Курсистки - Марина Болдова

…Клим занимался бальными танцами с шести лет. Бабушка, с которой он жил девять месяцев в году, а то и больше, относилась к нему, с точки зрения других бабулек во дворе, «словно зверь какой». Он сам слышал, как одна из них прошептала ей в спину: «Совсем замордовала мальчонку». На вопрос, что это слово значит, его бабушка махнула рукой и рассмеялась. «Не обращай внимания, Климентий! Вон ее Вовчик по двору колесо ржавое гоняет. А десять лет уже исполнилось! Вот он, Вовчик, и будет у тебя шофером. Или двор мести станет вместо Халиды. Она как раз к его семнадцати годам на пенсию выйдет. Я не знаю, зачем тебе может понадобиться умение музицировать, танцевать мазурку или говорить по – итальянски, но точно знаю, что со всем этим ты не пропадешь. Вот дед твой…». Дальше шел рассказ о ее муже, деде Клима. И выходило, что – вот он, пример. Только где этот пример для подражания проживал, Клим не знал. А хотелось бы встретиться, хоть разок! Может, и не было никакого деда?

Клим стал старше, музыкальная школа и танцы остались позади, он свободно говорил на трех языках, а бабушка все отмалчивалась. Наконец, Клим вытянул все из матери. Это сломало его. И он впервые нагрубил бабушке. Вломившись к ней в комнату без стука, неслыханное дело, он с порога выдохнул из себя «врушка!» и убежал. В этот день он не пошел в школу на факультатив по физике, а до позднего вечера просидел на перевернутой скамейке на набережной. Он сильно промерз на ветру в своих тонких ботиночках и без шапки, домой приплелся уже с температурой и осипшим горлом. Ангина была жестокая, с жаром и горячечным бредом. Ему казалось, что вода, которую он пил (а есть он не мог совсем), закипала еще в горле и пылающим комом проваливалась в желудок. Увидев сквозь пелену сидящую в кресле возле кровати бабушку, он отворачивался к стене.

Полегчало ему вдруг. Проснувшись утром, он сглотнул слюну и понял, что не больно. В голове слегка шумело, но он спокойно приподнял ее с подушки, а ведь не получалось же еще вчера! Посмотрел на бабушку: она полулежала все в том же кресле. Он увидел ее бледное лицо и испугался. Ему на миг показалось, что она не дышит. Клим замер и прислушался. Нет, все в порядке!

– Бабуль, проснись! – он дотронулся до ее руки.

– Климушка, что хочешь? – бабушка не сразу смогла подняться с кресла.

– Есть. И пить.

– Хорошо, я сейчас приготовлю. Ну – ка, дай лоб, – она прикоснулась сухими губами ко лбу Клима и удовлетворенно кивнула.

– Температурка небольшая, но это нормально. Напугал ты меня.

– А мама где, бабуль?

– В командировке. Отец к тебе несколько раз заходил, лекарства принес, и вот – книгу, – бабушка кивнула на табурет, стоящий возле кровати.

– Новая?

– Да, только что вышла.

Отец Клима, Иван Кошелев, был писателем. Жил он отдельно от них, в однокомнатной квартире бабушки, объясняя это тем, что может творить только в абсолютном одиночестве. Книги он писал исторические, в основном про древнюю Русь, печатался регулярно и гонорары свои делил поровну: себе половину и на сына половину. Да еще и помимо иногда совал Климу рубли. Быт писателю обустраивала соседка по лестничной клетке, утешаясь тем, что помогает местной знаменитости.

– Вот каша. Ешь потихоньку, молоком запивай.

– Бабуль, ты на меня обижаешься?

– Нет, Клим. Ты просто не разобрался. Хочешь, я отвечу на все твои вопросы?

– Да. Тебя, правда, дед бросил?

– Бросил? Нет. Я сама ушла. Хотя, причина в его измене. Папа твой тогда только школу закончил, в университет поступил. Тут все и открылось. У Евгения была связь с секретаршей. Банально и противно. Он даже женился позже на ней. Мезальянс. Но все, что я тебе о нем рассказывала, правда. Он действительно был человеком неординарным! Собственно, его любили все. И было за что.

– Так он умер?

– Да, несколько лет назад.

– Как же он такой хороший и изменил тебе?

– Не устоял. Слаб оказался. Ну, да Бог с ним! Главное, что он счастлив был. Одного себе простить не могу, что отказала ему, когда он просил тебя с ним познакомить. Вот когда обида сказалась! Но, знаю, фотографии твои у него были: отец давал. И про тебя он все знал, интересовался тобой. Вот и ты на него зла не держи.

– А ты простила?

– Как не простить? Человек – то умер.

– А меня простишь? Или только когда я умру?

– Дурачок! На внуков вообще долго сердиться нельзя.

– Почему это?

– А мало времени на внуков отмерено…

Он тогда не понял толком, почему мало? Только сейчас дошло, когда бабушка вдруг так резко от него отвернулась. Что – то, значит, он не то делает!

Работу в загородной школе ему предложил его бывший учитель музыки Виктор Рудольфович Шацкий. Поначалу Клим даже рассмеялся, услышав о своих обязанностях. А когда понял, что за это еще и деньги платить будут и какие, тут же согласился. Одно смущало – жить придется там, за городом. Клим только что защитил диплом на мехмате и понял, что придется устраиваться в школу, учителем. А это – смешная зарплата. Конечно, репетиторством он подзаработает, но как не хотелось тратить время на недоученных в школе детей!

Шацкий убедил его, что работа у Агнессы Бауман не хуже любой другой. По сути, вся работа – быть партнером для пятнадцатилетней девушки. На время ее обучения в школе. Теннис, танцы, застолье. Манеры, этикет, правильная речь. Как он понял, в школе готовят девочек к светской жизни. Но он не знал, что это за девочки!

Бабушка, когда услышала, кем он будет, впервые разозлилась. «Ты продаешь себя за деньги, внук! И как мне тебя называть теперь? Проститут? По мне – так лучше бы шел двор мести! Видел бы тебя сейчас дед!» – бросила она презрительно. Клим, не соглашаясь с ней, только помотал головой. И подписал контракт на два года. Теперь бабушка молчит и его не замечает. А ему сегодня уезжать.

Клим подошел к двери бабушкиной комнаты и постучал. Не дождавшись ответа, он все же вошел.

– Бабуль, я сегодня переезжаю за город. Прости, но ты не права. Это просто работа.

– Ты хоть знаешь, что там за контингент? Дети новых русских, отбившиеся от рук! Я узнала про школу все. Родители платят огромные деньги, чтобы из малолетних наркоманок и хулиганок там сделали леди. Но это не возможно! Они в душе останутся прежними, даже, если на них навести лоск. И ты должен будешь обслуживать этих девиц! Ты для этого учился?

– Бабуль, это же временная работа. Через два года я вернусь, и ты…

– Через два меня может уже не быть. А умирать в осознании, что единственный внук продался за деньги, выше моих сил. Но, как я понимаю, обратного пути у тебя уже нет?

– Я подписал контракт.

– Тогда, ступай. Да поможет тебе Бог!

Клим ушел. Он был уверен, что у него будет возможность хоть иногда приезжать домой. Он ошибался. Одним из условий контракта, который он читал не очень – то внимательно, была полная изоляция. Как для курсисток, так и для них, их партнеров.

Глава 9

Ксюша решила, что всю дорогу будет молчать. Она только один раз бросила взгляд на того, кто пришел за ней. И испугалась до одури. Сразу же мелькнула мысль, что мачеха ее обманула. Насчет школы. Придумала, чтобы она не особо брыкалась. А на самом деле… Ее везут в табор. Марго продала ее цыганам. А, что еще можно подумать, когда ты видишь перед собой кучерявого гиганта со жгучими черными глазами? И не менее внушительных размеров джип? Стоит такая машина немерено, никакой школе такие машины не по карману, только цыганским наркобаронам. Так она подумала, с тоской залезая внутрь салона и чувствуя спиной довольную усмешку Марго.

Сидя на заднем сиденье, она решилась посмотреть на сопровождающего еще раз. И неожиданно успокоилась. Он смотрел так добро, увлажненными слегка глазами, и она вдруг поняла, что он улыбается.

– Давай знакомиться, девочка. Меня зовут Гордей Василич Прохоров.

– Ксения Семеновна Ляшенко, – ответила Ксюша спокойно, – Я могу спросить, кто вы такой?

– Начальник служба безопасности школы. А ты что подумала? – он опять улыбнулся.

– Что вы торгуете наркотиками. И детьми, – буркнула Ксюша.

– Ого! – Гордей несколько растерялся от ее прямоты.

– Нам далеко ехать?

– Около часа.

– Я могу выйти? Мне нужно.

– Можешь. Я остановлюсь на заправке, там за поворотом. Сбежать хочешь?

– А что, не получится? Я и закричать могу, люди добрые помогут. Будете с милицией разбираться.

– Не стоит, девочка. У меня все документы на руках. И договор с твоей матерью.

– Она мне не мать! Она жена папы. Она не имела права меня отправлять в какую – то там школу без согласия отца.

– Вот, посмотри, – Гордей протянул ей назад пластиковый файл.

– Что это? – Ксюша начала читать документ, – Это что, папина подпись? Но этого не может быть! Он в Австралии!

– Тем не менее… Хочешь, расскажу про школу немного?

– Нет! – Ксюша отвернулась к окну. Это был заговор. Она не знала, каким образом Марго удалось подучить согласие отца, но подпись была его, точно. «Ну, и фиг с ними! Придумаю что-нибудь на месте», – решила она.