Зимние каникулы - Николай Чугунов

— А что вы загадывали? — спросила Лара.

— Я выразила желание иметь минимальный вес без ущерба для здоровья.

— Тогда это — навсегда, такова специфика декокта, — авторитетно ответила травница.

— Великолепно. Надеюсь, вы не возражаете, если я остальные бутылочки оставлю у себя? — спросила Голена и, получив утвердительный ответ, сказала — Тогда я вас не задерживаю. Аланек, проводи.

Уже подходя к дому, подруги наткнулись на Ваграна, согнувшегося под странным углом.

— Ой, что это с вами, уважаемый? — испуганно спросила Алрин.

— Ой, не говорите, отрава натуральная этот охреналин! Оказывается, его для солдат делали, а им-то жрать без надобности, убьют — вот и перевод денег. Надеюсь, я вам беды не наделал, когда у вас эту склянку купил, это ж зелье секретное вроде. А для обычных людей это чистая отрава… Может, вы, уважаемые, что-нибудь мне от брюха пропишете? — медник чуть не плакал.

— Конечно, мы вам поможем, пойдемте с нами! — и травницы увели приснопамятного визитера с собой.

Уже дома, прощупав медника, Лара сказала:

— Ну что же, уважаемый, не все так страшно. Это ваш организм возмущается на нечеловеческие условия работы и питания. А теперь слушайте меня внимательно. Во-первых, постарайтесь работать не больше десяти часов в день, ведь в могилу деньги не заберешь, верно? Во-вторых, вот Алрин вам набросала списочек продуктов, с разбивкой по дням — пару месяцев вам придется питаться именно ими и по графику — видите, тут часы указаны? И в-третьих, вот вам коктейль Аласин — при таких болях, как сегодня, выпейте чайную ложку. Вот, давайте.

Медник выпил, некоторое время еще постоял, согнувшись, потом блаженно улыбнулся и разогнулся:

— Прошло, точно прошло! Ой, вы мои хорошие, спасительницы! Сколько с меня?

— Да нисколько, — махнула рукой Алрин. — Нам тоже надо было охреналин вам не давать, так что — в расчете!

— Ну спасибо, всем расскажу, какие у нас хорошие травницы, чтоб там дайны не говорили, все ваше исполню в точности! А про ту отраву — я никому ни-ни! — обрадовано прогудел мужик и удалился, аккуратно прикрыв дверь.

— Вот уж точно, скупой платит дважды, — задумчиво сказала Лара, подкидывая на ладони «дутого орла», — хотел сэкономить на еде, так вывалил кучу денег на отраву, а теперь еще и на лечение потратится. — Точно, — ответила подруга, провожая взглядом катящуюся по полу монету. Она ехидно завиляла и выпала орлом. — Лер, ну что это такое, опять!

Глава 3

Чудные травки

У нас полная свобода! Не хочешь в колхоз — расстреляем.

Во вторник погода вознамерилась испортиться прямо с утра. Не взирая на все усилия магов, обещавших населению снег и прочую непогоду лишь по заранее согласованному графику, природа решила, что у нее может быть по этому поводу свое мнение, и уже к полудню небо было затянуто мрачно-серыми облаками, а по улицам побежали первые змейки поземки.

К вечеру Стармин уже было не узнать — сияние фонарей еле-еле пробивалось сквозь снежные вихри, сугробы местами уже были по пояс и все разумные и условно-разумные создания пытались спрятаться туда, где потеплее и не дует.

Лара сидела у окна и задумчиво разглядывала творившийся на улице снежный беспредел. Позвякивавшее окно намекало, что на улице все не так плохо, как кажется из теплой комнаты. Все было гораздо хуже. А самое плохое было то, что подругам предстоял долгий путь домой — от главной Старминской лечебницы до их скромной, но уютной, и при определенных усилиях, очень теплой комнатки, и этот путь травниц никак не вдохновлял.

Алрин подошла к окошку, выглянула наружу и сказала:

— Нет, по такой погоде совершенно не хочется по улицам шляться. Телепортнуться, что ли?

— Ага, дорогая, ты телепортнешься, а мне шкандыбай по этой метели, да еще и в полном одиночестве? Нет уж, будем мучиться коллективно! — обиженно возразила девушка.

— Ладно-ладно, пойдем вместе, что ты? — успокоила подругу Алрин.

Первый же порыв ветра заставил подруг все-таки пожалеть о принятом решении: Лару — о том, как нехорошо было сачковать уроки телепортации в Школе, а Алрин — о том, что она не попыталась телепортироваться вместе с подругой, взвалив ту на плечи. Ветер не то, чтобы пронизывал до костей, прорываясь буквально в каждую щелочку в одежде травниц, а буквально валил с ног. Казалось, погода поставила на сегодня себе задачу-максимум: опрокинуть и засыпать снегом все то, что не прикручено к земле как минимум полувершковой арматурой. И, надо сказать, в какой-то мере это ей удавалось.

Проходя мимо трактирчика «Лиса и Кувшин», подруги услышали треск и нецензурные вопли. Обернувшись, девушки увидели, что ветру удалось вырвать дощатую секцию из пристройки к трактиру, и в образовавшийся проем неторопливо выкатилась двадцативедерная бочка, подталкиваемая под круглые бока все тем же ветром-непоседой. Автор же воплей высунулся из сеней трактира и орал на самодвижущуюся тару, надеясь, видимо, что у этого негодного представителя славного семейства бочек проснется совесть, и бочка волшебным образом закатится обратно на место. Также в его речи упоминалась погода, Ковен Магов, бондарь, склепавший эту емкость, все гномы, добывшие и переработавшие руду, пошедшую на изготовление обручей для этого сосуда, дерево, пошедшее на клепки и даже свиньи, почему-то побрезговавшие желудями, из которых вырастают столь непослушные емкости.

Это зрелище было столь необычно, что девушки остановились понаблюдать за развитием сюжета. Хозяин трактира, придерживая рвущуюся из рук дверь, уловил некоторые изменения в пейзаже и заорал уже адресно. Цензурный перевод его речи был таков:

— Уважаемые, я испытываю некоторые затруднения с данной бочкой. Не соизволите ли вы ее как минимум остановить, а лучше — закатить на место, а я пока схожу за инструментом, чтобы исправить повреждения, причиненные непогодой моему домовладению?

Алрин кивнула, и заученным движением возвела перед не успевшей набрать большую скорость бочкой силовой щит, в который она и уперлась, после чего девушки покатили емкость назад, аккуратно придавая ей нужное ускорение легкими импульсами. К счастью, пристройка стояла прямо на земле, поэтому проблему порога решать было не нужно — скорее всего, тара не вынесла бы столь суровых испытаний. Буквально через минуту после того, как бочка вкатилась на свое законное место, к травницам подбежал запыхавшийся хозяин, тащивший молоток, гвозди и пару брусьев.

— Заходите внутрь, уважаемые, внутрь! — радостно закричал он. — Да зачем в обход, вот же дверь, а я сейчас приду, — он призывно указал на дверь, сразу не заметную за бочками и ящиками. Подруги сочли разумным принять предложение и, отряхнув друг друга от снега, прошли внутрь.

Внутри трактира было непривычно малолюдно. Из пары десятков столиков было занято едва ли три, да и за теми сидело всего по одному посетителю. В качестве культурной программы присутствовало некое создание, укутанное в какие-то шарфы с перьями и потрясавшее выдающимися формами. Оно пыталось шутить писклявым голосом и вовлекать немногочисленных посетителей в разнообразные конкурсы. Получалось не очень — и народу было мало, и до нужной кондиции было еще далеко.

Внезапно, когда «чудо в перьях» проходило мимо углового столика, посетитель со знаками различия сотника пограничной стражи Белории, сидевший за ним, ухватил создание за болтавшийся шарф, и, нещадно ломая крашеные перья, притянул его поближе. Зал выжидательно замер.

— Катилину знаешь? — строго спросил служивый, дыхнув перегаром.

— Кккакую Ккати… Катилину? — испуганно пролепетало создание.

— Балда… Песню «Катилина» знаешь? — лениво уточнил парень.

— Да…

— Тогда слухай мою команду… За-пе-вай! — и создание запело, при этом довольно неплохо:

— Средь высоких скал Молаг Амура часовые родины стоят!

От любования этим увлекательным зрелищем девушек отвлекло возвращение хозяина. Зайдя в зал, он шумно потопал, стряхивая снег, и важно сообщил в пространство:

— Ну и погодка! В аду, наверно, теплее!

— Да? — лениво поинтересовался служивый, — тогда мне еще пару пива, — и метко брошенная серебрушка зазвенела по барной стойке. Остальные присутствующие сделали похожие заказы.

Тут певичка закончила петь и выжидательно поклонилась. Это зрелище ненадолго вывело служивого из глубин ленивой меланхолии и подвигло запустить в певичку кладнем и заорать:

— Ай маладца, давай еще! — что и было с удовольствием выполнено.

Девушки почувствовали, как их настроение начало постепенно улучшаться, не взирая на вой ветра, доносившегося из-за плотно закрытых ставень, и присели за столик недалеко от барной стойки. Буквально сразу же к ним подлетел хозяин с огромным блюдом и бутылкой: