Перстень альвов. Книга 1: Кубок в источнике - Елизавета Дворецкая

– В таком случае, я тоже! – Торвард значительно усмехнулся. – Ведь и моя мать была квиттинкой!

Хельги посмотрел на него с изумлением и тут же сообразил, что Торвард говорит правду. Матерью Торварда стала Хёрдис Колдунья, побочная дочь Фрейвида Огниво, последнего хёвдинга Квиттингского Запада. Все это знали, но никому и в голову не приходило, что мать-квиттинка делает и сына фьялльского конунга не чужим на этом полуострове, измученном двадцатисемилетней войной. Хёрдис Колдунья предала свое племя, отдала меч Дракон Битвы в руки чужому конунгу и тем помогла ему захватить ее же родину; племя квиттов проклинало ее. Хельги, благодаря материнской родне привыкший считать племя квиттов почти своим, сейчас был потрясен тем открытием, что сын Торбранда, давнего и злейшего врага квиттов, находится с ними в тех же самых родственных отношениях, что и он сам.

– А если там и правда отыщется валькирия, то мы прямо на месте и решим, кто более достоин ее любви! – Торвард подмигнул Хельги, но не шутливо, а с намеком. И Хельги убедился, что веселый Торвард ярл не хуже его помнит о соперничестве их племен. – Думаю, двух лет нам на это не понадобится!

– Может статься… Что-нибудь в этом роде и правда произойдет, – пробормотал Даг хёвдинг. Он выглядел озабоченным, опасаясь, что затеянный поход к добру не приведет. – Ты ведь не знаешь, Торвард ярл… У Вигмара Лисицы, кроме мечей, еще есть дочь. И люди говорят, что именно ее-то он и считает своим главным сокровищем!

– Кстати, она рыжая! – добавил Гельд, так потрясенный этим совпадением, что даже улыбка сошла с его лица.

Собираясь на свадьбу Альмара конунга, Хельги меньше всего предполагал, что после ее окончания немедленно соберется в новый поход, да еще и на пару с Торвардом сыном Торбранда. Начинание, что ни говори, вышло незаурядное, и о нем велось много разговоров.

– Больше славы! – смеялся Торвард ярл. – Это вернейший способ прославиться – выкинуть что-нибудь такое, чего от тебя никак не ждут! Чем бы дело ни кончилось, разговоров хватит до будущей зимы!

Хеймир конунг не слишком приветствовал решение сына еще и потому, что оно было таким внезапным: сам он, как человек осторожный и предусмотрительный, предпочел бы как следует все обдумать. Но отговаривать сына он даже не пытался, понимая, что для Хельги невозможно отступить от намерения, оглашенного при таком скоплении людей, да еще при половине всех конунгов Морского Пути.

– Во всяком случае, побываешь в гостях у твоих квиттингских родичей! – сказал он, решив найти в этом безумном предприятии хоть что-то полезное. – Твоему дядьке Дагу и твоим двоюродным братьям давно следует оказать честь. Это сильные люди, как ты знаешь, и с такой родней полезно жить в дружбе.

Дружба, как ее в основном понимал Хеймир конунг, заключалась в хорошо налаженной торговле железом. Полуостров Квиттинг обладал богатейшими на всем Морском Пути запасами железной руды и с древности славился искусными кузнецами, так что мог торговать как железом-сырцом, так и готовыми изделиями. Многолетняя война с племенем фьяллей разорила Квиттинг и сильно затруднила железную торговлю; только в последние годы положение начало понемногу выправляться. Все железо для собственных потребностей и для обширной торговли племя слэттов получало через Квиттингский Восток, через Дага хёвдинга. Неудивительно, что Хеймир конунг придавал этой дружбе такое значение. Ради этого, собственно, он и надумал когда-то взять в жены Хельгу, дочь прежнего хёвдинга Хельги и сестру Дага.

– И постарайся привезти побольше такого оружия, какое показывал Гельд! – наставлял Хеймир конунг сына. – Постарайся получше узнать, что там делает у себя в усадьбе Вигмар Лисица и кто кует ему такие мечи. Если это правда насчет Хродерика Кузнеца, то постарайся купить побольше, за лето расплатимся. Но будь осторожен. Этот Вигмар – настоящий тролль. По крайней мере, с троллями он в тесной дружбе, и они ему помогают, это вне всяких сомнений. Происхождения он самого низкого, а в Медном лесу он вот как вознесся! Без помощи троллей ему нипочем бы этого не сделать. Вигмар очень умен и горд. Если тебе придется с ним встречаться, будь осторожнее!

Зная своего сына, Хеймир конунг не слишком надеялся, что тот последует этим советам. Судя по отрешенному выражению его лица, мысли Хельги были весьма далеки от Вигмара Лисицы и даже от чудесных мечей. Его воображением владела Альвкара, валькирия, спящая на вершине неприступной горы в кольце из жгучего пламени. Все девушки, нарядные и красивые, в изобилии собравшиеся для свадьбы Альмара конунга, не привлекали его и по сравнению с Альвкарой казались бледными и скучными.

– За этим добром не стоило ездить так далеко! – сказал он однажды, когда Торвард ярл, посмеиваясь, упрекнул его, что он напрасно пренебрегает вниманием йомфру Ильмейды.

– Ну, ты скажешь! – Торвард в показном изумлении вытаращил глаза. – Да разве «этого добра» может быть слишком много?

Он знал, что говорил. Перед его отъездом у йомфру Сигне появилось на пальце новое золотое кольцо – на Самоцветном мысе поговаривали, что подарено оно взамен утраченной невинности, а поскольку бедная Сигне, зная об этих слухах, продолжала его носить, значит, все так и было!

– Или тебе правда валькирию надо? – допытывался Торвард, и его живые темные глаза блестели неприкрытым любопытством. – Брось, как друг говорю! – для убедительности он даже понизил голос и положил на плечо Хельги свою широкую смуглую ладонь. – Знаю я их! Ее, если честно, одну, но зато не вру, клянусь Фрейром! Впечатлений, конечно, лопатой не огребешь, но зато так она тебя вымотает, что потом двое суток отсыпаться будешь. А главное, такое чувство, что не ты ее имеешь, а она тебя. Кому как, а мне не очень нравится… А пока она там в битвах носится, ты на других глядеть не смей, а не то – такой «гром стали» тебе устроит, что мало не покажется!

Торвард ухмыльнулся, и Хельги посмотрел на него с новым, несколько сочувствующим любопытством. Всем было известно, что роду фьялленландских конунгов покровительствует валькирия по имени Регинлейв, которая иногда – если он того достоин – дарит свою любовь конунгу или его прямому наследнику, но при условии, что ее избранник не женат и может хранить ей верность. Да уж, с верностью тут должны возникнуть определенные сложности…

Но сам Хельги представлял себе любовь, в том числе любовь валькирии, несколько иначе и только улыбнулся в ответ на это предостережение, сделанное, как он понимал, от души и в самом искреннем дружеском расположении. «Знаю: валькирия спит на вершине…» Этот стих днем и ночью звенел и шептал в голове Хельги, и прекрасная девушка, спящая в окружении пламени, виделась как живая; ее пышные рыжие волосы были одного цвета с пламенем, и нельзя было различить, где кончаются они и где начинается огонь, а ее белое лицо сияло красотой, как само солнце. Вот сейчас она поднимет веки, и откроются глаза небесной голубизны, и взор их будет радостным и нежным…

Когда свадебные торжества остались позади, в путь тронулось сразу пять кораблей. Хельги плыл на своем «Железном вороне», и его сопровождал родич Рингольд ярл, муж двоюродной сестры Сванхильд. Его корабль назывался «Кольценосный змей», поскольку в пасти змеиной головы на переднем штевне блестело огромное позолоченное кольцо. С ними шли Даг хёвдинг на «Длинногривом волке» и Моддан ярл с женой на «Коне Ран». Торвард ярл, приехавший берегом, одолжил у Альмара конунга корабль под названием «Лебедь». Его дружина насчитывала сорок с лишним человек, так что гребцов хватало.

Хельги ярла настораживало то, что он внезапно оказался товарищем того, чей отец всегда был врагом его отца, но самого Торварда это только забавляло.

– Ты хотя бы обрадовал отца своей отвагой! – посмеиваясь, говорил он Хельги, пока они готовили корабли к отплытию. – А мой даже ничего не знает!

– Он будет тебя ждать домой?

– Да нет, зачем? – Торвард даже удивился. – Лето на носу, чего мне делать дома? Я так и так куда-нибудь собирался, только не знал куда. На Зеленые острова думал, ну, они подождут! Не уплывут никуда! Зато потом как мамочка будет смеяться, узнав, что я был на ее любимой родине!

– Она это одобрит?

– Никогда! – Торвард смеялся от души, заранее радуясь впечатлению, которое на его мать произведет эта новость, а Хельги недоумевал, как можно радоваться будущей ссоре с матерью. – Мы с ней, знаешь ли, так редко сходимся во мнениях!

– И что же? – спросил Хельги с искренним любопытством. Сам он потерял мать, когда ему было всего семь лет, и не мог понять человека, который имел живую мать и не слишком дорожил согласием с ней.

– А то! Сначала мы спорим до хрипоты, а потом каждый делает так, как считает нужным. Я уже большой мальчик. Я ей это сказал еще двенадцать лет назад. А если хочет распоряжаться своим ребенком, так рожала бы девочку! Она упряма, как тролль, но я-то ее родной сын! Я ей так и говорю: вы с отцом оба упрямы, но благоразумными вас не назовешь, так где же мне было взять благоразумия? В Эльвенэсе на летнем торгу купить? У вас не продается? Нет? Странно! А говорят, у вас там хоть белого медведя можно купить.