Миражи. 18+ СЛЭШ - GVELA

В Деда Мороза с его подарками я еще в лет пять верить перестал.

– Шек! – крикнул он, я даже подпрыгнул от неожиданности. Мужик со шрамом оказался рядом с хозяином моментально. – Парси принесли?

– Хозяин, – подав аккуратную кучку из кипенно-белой ткани, сверху лежал тонкий серебристый обруч, очень похожий на хозяйский.

– Неплохо, но кое-чего не хватает. Ошейник не помешает.

При слове «ошейник» я вздрогнул и с неприязнью уперся взглядом на него. Серт на улице недовольно всхрапнул.

– Тише ты. Успокойся и серта не волнуй, – махнул мне рукой хозяин. – Ошейник не настоящий, скорее как украшение и для отвода глаз для особо любопытных. Объяснять проще будет.

Неужели серт почувствовал мое недовольство? Заработала наша связь? Забавно.

– Шек, принеси тот, особый.

– Хозяин, вы уверены? Он же очень доро…

– Шек, – грозно сдвинул брови, его хозяин.

– Простите, хозяин, – поклонился тот и тут же исчез за тряпицей шатра.

– Переодеться тебе помогут рабыни. Парси не снимай, ни под каким предлогом. И даже оставшись в одиночестве, не оголяйся. Первым не разговаривай, хотя ты и так молчишь, но на будущее запомни: рабы и наложники не могут говорить первыми. Ошейник нужен, если кто-то полезет смотреть под покрывало. Вряд ли нас он спасет, но в крайнем случае, отодвинешь чуть в сторону парси, и покажешь его, так чтобы никто не увидел твоего лица и волос. Приказать показать свое лицо могут единицы. Но таким особам я перечить не смогу. Будем надеяться, что нас пронесет, и судьба не станет вредить.

– Хозяин, – протянул Шек тонкий кожаный ремешок, усыпанный переливающимися красными камнями с горох размером.

– Под цвет твоих глаз, – застегивая на моей шее это украшение, проговорил хозяин каравана. Кстати, а как его зовут-то?

– Шек, позови вчерашних рабынь, пусть помогут переодеться. Не забудь напомнить, чтобы держали язык за зубами, иначе продам туда, где им точно не понравится. Как только он… Как же мне называть тебя? – остановился он на полуслове, повернувшись ко мне.

Я пожал плечами, мне все равно, какое в этом мире у меня будет имя.

– Будешь Митэлем, сократим до Мит, – обрадовано проговорил хозяин каравана. – Означает сверкающий. Тебе пойдет.

– Шек, как только он будет готов, собираемся и выдвигаемся. Мы и так потеряли достаточно времени, – отдав распоряжение хозяин, ушел.

А я тупо уставившись на сложенную для меня одежду, машинально водя пальцем по новому украшению на моей шее. Желательно, чтобы оно там надолго не задержалось. Прислуживать я не смогу. Гордый очень. Характер у меня такой, быстрее сломают, чем заставить смогут. Страшно. Я же никогда особо сильным не был, а тут такое. Если они свое слова не сдержат и как телка продадут какому-нибудь извращенцу, что делать тогда? Одна дорога, на тот свет и все. А жить-то хочется.

глава 4

Появившиеся в шатре девушки, тут же упали на землю, уткнулись носом в землю. Я растерянно замер. И что делать?! Подняться резко боюсь, кто их знает, как они воспримут голого парня, и сказать ничего тоже не могу.

– Который раз убеждаюсь, что у некоторых рабынь ум вообще отсутствует, – спас меня вошедший Шек. – Как вам господин сможет приказать подняться, если у него горло повреждено? Так бы и торчали задами кверху?

Девушки, все еще стоя на коленях на земле, испуганно посмотрели на меня. Они что, решили я их сейчас наказывать кинусь? Я осторожно улыбнулся, насколько позволяли потрескавшиеся губы.

– Принимайтесь за работу! – рявкнул Шек, и тут же, как бы извиняясь, поклонился мне. – Хозяин ждет только вас, как только управитесь – сразу же отправляемся.

Девушки облегченно вздохнули, как только Шек скрылся за тканью прохода, но тут же снова настороженно перевели взгляд на меня.

Сижу, молчу, снятой рубашкой прикрываю самое ценное.

– Мы сейчас, господин, – опомнилась одна из них, по виду самая старшая.

Пять минут, и я одет. Сандалии на ногах. Шаровары, зауженные к щиколотки, неожиданно удобные. Расшитая серебристым узором туника с длинными рукавами и разрезами по бокам. И все это, венчает огромное покрывало, закрывающее меня до самых пят, и удерживающееся тем самым обручем на голове. Непривычно. Поразительно, мне все видно, а с той стороны не разглядишь, кто прячется под накидкой. Пожалуй, это неплохой выход, чтобы скрыться.

– Вы прекрасны, господин, – наперебой защебетали девушки, вызывая улыбку, лица не видят, а все равно дифирамбы поют. Снова машинально потянулся к ошейнику. Такие украшения, раньше как-то в моем гардеробе не были. Ладно, серьги, в мочке уха проколы есть, но ошейник?! Нет, это явно перебор.

С тяжким вздохом откинул с лица покрывало, как Сулико из старого фильма. Одна из рабынь, заметив мое «украшение», решила меня просветить.

– Господин, у Вас такой прекрасный ошейник, но я бы не хотела иметь такой, – закончила она немного грубо. Не пойму, то ли она мне посочувствовала, то ли она мне позавидовала? Пойми, разберись, о чем женщина думает. Делаю удивленные глаза, и провожу по ее тонкому кожаному ошейнику рукой, а затем по своему и после показываю, жестом «говори». Девушка боязливо оглядываясь на хмурых подруг, все же решилась.

– Наши ошейники заставляют подчиняться, посылая болезненные уколы, и только. А Ваш, господин, особенный.

Ну, только не замолкай!!!

– Хозяин сможет знать, где Вы находитесь постоянно и на близком расстоянии читать Ваши мысли, – прошептала она, тут прикрывая ладошкой рот.

Ну, это не смертельно. Пусть следит, главное, чтобы ошейник так и оставался бутафорским атрибутом, а действительно не стал удавкой для меня.

– Он может взять ваше тело под контроль, но должен будет находиться не дальше двадцати шагов от Вас, – еле слышно проговорила другая рабыня, не поднимая взгляда.

А вот это уже плохо. Быть марионеткой в руках работорговца, желания нет. Попытка снять мерзкое украшение, ни к чему не привела. Даже застежки не чувствуется, словно он литой.

Одна из девушек медленно касается моих рук, и с грустным видом отрицательно качает головой.

– Ни вы, ни мы, не можем сами снять ошейника. Только хозяин, – повергает она меня в ужас.

– Контролируется все магией. Я однажды видела, как изготавливали рабские ошейники. Сейчас на нас временные ошейники, пока перевозят, надевают такие. Ваш не такой. А когда нас купят, то сменят на постоянный, и только хозяин сможет распоряжаться нами. Извините, – произнесла рабыня, смутившись, когда я резко отреагировал на слово хозяин. – Главное, что Вы живы. А наш хозяин он хороший, старается продавать хорошим людям.

– Я знаю, хозяин, если захочет, может управлять ошейниками через камень. Мы все на нем завязаны. Не думаю, что он его доверит кому-либо, будет носить при себе. Но это наши ошейники на нем завязаны, а управляется ли через него Ваш, я не знаю.

– Не пытайтесь сейчас что-то делать. Вокруг пустыня и полно ламий. От них не убежишь. Вам и так досталось. Может и к лучшему, что вы будете проданы как элитный раб. Господин обязательно подберет Вам достойного хозяина, – тихо пролепетала третья рабыня, до этого момента молчавшая.

Я тяжело вздохнул, успокаивая свою злость, которая сейчас будет лишней. Но я определенно сделаю все, чтобы не быть проданным словно игрушка на потеху какому-то. Придется выжидать и разобраться с этим чертовым ошейником. А ведь как красиво с Шеком меня разыграли, не подкопаешься. Я бы поаплодировал, если бы не было жгучего желания подправить им физиономии.

– Вы готовы, господин? – зашел в шатер Шек. Я согласно кивнул, возвращая накидку на лицо. Хорошо, что он не видит под покрывалом, какое хищное у меня выражение лица. – Идемте.

Вне шатра сразу навалилась удушливая жара. Из полумрака на солнечный день, больно резануло по глазам. Пока промаргивался и привыкал к яркому солнечному свету, рядом раздалось всхрапывание, и что-то холодное и мокрое уткнулось мне в руку. Инстинктивно чуть дернулся в сторону, и замер, почувствовал, как волна радости и тепла прокатилась в голове. Так вот она какая, связь с Фифой?! К серту я поворачивался уже с искренней теплой улыбкой.

«Привет, спаситель, – погладил я доверчиво подставленную огромную голову кошака. И хоть говорил я мысленно, но, кажется, Фифа меня понял, одобрительно фыркнув вновь ткнувшись в руку. – Спасибо тебе».

Серт игриво боднул головой, чуть не свалив меня на землю.

«Тише, сломаешь, потом не починишь».

– Господин, вы поедете на своем серте? – спросил Шек.

Я вопросительно посмотрел на Фифу, тот гордо выпрямившись, наклонился, сцапал меня за шкирку и осторожно, словно я стеклянный, посадил на свою широкую спину. Я только развел руками.

– Шек! – раздался позади нас голос хозяина. – Дай Миту полог, чтобы он снова не обгорел под солнцем.