Город темной магии - Магнус Флайт

– «Я решил скитаться вдалеке от тебя до тех пор, пока не буду способен прилететь в твои объятия и наконец-то сказать, что вернулся домой, и тогда моя душа, облеченная в тебя, отправится в мир духов», – процитировала Поллина и вздохнула. – Как романтично!

– Послушай, Полс, ведь Мэтт читал тебе книгу Мэйнарда Соломона, – отозвалась Сара, имея в виду труд знаменитого музыковеда, в котором приводились убедительные и почти неопровержимые доводы относительно личности Бессмертной Возлюбленной. – В реальности Unsterbliche Geliebte звали Антония Брентано. Она была замужем, имела детей, и, конечно, у великого ЛВБ не было никакого интереса в том, чтобы взваливать на себя бремя ответственности.

Шутливая аббревиатура, изобретенная Сарой для Людвига ван Бетховена, всегда вызывала у Поллины улыбку.

– При чем здесь она! – негодующе вскинулась Поллина. – Антония Брентано, вот еще! Очередное из его глупых увлечений!

Девочка закашлялась и не сразу смогла остановиться.

– Ладно, ладно, – успокаивающе проговорила Сара.

Как бы сильно Сара ни любила Бетховена – а ей временами казалось, что никакая другая любовь не в силах сравниться с подобным чувством, – она не особо фокусировалась на сердечных делах композитора. О личной жизни Бетховена, его многочисленных несчастливых увлечениях, неудачных попытках жениться, влюбленностях в замужних дам было и так написано уже немало… Что ни говори, а тема была практически исчерпана. Поэтому свои исследования Сара посвятила именно тому, каким образом в музыке Людвига отражалось его плохое пищеварение – никто лучше ЛВБ не умел сочинить мелодию на основе испускаемых им ветров.

– Я буду держать тебя в курсе событий, – пообещала Сара, но Поллина, успевшая погрузиться в свои мысли, прервала ее:

– Во сне дракон дышал на тебя огнем, а ты не хотела просить помощи. Сара, ты должна это сделать!.. И еще там был карлик.

Сара почувствовала, как у нее по коже поползли мурашки.

– И князь, и ведьма. – Поллина ткнула палкой в огонь. – Сара, ты должна обязательно помолиться Пражскому Младенцу, чтобы Он помог тебе!

В такие щекотливые моменты Саре становилось очень неловко. Несмотря на их многолетнее знакомство, она ощущала себя неуютно, но понимала, что ничего тут не поделаешь: Поллина была очень религиозна. Сара избегала говорить с ней о Боге, но было непросто держать язык за зубами, когда Поллина рассуждала о том, как Господь любит людей и что мы все должны трудиться ради Славы Божией и Царствия Небесного. Поллина истово убеждала Сару, что той не о чем беспокоиться, потому что Он держит все в Своих руках. Несомненно, будучи слепой и музыкально одаренной, Поллина чувствовала себя особо отмеченной Господом, но Сара не могла взять в толк, почему девочку не злит трагизм собственной ситуации. Впрочем, Сара радовалась тому, что Поллина видит во всем этом некий высший смысл, да и вера давала ей утешение.

– Алессандро мне тоже все уши прожужжал Младенцем, – проговорила Сара, надеясь уклониться от обещания идти к статуе и вставать перед ней на колени. – Он называл Его Il Bambino di Praga.

– Младенец обязательно поможет тебе. Но только, Сара, ни о чем не проси до тех пор, пока не сможешь сделать это от всего сердца.

Сара промолчала.

– Береги себя, – произнесла девочка, снова закашлявшись так, что Сара забеспокоилась. – Прага – это порог.

– Порог?

– Да. Там находится граница между миром добра и… другим.

Саре вспомнилась Баффи, истребительница вампиров.

– Мне придется там сражаться с демонами?

Поллине не понравился ее саркастический тон.

– Смейся, но я ни капельки вру! Возле Праги есть замок, построенный прямо над вратами в ад. Оттуда вылетают крылатые твари, наполовину люди, наполовину звери, и если подойти слишком близко, то за одну секунду можно постареть на тридцать лет. – Девочка опять закашлялась. – Прага – мистическое место, где ткань времени очень тонкая.

Сара вздохнула.

– Полс, ты в порядке? И откуда ты столько знаешь о Праге? – Насколько Саре было известно, несмотря на то, что родители девочки постоянно путешествовали, сама она ни разу не выезжала за пределы Бэк-Бэя.

– Как бы я хотела полететь вместе с тобой! – печально пробормотала девочка и склонилась к плечу Сары. – Лобковицы – знаменитое католическое семейство. И я люблю Йозефа Франца Максимилиана Лобковица больше других покровителей Бетховена. Он тоже занимался музыкой, хорошо пел… А еще у него одна нога была косолапая, ты знаешь?

– Ага. Однажды Бетховен разозлился на него, встал в дверях дворца и принялся орать: «Лобковиц, осел!», и не мог утихомириться.

Поллина прыснула.

– Давай еще по порции мороженого, – предложила Сара. – А потом ты мне что-нибудь сыграешь, договорились?

Полтора часа спустя Сара покинула сонную Поллину – та свернулась клубком на диване, укрытая одной из многочисленных вышитых шалей, которыми была завалена комната, а также частично Борисом.

В коридоре Сару встретил Хосе, облаченный в просторный купальный халат персикового цвета. Сара недоумевала, что он еще не лег и вдобавок казался относительно трезвым.

– Заснула? – спросил Хосе, дернув головой по направлению к музыкальной комнате. Сара кивнула, пытаясь просочиться между Хосе, комодом в стиле Людовика XVI и фарфоровым гепардом, исполнявшим роль подставки для зонтов.

– Хосе, – сказала Сара, понизив голос. – Поллина в порядке? Она сильно кашляет… По-моему, у нее температура.

Хосе драматически пожал плечами:

– Как знать? Я просил ее, чтобы она позволила мне позвать доктора, а она твердит, что она в Божьих руках. Я возразил, что это, разумеется, хорошо, но, может, и «Терафлю» не помешает? Сегодня ночью она не хотела засыпать, приходила ко мне и тормошила – «Хосе, я не могу найти моего барашка… Хосе, мне не дотянуться до полки с хлопьями… Хосе, это не Отто Клемперер дирижирует, ты опять перепутал мои диски…».

Хосе умолк.

– А когда она заснула, ее мучили кошмары, – добавил он. – Я беспокоюсь, Сара. Ей постоянно снится огонь. И она все время хочет, чтобы у нее горел камин, а в ее комнате и так жуткая жара, прямо как в преисподней, а я знай подбрасывай…

– Мне надо уехать на пару месяцев, – прервала его Сара. – Пожалуйста, пиши мне почаще. Раз в несколько дней. И постарайся показать ее доктору.

– Все нас бросают, – с грустью произнес Хосе. – А мы остаемся, пока не сгорим здесь дотла.

Сара похлопала Хосе по заросшему густой шерстью плечу и вышла на крыльцо. На Бостон опустились теплые сумерки. К счастью, на улице было не настолько душно, как в особняке Поллины, однако, к своему изумлению, Сара обнаружила, что ее знобит.

Глава 4

Благословенный велосипед избавил Сару от неизбежных в метро звуков саксофона и восхищенных взглядов. Теперь у нее было свободное время, чтобы собраться с мыслями. Сара ехала домой и размышляла. Завтра надо будет купить пару книжек о Праге и, наверное, чешско-английский словарь… Непромокаемый плащ? И вообще, она ведь собирается во дворец – может, ей понадобится вечерний туалет для выхода в свет? А в ее гардеробе никогда не было ничего подобного. В последний раз Сара покупала себе платье на свадьбу бывшей соседки по университетскому кампусу. Невесту звали Андреа, а наряд Сары, кстати, был шикарным, хотя у него сразу сломалась «молния». Ее заело в подкладке стараниями Джорджа, парня, с которым Сара тогда встречалась и которого взяла с собой, посчитав, что на любом бракосочетании необходимо присутствие абсолютно неуместного кавалера. И поделом ей – и чего их угораздило заняться сексом в подсобке бостонского отеля «Хайатт»! Но от Джорджа так пахло апельсинами и свежестью… а когда он нагнул ее над одной из этих тележек, в которых персонал отеля развозит мыло, шапочки для душа и бланки химчисток… В итоге все было забавно, а после она прикарманила бутылочку шампуня с кондиционером. Правда, «молнию» Сара так и не починила.

Сара осознавала, что думает о всякой ерунде, чтобы не вспоминать о Щербатском. И о бедняжке Полс, которую она оставляет.

Она распахнула дверь и вошла в квартиру. Алессандро куда-то запропастился, и Сара решила принять душ. Начав раздеваться и раскидывая по комнате свои вещи, она внезапно едва не упала, споткнувшись обо что-то твердое и острое. Странно… Посредине комнаты валялся ящик с инструментами, принадлежавший ее отцу. Сара всегда держала его в дальнем углу чулана. Что он делает здесь, снаружи? Сара подняла голову и заметила кое-что еще. Ее ноутбук оказался открыт! Сара никогда не оставляла его с открытой крышкой. И Алессандро, напрочь лишенный каких-либо комплексов, никогда бы не позволил себе тронуть ее ноутбук. Неужели в комнате кто-то побывал? Она не включила верхний свет в прихожей… Может, квартиру взломали? А вдруг взломщик где-нибудь прячется?