Нф-100: Врата Миров - Марзия

-Так-так, отказ, как я понимаю, - незнакомец занервничал, голос его наполнился человеческими интонациями, - Это не совсем слежка. Это способ уберечь известного ученого от непредвиденных несчастных случаев и поступков, мы слишком ценим его жизнь.

- Вы хотите, чтобы я его охранял? Так бы и сказали, - нарочито обрадованно воскликнул Валентин, чувствуя, как напрягся генерал, пальцы его больше не отстукивали победный марш, а перешли на "Прощание славянки".

- Когда и где меня представят?

- Не представят, - заговорил генерал, продолжая отбивать "Прощание", - надо следить инкогнито, и сообщать им, - легкий кивок в сторону посетителя.

- Понимаете, мы не хотим вас заставлять, соглашайтесь добровольно. И не хотим нервировать профессора тем, что его охраняют, пусть работает в привычном для него режиме.

- Ну, конечно, соглашайтесь. Повелительное наклонение с "добровольным" согласием никак не сочетается, - Валентин молчал, думая, как ответить, и понимая, что самое верное сейчас - согласиться и договориться о передаче информации генералу в присутствии шантажиста.

Посетитель, расценив, затянувшееся молчание по-своему, продолжил,

- Может быть, вас это убедит?

Тут же, как по невидимому знаку, открылась дверь и заглянула секретарша,

- К вам посетитель, говорит, вызвали срочно.

Генерал молча и обреченно кивнул головой.

Вошел моложавый человек, на вид лет сорока. Он остановился на пороге и поздоровался, ни кому конкретно не обращаясь. Увидев незнакомца, заулыбался ему, похоже, он его знал. Так оно вероятно, и было, поскольку генерал молчал, а незнакомец взял нить разговора в свои руки,

- Здравствуйте, профессор!

- И вы не болейте... Хотя пергидроз может...

- Расскажите о своем открытии! Ведь это ноу-хау.

- Ду юс спик инглиш?

-Ес, я ду.

- А русский язык не забыли?

- Собственно... к чему этот вопрос?

- Сказали бы: изобретение. Не надо говорить чужеродные слова, если родным языком можно выразиться.

- Ну, это... Однако, профессор, расскажите о вашем открытии.

- Значит так. Придумал витамин...

- Очень интересно!

- Не перебивайте!... Ох... Что я хотел сказать?..

- Витамин какой-то...

- Да! Принимать по чайной ложке перед сном.

- Вы утверждаете, профессор, что ваше... хм... изобретение дарует людям большую продолжительность жизни.

- Да.

- Простите, сколько вам лет?

- Сто шестьдесят.

- Вы не ошиблись? Я правильно услышал?

- Да.

- И как действует ваш эликсир?

- Что?

- Как...

- Я понял. Расскажу. Клетки плодятся. А после моего препарата отпадает необходимость похорон.

- Неужели?

- Да.

- Что же будет с телом?

- Рассыпается. В прах. Собрал веником на совочек и - выбросил.

- Здорово!... Но что с вами?

Он не ответил.

Генерал, сохраняя самообладание, позвал по селектору уборщицу.

- Напылили! - сказала та, убирая под стулом недавнего гостя.

Шок, вот что тогда испытал Валентин. Но у него хватило самообладания, спросить, не отводя глаз от шантажиста,

- Вы полагаете, это этично так поступать с учеными?

- Что вы, не думайте о нас плохо, профессор случайно проглотил свой новый витамин, а мы узнали. Вот в этом и заключается ваша задача, уберечь под... охраняемого от подобных шагов.

Валентин сразу понял, что демонстрация этого жуткого опыта по мгновенному превращению человека в пыль проводилась специально для него, как устрашающая мера. Неизвестно, кем был этот шантажист - пришелец, но он не знал о главной способности характера Валентина, за которую его считали самым выдающимся специалистом в своем деле, профессиональной разведке. Любое давление вызывало в нем противоборство, упорное несогласие с такими методами, и вот тогда его талант раскрывался полностью, разведчик раскрывал самые запутанные дела, проворачивал самые сложные операции. Не зря генерал в самом начале встречи подчеркнул, что Валентин Александрович - самый лучший специалист. Теперь все встало на свои места: генерала шантажировал кто-то явно чужой, поскольку их служба подчинялась напрямую президенту государства. Следовательно, этот шантаж нес прямую угрозу государству, и Валентин должен был взяться за дело и, раскопав его истоки, предотвратить неведомую угрозу.

***

Подопечный ученый, его сосед Павел Павлович, сразу же ему понравился. Он только что вышел на пенсию, наслаждался отдыхом, и только невидимый охранник хотел завязать с ним соседскую дачную дружбу, как события стали разворачиваться непредсказуемо быстро. Одним из указаний Пришельца было условие, что слежка продолжается до момента получения подопечным красного конверта с печатью в виде змеи. Павел Павлович вроде бы еще не получал конверта, но слишком часто упоминал о нем и своем друге, получившем злополучное послание. Пришлось подтолкнуть профессора на активные действия, а самому неотступно следовать за ним на машине, отслеживая его передвижение по городу. Валентин подумал даже, что при прочих обстоятельствах из профессора мог выйти отличный детектив - сыщик, так грамотно и логически верно он искал своего пропавшего друга. Вот и сейчас Павел направился после городских поисков на дачную электричку с сумкой через плечо. Из поселка он выезжал без сумки. Значит, захватил с собой из городской квартиры почту или одежду.

Валентин проследил, как ученый дошел до кассы и купил билет, и затем со спокойной совестью направился к своей машине, припаркованной в тени раскидистых кленов. На машине он обгонит соседа и встретит его на скамеечке у своего дома. Никуда тот не денется, мимо его дома обязательно пройдет. До отхода пригородного поезда оставалось чуть более получаса, можно было вздремнуть за рулем, а то постоянная слежка за клиентом его порядком утомила.

- Квалификацию теряю на дачных просторах, - подумал он и замер, ощутив неотступное внимание к своему затылку.

- Не теряете, но засиделись. Мы от вас ждали более активных действий, - бесцветный голос шантажиста послышался сзади, - Не оборачивайтесь, меня там нет, но не мешало бы проследить за своим подопечным, он сейчас собирается в психиатрию наведаться, не рекомендую его туда пускать.

Действительно, Павел Петрович энергично уходил с вокзала в сторону автобусной остановки.

Валентин, насвистывая "Прощание славянки", завел машину и медленно двинулся в сторону, указанную непрошенным, внедрившимся в его мысли, ментальным захватчиком.

Глава 4. В городе. Земля, 21 век

Наука ничего не знает точно о жизни и смерти... Сколько веков существует человечество, сколько обрядов придумано для захоронения, сколько ритуальных обычаев исполняется, а человек до сих пор не верит в смерть и наивно полагает, что после смерти ничего не меняется. Иначе к чему эти все поминки в определенные дни, молитвы с обращениями к умершим, молитвы за упокой. Ведь, если за ныне здравствующих читают молитвы "за здравие", а за ушедших в мир иной молитвы "за упокой", то чем они отличаются друг от друга? Может, в мире ином "за упокой" и есть за здравие? Мир иной! Даже само название не говорит о смерти, а о другом мире. И как это такие очевидные вещи не доходили до его сознания?