же оборачиваюсь, чтобы увидеть, как гаснут звездочки в глазах Рикиши, как исчезает его полуулыбка, как он… вянет буквально на глазах.
Пока я любовалась деревьями за окном, он уже успел натянуть штаны и рубашку, сейчас под моим взглядом он быстро застегивает пуговицы на камзоле. Сапоги оставлены напоследок. Носки и сапоги… Сначала левый, затем правый.
— Простите, вы позволите мне не сопровождать вас сегодня на прогулке?
Голос спокойный, но губы дрожат, а я стою и смотрю, как красиво двигается кадык на его шее.
— Леди?
— Да, можешь и на ужин не приходить.
Вот что я только что сказала? Зачем?! Я же хочу… Я хочу его. По крайней мере…
— Стой!
Рикиши замер, уже приоткрыв дверь комнаты, чтобы выйти.
— Я передумала. На ужине я хочу тебя видеть и позаботься, чтобы на столе было вино. Сладкое. Белое. И что–то из алкоголя, что ты любишь. Я собираюсь отметить победу разума над историей.
Рикиши посмотрел на меня с удивлением, но лишь кивнул:
— Да, леди, хорошо.
— И… — вообще–то я собиралась извиниться, но нужных слов подобрать никак не получалось, поэтому я просто добавила: — Сладкого очень хочется… Шоколадных конфет, например.
— Да, леди, хорошо, — слегка растерянно повторил Рикиши, но в его глазах снова зажигаются звездочки.
Я уже знаю, что меня кормят, добывая еду из моего мира. Не зря я в первый день так обрадовалась и одновременно удивилась привычному виду блюд. Так что и шоколадные конфеты достанут, и вино белое. Все достанут. Потому что я им нужна.
А вот мне нужен только один человек. И он принадлежит другой женщине. Причем в буквальном смысле слова «принадлежит».
Но сначала по плану встреча с Алисой. А уже потом устройство моей личной жизни после сдачи их местного ЕГЭ…
Глава 2
Напряжение за ужином просто витало в воздухе. Вот Рикиши, с привычно скользящей по губам полуулыбкой, уточняет:
— Вам положить еще салата, леди?
А у меня перед глазами это же улыбающееся лицо… и отлетающая в сторону рубашка.
— Вам подлить еще вина? — и легкое, едва ощутимое касание тонких длинных пальцев, пока Рикиши забирает бокал из моей руки.
Электрический разряд по всему телу. Даже сердце замирает. А перед глазами он… обнаженный. И сердце начинает биться, только сразу слишком часто, слишком быстро, слишком…
«Обычный парень, тем более — чужой», — уговариваю я себя, искоса поглядывая, как красиво он ест. Слежу за тем, как ловко он нарезает мясо.
Взмах длинных ресниц привлекает мое внимание к глазам. В первый день мне было все равно, а потом я привыкла, но сейчас для себя отмечаю, — иногда он их подводит, полностью обрисовывая контур. Чаще всего — ближе к вечеру. И с губами что–то делает, чтобы они казались ярче… Явно что–то делает, потому что сейчас мне взгляд от них не отвести — так манят. Особенно, когда он их облизывает кончиком языка, медленно, по кругу.
Зараза! Похоже, меня пытаются соблазнить!
— Да, подлей!
Я тоже облизываю губы и на секунду прикрываю глаза, чтобы скрыть промелькнувшее в них удовлетворение — за мной тоже следят. Хотя…
Тут внутри меня все сжимается, и я едва сдерживаю вспыхивающее раздражение. Ему же приказали меня соблазнить, вот он и старается. И за мной следит, чтобы понимать, насколько продвинулся к успеху.
Не будет никаких соблазнений, ни в какую сторону. Просто продолжаем общаться так, как раньше. Я же даже не могу Рикиши доверять полностью! Вот мне надо пробраться к Алисе. Одной это будет сложно сделать, но просить его о помощи — опасно. Сольет информацию Соноле, как и положено хорошему рабу.
Как только в моих мыслях появлялось это слово: «раб», причем не абстрактный какой–то, а этот вот конкретный парень напротив меня… Сразу или хотелось выскочить из–за стола и сбежать, или нагрубить, или просто отвести взгляд в сторону и не смотреть… не смотреть на него, не думать о нем, как о привлекательном мужчине.
Чужой мужчина. Просто чужой мужчина. Чей–то муж, например. Красивый, умный, но чужой. И искать входы и выходы к Алисе я буду без его помощи!
Хотя я очень плохо представляю себе, как это будет выглядеть. Ведь все то время, что я здесь живу, мое передвижение по дому было очень ограниченным и всегда… Всегда в сопровождении Рикиши. Ну, кроме сегодняшней вечерней прогулки.
Однако я все равно дышала свежим воздухом не одна, — за мной наблюдала какая–то пожилая леди, прогуливаясь чуть в отдалении. Я отставала, — она тоже притормаживала, я шла быстрее, — она тоже ускоряла шаг, я уклонялась в сторону, — и она следом, я замирала, любуясь красотой беседки, и она останавливалась неподалеку. Мои «Добрый вечер», «Здравствуйте, а вы кто?» и «Э–ге–гей, давайте же знакомиться!» упорно игнорировались, так что привлекать ее внимание мне быстро наскучило. И пытаться скрыться от нее в кустах — тоже. Сад она знала явно лучше меня.
— Ты и сам тоже пей, — я с заботливым лицом пододвинула Рикиши бутылку с напитком розового цвета. По вкусу я бы это назвала малиновым шампанским, ну или лимонадом с добавкой алкоголя. Юноша принес бутылку с собой, сказав, что это вино из каких–то лепестков, которое он очень любит.
Переводчик, вставленный мне в голову при переносе (это я фигурально, если что!), иногда давал сбои. То есть я слышала странное слово,
