Зимние каникулы - Николай Чугунов

Совещания в лечебнице проводились каждый понедельник, сразу после личного обхода вверенного учреждения «высоким начальством» и занимали минимум два-три часа. Уже неизвестный шутник, имени которого уже никто не помнил, за исключением, может быть, самого Верховного Травника, назвал эти совещания «пятиминутками». Его коллеги оценили мрачный юмор названия, и оно прижилось настолько крепко, что, говорят, ранее не выносивший этого прозвища архитравник ныне употреблял этот термин совершенно машинально. Обычно то, что будет сказано на очередном совещании, было известно заранее, и этот день оказался очередным подтверждением этого правила.

— Травницы Лореаллина и Алрин! — Верховный Травник внезапно прервал свою размеренную речь и строго поглядел на подруг, изо всех сил старавшихся не заснуть. Фамилиями этот почтенный старец принципиально не пользовался — так ему казалось, что тем самым создается более дружеская атмосфера в коллективе, а разубеждать его в этом никто не хотел. — Доложите-ка нам, как обстоят дела с трудовой дисциплиной в лаборатории экспериментальных препаратов. Особо остановитесь на том, почему вы ушли из лаборатории не вечером пятницы, как то предусмотрено правилами, а под утро субботы, чем вы занимались все это время и как обстоит дело с учетом и экономией вверенных вам лекарственных средств в отсутствие вашего непосредственного начальника, Старшего Травника Лока Ремайно, который, как известно, находится в длительной командировке во имя блага Родины и Ковена Магов.

По рядам пронеслось ехидное хихиканье. Все были в курсе, что так называемая «командировка» Лока Ремайно, приходившегося племянником Верховному Травнику, закончилась в одном из многочисленных кабаков Белории, а вызванные травницы фактически работали, как говорится, «за себя и того парня». Впрочем, чтобы им не было столь обидно, из жалованья «командированного» начальника треть уходила обеим травницам.

Алрин встала и откашлялась:

— В указанный период была проведена определенная работа, согласно утвержденному графику. В частности, во вторую половину пятницы была предпринята попытка создания дезодорирующего аэрозоля на основе настойки Кварта. В силу особенностей технологического процесса он не мог быть разложен на несколько фаз, в результате чего мне и Лореаллине пришлось задержаться на работе до окончания процесса ферментации и возгонки. Полученный продукт был упакован в стандартные бутыли с распылителями и маркирован согласно инструкции. По собственной инициативе полевые испытания опытной партии номер один были проведены в северном секторе испытательного полигона в субботу утром. Проверка стойкости одоранта намечена на завтра. Опытные партии два и три будут испытаны в четверг и следующий понедельник соответственно. Контрольная партия опечатана и хранится в соответствии с инструкцией. Расход материала в пределах нормы. У меня все.

— Хорошо, подготовьте отчет по форме, желательно завтра к вечеру. Всегда бы так. И напоминаю, что… — и Верховный травник вновь повел речь о патриотизме, долге, ответственности и необходимости учета и контроля.

Травница села и отдышалась. Лара восхищенно коснулась рукава ее свитера:

— Ну, ты даешь! А что будет, если обнаружат, что никаких испытаний на самом деле не проводилось?

Алрин хитро улыбнулась:

— Проводилось, не волнуйся. Помнишь, я в кустики сбежала, ты еще кричала, чтоб я поскорее управлялась?

— Да, помню… Ты хочешь сказать, что ты за 15 минут успела сбегать на полигон и обратно? До него же пяток верст оттуда минимум? — озадаченно спросила подруга.

— Так-то оно так… Но у меня пятерка по телепортации была, не все еще забыла! Так что — все, как по нотам — прыжок, распыление — я на это 3 бутылки извела, и назад. Там кусты, так что, думаю, не заметят недостачу.

— Класс. И теперь понятно, чего ты была выжатая, как лимон, я-то это на нервы списала, а тут вот что… Но чего ж ты мне не сказала? — обиженно спросила Лара.

— А ты бы согласилась остаться одна-одинешенька в ночном лесу, в который, может быть, прямо сейчас придет какой-то проходимец? — иронично спросила девушка.

— Нет, конечно… Ну а потом почему не сказала? — понимающе сказала травница.

— Представляешь, забыла… Кроме того, насчет нервов ты и не очень ошибалась, я была очень рада оттуда убраться, — извиняющимся тоном ответила Алрин.

— И, наконец, к текущим городским делам… За прошедшие выходные наблюдалось чрезвычайно странное поведение кошек. Прямо как с ума посходили, как от любви, хотя до весны вроде далече. Особой любовью у этих тварей пользуются граждане с улицы Медников, а также волменский купец Саньеро Акорамо, проживающий в трактире «Копье и Уздечка» в Мочанах. Шеф городской стражи уже обратился к Ковену с просьбой оказать посильную помощь в расследовании этого происшествия. Поручаю это вам, Нурик, — и Главный Травник кивнул плотном невысокому человечку, видящему в первом ряду, начальнику отдела психологии домашних животных.

— Сработало, — Лара восторженно толкнула подругу локтем в бок.

Вечерний Стармин встретил подруг громким кошачьим мявом, ржанием лошадей и всеобщей сутолокой, более типичной для какого-нибудь ярмарочного дня, нежели для вечера понедельника.

Навстречу травницам ехала карета со знакомым гербом на дверцах. Это ехала Ее Светлость графиня Голена Спайс-Гонотопская, новая фаворитка короля Наума. Впрочем, как рассказывали знающие люди, отнюдь не единственная. К чести Голены, никто не осмеливался называть ее «смазливой дурой» — если в случае с остальными фаворитками это грозило максимум расцарапанным лицом, то в случае с Голеной она бы просто сказала бы: «спасибо за комплимент», а после этого несчастный ломал бы голову, чего это лично для него налоги составили 120 % с оборота, или чего это он внезапно оказался организатором нового секретного заговора против Белории — мозгов и связей у Голены в ее 30 с небольшим лет было предостаточно. Однако рассказывали, что если на Голену нападет «хороший стих» или просто она увидит определенную выгоду в предложенном дельце, то слово свое она сдержит крепче дракона, и поступит с партнерами всегда по справедливости.

Карета Голены, до предыдущей субботы, вероятно, выглядела вполне обычно. Теперь же она представляла нечто, метко названное из толпы «кошкиным домом». Кошки были везде — они облепили крышу и лакеев, они непрерывно карабкались вверх и вниз по покрытым фигурной резьбой стенкам кареты, они бежали за экипажем огромным мохнатым ковром. Фаворитка сидела у дверцы с опущенным стеклом и горделиво посматривала на толпу. Внутри кареты тоже были кошки. Много. Сразу трое сидело на руках у Голены, наслаждаясь близостью к источнику столь милого им аромата и в полном восторге деря когтями на клочки заказное платье графини. Наверное, графине это было неприятно, но она терпела.

— Как ты думаешь, откуда такой аромат? — спросила Лара у Алрин, — она же, говорят, дважды одно и то же платье не одевает?

— Да наверно, в карете ездила, — зачарованно наблюдая за «кошкиным домом», ответила Алрин, — только зачем ей этот охреналин?

Лара не успела ответить. Внезапно взгляд Голены остановился на девушках, и она крикнула кучеру:

— Стой, болван! Да осторожнее, котяток не передави! — после чего жестом подозвала осторожно слезших с запяток кареты лакеев и отдала им какое-то распоряжение, махнув рукой на окруживших карету людей. Один лакей зачем-то начал обход вокруг кареты, а другой решительно вкрутился в толпу.

— Интересно, чего ему надо? — задала риторический вопрос Алрин.

— Кажется, любезная подруга, мы с тобой попали в серьезную переделку… — ответила подруге Лара.

— Итак, я буду говорить прямо. Я навела о вас справки. Вы травницы и работаете в главной лечебнице, в лаборатории экспериментальных препаратов, куда вас перевели после одного неприятного происшествия. Кстати, если вам будет так интересно, коврик от пола так и не отодрали.

Подруги фыркнули, но, вспомнив, где находятся, умолкли и с опаской уставились на Голену Спайс-Гонотопскую. Графиня сидела напротив, уже в новом платье, и ласково поглаживала лежащую на коленях кошку совершенно деревенского серо-полосатого вида. Животина восторженно урчала.

— И чем мы обязаны столь высокому вниманию? — нарушила затянувшуюся паузу Алрин.

— Как вы могли уже заметить, я и несколько простолюдинов имели неприятность подвергнуться излишнему кошачьему вниманию. Не скрою, это в определенной мере удобно — я всегда боялась мышей, и, кроме того, выяснилось, что наличие кошки у меня на коленях в ряде случаев очень помогает при ведении переговоров. Но кошек слишком много. Моим слугам трудно их сосчитать, многие достаточно похожи, но, по самым скромным прикидкам, их не менее сотни.