Ведьма. Право на ошибку - Валерия Воронцова

Эй, а как же бла-бла о том, что с прошлой жизнью покончено? Марк бы…

Нет! Я не хочу думать о Марке! Ни о ком из них! – Сжав виски пальцами, я закрыла глаза и начала быстро считать от сорока до одного, изгоняя любые воспоминания, готовые вот-вот всплыть на поверхность.

Рано или поздно, тебе придется подумать обо всех, кого ты бросила.

Заткнись! Я никого не бросала!

Неужели? Может, список зачитать? Ты бросила, оставила их на…

Я сказала: заткнись! – рявкнула я, согнувшись от накатившей тошноты и боли в спине.

Как ни странно, это подействовало. По крайней мере, в ответ ничего не послышалось, значит, мое сумасшедшее «я» решило отдохнуть от порчи моей жизни. Опасаясь поцеловать асфальт, ухватилась за ближайшую опору (сиденье того самого обалденного мотоцикла) и, откинув капюшон, подставила лицо дождю, чтобы смыть выступивший на лбу пот. Так я и сидела, полностью сосредоточившись на дыхании и стараясь больше ни о чем не думать.

– Что-то я не помню, чтобы у моего мотоцикла было такое дополнение, – послышался за спиной насмешливый голос.

– П-простите, – на автомате ответила я, отпуская сиденье и тут же начиная заваливаться.

– Опа, – кто-то поймал меня и придержал за плечи. – Прощаю, можно не падать в обморок.

Я вздрогнула, когда на меня нахлынул незнакомый, но ужасно притягательный аромат. Возможно, какое-то дикое растение или специя.

– Угу. – Я прикрыла глаза.

– Что болит? – Теперь голос звучал встревоженно.

– Да просто накатило… слабость, – выдавила я.

– А-а-а… Ясно. Паника из-за статуса новенькой?

– Нет у меня паники, – буркнула я, но тут в спину словно ткнули раскаленной кочергой, и мне не удалось сдержать вскрика.

– Слабость, да? – недоверчиво переспросил парень.

– Да.

Приступ повторился, и на этот раз огонь прокатился от затылка до копчика, а перед глазами замелькали черные точки.

– Эй, новенькая!

– Я тебе не… – Договорить не получилось из-за опустившейся на меня черноты.

Холодно и темно. Ветер скрипел ветвями голых деревьев, возвышающихся надо мной. Я пыталась рассмотреть на небе звезды или луну, но, скорее всего, их заслоняли тучи. Было в этом лесу что-то странное, зловещее, заставляющее нервно оглядываться и ступать как можно тише, впрочем, под ногами все равно хрустели листья.

Неизвестно откуда появился густой молочно-белый туман. Такой плотный, что невозможно было различить ничего дальше метра. Напрягшись, я обратилась в слух, надеясь пусть не увидеть, но хотя бы услышать, если что-то приблизится. И услышала.

Мерзкое шуршание, которое я различила бы где угодно независимо от времени суток или состояния. Такой звук могло издавать только одно существо. Змея.

Едва я подумала об этом, как из тумана, оставляя едва заметные бороздки на листве и огибая выступающие корни деревьев, ко мне со всех сторон поползли змеи. Черные, сверкающие чешуей, тонкие и толстые, короткие и длинные, с раздвоенными языками шипящие твари медленно окружали меня.

Судорожно задышав, я попыталась как-то уйти, убежать от них, но ноги словно приросли. Сердце забилось где-то в горле, во рту пересохло, а кулаки сжались настолько, что ногти впились в кожу и по руке потекли тоненькие струйки крови. Единственное тепло среди всего этого ледяного мрака.

Посмотрев вниз, увидела, как одна из змей обвивает щиколотку и уверенно ползет дальше, сдавливая меня через ткань джинсов. Вскрикнув, попыталась смахнуть ее, но что-то упало мне на голову, и, глянув вверх, я завизжала.

Каждую ветвь дерева обвивали змеи, все вокруг кишело ими, и, словно по сигналу, все твари одновременно зашипели и бросились на меня…

– Виктория! Ну ты и брыкаешься! Открой глаза, это всего лишь кошмар.

Заморгав от неожиданно появившегося вокруг света, я попыталась сфокусироваться на окружающей меня обстановке. Белые стены, противного зеленого цвета кафель, пара плакатов, весы, стеклянный шкаф, забитый всякой всячиной, и этот стерильный запах, характерный только для больниц. Никакого леса и змей.

– Я в медпункте, – констатировала я, переводя взгляд вперед и параллельно отмечая тупую ноющую боль в спине, все еще колотящееся после кошмара сердце и еще пару пикантных вещей. Например, свое колено, упирающееся в чью-то грудь. В чью-то мужскую затянутую в черную майку грудь. Ой.

– Поразительная догадливость, – хмыкнул незнакомец.

Его мускулистые руки лежали на моих плечах, удерживая. Вспоминая услышанное по пробуждению, я поняла, что он пытался остановить мои вызванные кошмаром брыкания. Черт, я думала, при обмороке не бывает видений.

Скользнув взглядом по смуглой руке с четко очерченными бицепсами, я изо всех сил прикусила щеку, чтобы не раскрыть рот как последняя идиотка, когда мои глаза нашли его.

Кроме приятного аромата и низкого хриплого, почти что бархатного голоса парень был неприлично красив. И, говоря «неприлично», я именно это и имею в виду.

Резкие черты лица, волевой подбородок и прямой нос заставляли забыть такое слово, как «смазливость». Мягкие на вид губы так и требовали проверить это касанием, но все внимание перетянули на себя глаза. Янтарные.

Я понимала, что такого цвета быть не может, но никак иначе определить не могла. Не светло-карий или какой-нибудь серо-зеленый, а именно теплый золотистый цвет. Интересно, солнечные лучи усиливают этот эффект?

В довершение ко всему на высокий лоб падали все еще влажные темные пряди волос, которые, к моей зависти, не завивались. Прямые волосы доходили до середины шеи, и был заметен легкий каскад. Надо же, какая стильная стрижка.

И обладатель всего это по-прежнему держит меня, нависая сверху.

– Виктория? – похоже, звал он уже не в первый раз. По крайней мере, у меня было хорошее оправдание, почему я не услышала парня раньше. Однако я скорее бы откусила себе язык, чем высказала что-то о его парализующей хищной красоте.

– Откуда ты знаешь мое имя? – пересохшими губами спросила я. – И ты не мог бы убрать свои руки, я даже на первом свидании не знакомлюсь так близко, – выпалила я, сразу же понимая, что несу бред. Он застал меня врасплох! Еще одно оправдание отправляется в коллекцию «непроизносимых».

Парень широко улыбнулся, давая мне увидеть белоснежные зубы и милую ямочку на щеке. Хотя «мило» никак не сочеталось со всем его обликом. Скорее, подойдут такие слова, как «экзотично», «дико» и «опасно», чем «мило».

– Ты новенькая, тебя все знают, – спокойно ответил он, отстраняясь. – Я учту твои предпочтения относительно дистанции на первом свидании.

Что?

– Успокойся, это тебе все равно не пригодится. – Я закатила глаза, тем самым разрывая зрительный контакт.

Он хотел сказать что-то еще, но помешала отворившаяся дверь кабинета и появление на пороге седовласой женщины лет пятидесяти в белом халате и со стетоскопом на шее.

– Юноша, покиньте помещение, – строго посмотрела она на мою «скорую помощь».

Парень подмигнул мне, подхватил кожаную мотоциклетную куртку, которая, оказывается, лежала в моих ногах на кушетке, и вышел.

Кроме всего прочего, он еще и высок! И определенно знает, как себя подать. По крайней мере, стиль «плохого мальчика» ему безумно шел… Так, стоп.

– Добрый день, мисс Брендон. Меня зовут доктор Эндрис. Давайте-ка осмотрим тебя.

На меня обрушился град вопросов о моем самочувствии, питании, сне, болезнях. После блицопроса мне измерили давление и температуру и проверили реакцию зрачков на свет.

– Хорошо, Виктория, а теперь снимай верхнюю одежду, я тебя послушаю. – Доктор показательно постучала пальцами по стетоскопу.

– Не нужно, у меня все в порядке, – выпалила я, стиснув пальцами подол футболки.

– Давай-давай. Чем быстрее тебя осмотрим, тем быстрее я отпущу тебя домой.

– Домой? – удивилась я.

– А ты думала, после обморока тебя на уроки отправят? – поджала губы Эндрис. – Я жду.

Поморщившись, я стянула футболку и далее следовала командам «дыши – не дыши», ожидая, когда она попросит повернуться.

– Спинкой, дорогая, – улыбнулась доктор.

Тяжело вздохнув, перекинула волосы вперед и сделала, как она велела. После короткого вздоха, полного, как я догадывалась, ужаса и отвращения, захотелось сжаться до крохотной точки или стать невидимой.

– Что с тобой произошло, деточка? – пролепетала Эндрис.

– Автокатастрофа, – натянуто ответила я, думая, когда уже смогу спрятать длинные уродливые шрамы, протянувшиеся от шеи до копчика. Хотя шрамы – это неточное определение. Рубцы, пожалуй, вернее.

Я знала, что сейчас они побелели и представляли собой шершавые выпуклые полоски, местами все еще багровые и словно напоминающие червяков, ползающих у меня под кожей.

Ну конечно же автокатастрофа, – насмешливо фыркнула снова пробудившаяся ненормальная часть меня.