В паутине под лестницей - Анна Чайка
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Хватит!
Кожу обожгло холодом. Не сразу Кора поняла, что горячая вода закончилась, и она стоит под ледяными струями и мелко трясется.
Схватив полотенце, она выскочила наружу. Сердце бешено колотилось. Подбежав к соседней кабинке, отдернула шторку вбок, желая вытрясти объяснения у неприятной девицы. Узнать, откуда та знает ее имя. Но гневные слова замерли на кончике языка.
Внутри никого не было.
Шланг спокойно лежал, обмотанный вокруг крана, пол под ним оставался сухим. Тогда с кем же Кора все это время разговаривала?
Нет. Никаких глупостей! Даже не думай о призраках, тебе не шесть лет!
Должно быть, это было обычное искажение звука. Наверху такая же душевая, а стены везде тонкие. Плюс трубы помогают. Или все куда проще: задира оказалась быстрей и успела сбежать, пока Кора прикрывала наготу. Не стоит выдумывать всякое.
«Тогда как она узнала мое имя? И про сон тоже?!»
Она ничего не говорила про рыбу, а имя легко прочесть в гостевом журнале – успокаивающе шепнуло подсознание. И все равно Кору трясло. Она зажала рот ладонью, схватила в охапку одежду и выскочила, чтобы переодеться у себя в комнате.
7
Всю последующую смену она пребывала в мрачном настроении, постоянно возвращаясь мыслями к моменту в душевой. Кора часто зацикливалась на каких-либо вещах. И не переставала играть в этот невидимый кубик Рубика, пока все элементы не вставали на свои места. Тонкий душевный перфекционизм, вот как это называется, – любила говорить Лиза в ту пору, когда наличием дочери еще можно было хвастаться.
В последние дни кафе «Восторг» приобрело небывалую популярность. Местные жители повадились заглядывать на огонек, чтобы сфотографироваться с сотрудницами, одетыми в старомодные наряды с чепцами и кружевными передниками.
Один носила сама Кора, второй передала Насте (с легкой завистью отмечая, что ей он идет гораздо больше). В платьях было неудобно выполнять указания начальницы, но все с лихвой окупали чаевые.
Пока Настя подметала пол и раскладывала по столикам меню, напечатанное на обычной целлюлозной бумаге, Кора должна была флиртовать с клиентами и уговаривать их попробовать новинку сезона: «Фраппечино с клубничным сиропом». Жуткая приторная гадость, но спрос был. Да еще какой!
А вместо этого в ушах стояли слова обидчицы: «Ты потерянная душа! Тебя бросили! Бросили! Бросили!!!»
Кора отвлеклась настолько, что прослушала заказ. Пришлось со стыдом просить повторить. К счастью, за исключением жильцов общаги, люди в Чеховске были весьма дружелюбными и открытыми. Порой даже слишком.
– Ты сегодня какая-то унылая, – отметила Настя, когда они проводили последнего покупателя, заказавшего салат и чашку чая. Коре даже пришлось бежать в продуктовый, так как их собственные запасы израсходовались еще час назад.
– Я всегда такая. В Питере другие не приживаются, – мгновенно соврала она.
– Если тебе не с кем поговорить, я могу помочь. Нет, конечно, в финансовом плане у меня самой завал, да и советчик из меня не очень. Ззато хорошо умею слушать! – Настя замялась, явно пожалев о своих последних словах. Но деваться было некуда. – Честно-честно.
Кора отмахнулась.
– Забей. Просто не хочу возвращаться домой. Там меня не слишком любят.
– Понимаю. Но… ты же можешь пойти гулять. У тебя есть друзья, с кем можно сходить в кино или хотя бы на речку?
Спросила – и невольно ударила по больному. Да, у Коры была парочка друзей. Как и многое другое, они остались в прежней жизни. В той самой жизни, где ей не приходилось работать днями напролет, чтобы обеспечивать себя.
Теперь телефон хранил сухое молчание, а делать первый шаг Коре было стыдно. Все же школьная дружба – хрупкая вещь. Если нет зрительного контакта, она исчезает, точно песчаный замок во время прилива.
– Нет. Пока никого нет.
– Так может тебе сходить в Дом молодежи? У них вечно какая-то движуха происходит.
Довольная тем, что может чем-то помочь, Настя бросилась к двери, ведущей на крохотную кухоньку. Вернулась с листком в руках.
Кора нехотя присмотрелась. Типичный флаер, призывающий участвовать в городских мероприятиях типа уборки мусора с главной площади или помощи бездомным животным. Внизу мелким шрифтом шел список кружков, работающих в здании Дома молодежи.
Раньше Кора просто высмеяла бы такую идею. Общественная деятельность всегда казалась ей слишком наивной. Животные продолжат голодать, а мусор снова накидают нерадивые прохожие, чтобы ты не делал и как не изворачивался.
Но сейчас все было иначе. Внезапный импульс помешал выбросить цветную бумажку. Она положила ее в карман передника и тихо поблагодарила Настю.
Солнце за окном постепенно теряло власть над миром, скатываясь за границы видимости. Интересно, куда оно попадало с приходом ночи? Нет, школьная программа давала четкий и ясный ответ на этот вопрос – но он был слишком очевиден. Скучен. Метафорическая сторона интересовала Кору гораздо больше.
Она сидела на подоконнике в своей комнате, наблюдая, как какой-то парень лет двадцати пяти-тридцати лупой пытается жечь муравьев на клумбе. В последних закатных лучах его пышная шевелюра отливала красным огнем.
Кора пыталась думать о своем, но невольно следила происходящим. Уж больно противно хихикал сосед.
Парень тем временем закончил садистские эксперименты и задрал голову. Их взгляды встретились. Тогда он улыбнулся и прижал палец к губам: «Тссс! Никому, ясно?» Его черная блестящая, словно из дешевого полиэстера, одежда была испачкана паутиной. По крайней мере, так показалось Коре. Линии на мешковатом рваном пиджаке отдаленно напоминали паучьи нити.
Она резко отвернулась, закрыла окно. Какой неприятный тип!
На столе лежали заработанные за несколько недель деньги. Выходило терпимо. Еще чуть-чуть, и она сможет снять нормальное жилье.
Коре казалось, что она не сможет уснуть этой ночью, но вышло иначе. Лишь коснулась головой подушки, как провалилась в состояние зыбкой дремоты. Она чувствовала, что соседи наверху двигают мебель и как протяжно грохочут ножки многочисленных шкафов и стульев. Слышала, как кто-то ругается в коридоре. Как бормочет за стенкой немолодой курильщик, чьего имени она так и не узнала. Надоевшие удары костяшек, проверяющих крепость стен… Все это было неважно.
А утром Кору ожидал «сюрприз». Выскользнув наружу, чтобы почистить зубы перед работой, поняла, что ее тапочек ступил в нечто рыхлое. Она услышала хруст. Опустила глаза.
То был мертвый голубь. Изрядно выпотрошенный, мертвый голубь со стеклянным глазом и осколками ребрышек, проглядывавших сквозь грязные перья. Кора завизжала так, что стекла дрогнули, отшатнулась, начала прыгать на
