Город темной магии - Магнус Флайт

Отец Сары был в восторге от школьных успехов Сары. Еще бы, ведь его дочка так любила читать и учиться! Мама тоже ему поддакивала («Мы тобой гордимся, девочка»), однако, когда Сара была еще совсем маленькой, она чувствовала, что с каждой прочитанной книгой отдаляется от матери. И нынешние новости вряд ли могли улучшить положение.

Вздохнув, Сара закатила велосипед в общий гараж и вскарабкалась по лестнице к своему жилищу. В дверях ее встретил сосед по квартире, Алессандро. Вокруг торса юноши было обмотано полотенце, а в руках он держал два коктейля клубничного цвета. Сара с благодарностью приняла у красавца бокал.

– Кампари и гранатовый сок, – промурлыкал Алессандро с мягким итальянским акцентом. – Будешь обожать меня до конца жизни!

Никто из друзей Сары не верил, что она не спит с Алессандро: он выглядел весьма эффектно, и в классическом ренессансном смысле, и с точки зрения дешевого фильма про вампиров. Сара, относившаяся к собственному здоровому либидо с научным интересом, могла объяснить это исключительно феромонами. В том, что касалось секса, она попросту следовала указаниям носа, и он никогда не приводил ее к Алессандро. «Ты испорченная», – твердили ей друзья. Возможно, они были правы: у Сары ни разу не возникало проблем с нахождением партнера, когда у нее бывало игривое настроение, а случалось это частенько. «А как же общие интересы, душевная близость, доверие? – спрашивали другие. – Неужели тебе не хочется нежности?» Как правило, Сара отмалчивалась и с трудом скрывала зевоту.

Сейчас она переступила порог их крошечной кухни, сверкающей чистотой (спасибо Алессандро!), и продемонстрировала ему письмо из Праги.

– Когда приедешь, – заявил Алессандро, – первым делом навести Il Bambino di Praga[3] и хорошенько ему помолись.

Сара возвела глаза к потолку. Алессандро занимался наукой. Он изучал дрожжевые культуры – Сара никогда не могла толком вникнуть в детали, поскольку стоило ей услышать, как Алессандро произносит слово «дрожжевые», она начинала хохотать до упаду. Работа Алессандро была связана с функционированием мозга, хотя никак не пересекалась с ее собственными интересами в музыке и нейропсихологии.

– Что за пражский бамбино? – спросила она.

– Какая ты невежда, а еще примерная католичка! – Алессандро покачал головой в притворном отчаянии.

– Я не католичка, – возразила Сара, вспомнив об одном ключевом моменте, который произошел в ее войне с матерью, – тогда она твердо решила, что вообще не станет ходить на мессу.

– Это старинная скульптура Gesu Bambino – Младенца Иисуса. У него есть волшебная сила, если ему молиться.

– Что ты болтаешь! Ты же целыми неделями таращишься в электронный микроскоп! – парировала она.

Сару забавлял и поражал талант Алессандро, ученого, занимающегося нейроанатомией, за доли секунды переключаться с дурного глаза и чудесных способностей святых на незаконченную единую теорию поля Эйнштейна и квантовую механику.

– Сара, – сурово произнес Алессандро. – В жизни полно чудес. Ты поймешь, когда приедешь в Прагу. Там есть волшебство. – Он перекрестился. – Темное волшебство. Прага – порог двух реальностей.

– Прага – европейский город, – фыркнула она. – В Праге, как и здесь, действуют законы науки.

– Законы науки… – Алессандро повел скульптурно вылепленными плечами. – Где они? Мы не осведомлены даже о том, как устроена эта штука (он ткнул пальцем в свою голову). Восемьдесят шесть и одна десятая миллиарда нейронов! И глиальные клетки, окружающие нейроны, – восемьдесят четыре и шесть десятых миллиарда глиальных клеток! Сто лет назад, cento anni[4], мы установили, что глиальные клетки существуют, – но не понимали, что они делают! Теперь мы выяснили: они обеспечивают передачу нервного импульса. Но как? Мы не знаем. А вселенная? Девяносто шесть процентов вселенной состоит из темной материи и темной энергии! Chissa?…[5] Вероятно, для этих девяноста шести процентов не применим ни один из открытых наукой законов. Говорю тебе, Сара, это – molto misterioso![6]

Сара одним глотком допила остатки кампари. В дверь позвонили.

– Твой любовник? – Алессандро выгнул бровь. – Я думал, у тебя не будет никакого секса, пока ты не закончишь статью о восприятии в мозгу высоты звука. Ты вроде сама мне говорила.

Сара покачала головой.

– Посмотрю, кто там, – сказала она, вручая Алессандро свой бокал. – И учти, если мы собираемся побеседовать о темной материи, мне понадобится вторая порция.

Глава 2

Когда Сара открыла дверь, перед ней предстал пустой коридор. Она поморгала, а затем опустила взгляд и обомлела.

Посетитель был… крошечным. Любопытно, подумала Сара, как принято называть по законам политкорректности, «человек некрупного телосложения»? Она уставилась на макушку незнакомца: голова, кстати, была громадной и заслоняла всю фигуру гостя, за исключением пары ног в коричневых ботинках. Носы же ботинок смотрели в разные стороны, как у балетного танцора. Или у куклы из папье-маше.

Обувь озадачила Сару. Ретростиль, но дело было не только в винтажной модели – у ботинок имелись пряжки, а не шнурки! Сара зажмурилась.

– Сара Уэстон?

Голос посетителя звучал совершенно не пискляво, а гулко и низко. Как фагот. Он и размером-то не больше фагота, подумала Сара, да и вес, наверное, примерно такой же.

– Чем я могу вам помочь?

На всякий случай Сара уклонилась от прямого ответа. Лучше соблюдать осторожность, особенно учитывая сумму студенческого займа, которая на ней висела. Перед ее внутренним взором возникла соблазнительная картина, главное место в которой занимали пачки чешских крон. А вдруг о подобных вещах надо заявлять в налоговую службу?

Человечек запрокинул голову, поднес к глазам крохотные ручки, сложенные в форме бинокля, словно свет флюоресцентной лампы в коридоре был чересчур резким. Или он решил поиграть с ней, как с ребенком? Его глазища оказались огромными и чересчур темными, почти черными.

– Chi è?[7] – возле Сары возник Алессандро.

Узел его завязанного на бедрах полотенца находился на уровне подбородка человечка.

– Вы на нее не похожи, – произнес незнакомец, не обращая на итальянца внимания и продолжая пристально разглядывать Сару.

– Возможно, есть какая-нибудь другая Сара Уэстон, – предположила она. – А в чем дело?

Человечек еще мгновение спокойно изучал Сару, после чего заговорил тихо и нараспев, причем его голос приобрел минорное звучание:

Доселе я считал, что муз лишь девять, но теперь,Увидев Уэстон, должен заключить, что десять их.Ибо она льет песни музыкальны, как виноМладое, терпкие, Кекроповым подобны сотам.

Алессандро издал короткий свист – сложный и выразительный, на какой способны лишь итальянцы, рожденные к югу от Рима. Сара хорошо изучила все вариации. На сей раз свист означал: «О, я гляжу, ты переключилась на pazzo[8], малышка? Неплохой выбор!» Потрясающе, что Алессандро удалось вложить в этот звук столько сарказма, мелькнуло в голове у Сары. Особенно учитывая тот факт, что он одет только в полотенце. И что еще, черт возьми, за Кекроповы соты?[9]

– К сожалению, я не автор, – незнакомец скромно помахал миниатюрной ладошкой. – Стихи сочинил некий Бальтазар Каминеус, доктор права. Он превозносил достоинства Элизабет Уэстон[10], на которую вы не похожи. Что ж, тем лучше для вас: она была не особенно привлекательна, даже со скидкой на костюм той эпохи.

Алессандро облизнул губы. Ясно! Он не собирается ни уходить, ни помогать Саре блуждать в потемках светской, однако полубезумной беседы. Хоть бы штаны надел, в конце концов! А карлик, похоже, ожидал ответа – застегнутый на пряжку башмачок мягко притопывал по дверному коврику.

– Вас прислал Бейли? – Сара приготовилась к тому, что человечек вытащит из рукава магнитофон и обрушит на нее очередную порцию «Весенних бутонов» в качестве серенады.

– Боюсь, что Элизабет Уэстон не часто читают в наши дни, – проговорил маленький человечек. – Ее забыли, подобно многим другим. Но с ней еще не кончено! О нет, пока еще нет…

– Прошу прощения, – прервала Сара, – но у меня… в общем, дела. А если вы хотите что-нибудь… сказать… или сделать…

– Ей нужно собираться в Прагу, – пояснил Алессандро, беря на себя минимальную полезную функцию. – Она теперь ученый molto importante[11].

– Значит, вы едете? – человечек наклонился вперед и легко коснулся запястья Сары. – Я и не сомневался! Я надеялся – и вот результат! Мне кажется, вы нужны в Праге.