Сила присутствия - Александр Афанасьев

Генерал утвердительно кивнул.

– Да, именно так. Другой вопрос, как нам залегендировать человека. Ты же понимаешь, по этой дорожке нельзя прийти от себя самого. Тебя кто-то должен отправить и поручиться за тебя. На момент прибытия в лагерь ты должен быть обрезан, уметь совершать намаз, знать Коран хотя бы на минимальном уровне, иметь какую-то теоретическую подготовку. Надо убедительно ответить на вопрос о том, зачем ты здесь, иметь за собой что-то, какую-то историю.

– Значит, надо найти человека, за которым есть такая история. Пусть он проникнет в регион и выяснит все то, что нам нужно.

– Ты спятил?

– Вовсе нет.

Бывший полковник и действующий генерал мерились взглядами, острыми, как нож, волчьими.

– У нас есть одно преимущество, на котором нам нужно научиться играть. В нашей стране больше десяти миллионов мусульман. Ты не хуже меня знаешь правило джихада. Любой неверный виновен, пока не доказано обратное. Но для тех, кто принял ислам, действует противоположное правило. У нас в стране достаточно потенциальных лазутчиков, агентов. Мы вербовали сотрудников ЦРУ, неужели сейчас не сможем найти пару отморозков?

Генерал побарабанил пальцами по столу и ответил:

– Нет. Не сможем.

– Тогда для чего я здесь? Некому поплакаться в жилетку?

Генерал переваривал сказанное несколько секунд, потом ехидно усмехнулся и осведомился:

– Давно таким борзым стал?

– Нет. После того, как понял кое-что. Раньше я считал, что время – это человеческие жизни. А сейчас говорю иначе. Время – это деньги. Они важнее. Потому что жизни чужие, а бабки – они свои. Кровные.

Генерал покачал головой.

– Круто солишь. Ладно, поехали.

Москва утопала в пробках, но они ехали не в центр. Две машины прошли третье транспортное кольцо, выскочили на магистраль и прибавили ходу. Нужный им человек отстроился в восьмидесяти километрах от столицы. Нет, не потому, что не мог позволить себе приобрести землю подороже. Это запросто. Даже по двадцать штук гринов за сотку. Просто он любил тишину и ненавидел тех, кто жил на Рублевке.

Говорят, что в давние времена на Востоке, тогда еще нашем, был один верный способ определить, дом какого начальника перед тобой – большого или не очень. В мирных и тихих полуфеодальных княжествах, где «Волгу» брали за десять госцен, мало кто обращал внимание на негласное правило – не строить дома площадью больше ста квадратов. Люди там возводили настоящие дворцы. Но вот павлинов мог завести себе не каждый. Ты мог быть богат, как Крез, насосаться денег за поставки неучтенного урожая в северные регионы. Но на павлина имел право только тот, кто был на вершине власти или почти на ней.

В современной Москве своеобразную роль павлинов все чаще выполнял вертолет. Пробки были такие, что даже с мигалками быстро пробиться стало уже невозможно. Чиновничество переходило на вертолеты. В этом особняке, привольно раскинувшемся на берегу небольшой подмосковной речушки, посадочная площадка имелась. И вертолеты были, даже два. Пузатый и важный «Ми-17» в окраске госкомпании «Россия» и небольшой ярко-красный «Еврокоптер».

Особняк стоял на территории столетнего соснового бора. Его окружал забор в три метра высотой, вдоль которого ходили патрули с собаками. Прямо через бор вела дорога, качеству которой позавидовали бы и немецкие автобаны. Из соснового леса тянуло дымком. Там то ли жарили шашлык, то ли жгли мусор.

Гость припарковал свой «БМВ» возле черной «Ауди» генерала. Рядом мгновенно возникли двое сотрудников охраны, невысокие, но крепкие, вышколенные как доберманы.

– Со мной, – сказал генерал.

Охранники подступили ближе, гость поднял руки. С помощью небольшого сканера его мгновенно обыскали, изъяли девятимиллиметровый «вальтер».

– Вернем на выходе.

– Виктор Иванович у себя? – осведомился генерал.

– У охотничьего домика. Проводить?

– Сами.

Охрана мгновенно испарилась, точно ее и не было.

У охотничьего домика, новодела в стиле швейцарского шале, двое мужчин жарили шашлык. Третий сидел рядом с ними и смотрел куда-то в лес. Он был чуть выше среднего роста, неприметен, в неброском, но дорогом костюме, пошитом не в престижном «Сэвил Роу», а в безымянном берлинском ателье. Этот человек знал немецкого мастера еще с тех пор, когда Берлин был разделен на две части. Теперь он вознесся до небес, но не считал нужным менять свои привычки.

Господин, к которому прибыли гости, давно примелькался на экранах, но сейчас держался в тени. Многие связывали это с опалой, некоторые даже предсказывали его арест, но дело было в другом. Он по-прежнему был вхож на самый верх и занимался самым опасным делом. Политикой. Настоящей.

Это вам не митинги с белыми шарфиками, хотя и они тоже, если ты не справляешься с домашним заданием. Настоящая политика – всегда игра на чужом поле. Если кто-то влез на твое, значит, ты лох.

Теперь перед Россией и людьми, ставшими ее элитой, стояли такие задачи, о которых раньше и подумать было страшно. Почему некоторые страны, стоит им пошатнуться, получают помощь и поддержку со всех сторон, а другие нет? Почему в девяносто первом так кинули Горбачева с кредитами? Он ведь на самом деле надеялся на вливания и строил свою политику именно в расчете на них. Почему СССР развалился на куски, имея долг в несколько процентов от валового внутреннего продукта, хотя он у них под сто?

Почему все вкладываются в доллар и никто не называет его деревянным? Почему массовое печатание долларов, называемое количественным смягчением, не приводит к такой же инфляции, какая произошла в СССР? Почему люди готовы покупать гособлигации Германии под ноль процентов?

Почему Украина так рвется в Европу, несмотря на все очевидные минусы этого? Почему Саудовская Аравия покупает американского вооружения на семьдесят миллиардов долларов, хотя почти такой же пакет нашего ей обошелся бы меньше чем в десять? Почему за рубежом столько наших денег, хотя они могут быть в любой момент заблокированы и конфискованы?

Такие вопросы задают государственные деятели, не чиновники.

Услышав шаги, Виктор Иванович не обернулся. Ветер подул в его сторону, принес духмяный аромат мяса, углей и рассола.

Повинуясь движению руки, они сели за столик. Хозяин этих роскошных угодий еще какое-то время смотрел на лес, потом повернулся к гостям. Бутылка водки уже стояла на столе. Она невесть как появилась там вместе с тремя стаканами.

Хозяин дома разбулькал жидкость по стаканам.

– Будем! – веско сказал он.

Гость отрицательно покачал головой, отставил стакан.

– Водку не употребляю.

Генерал в ужасе ждал продолжения. Он был приближен, вхож, но не мог себе такого позволить. Когда предлагают выпить – отказаться нельзя, будь ты хоть каким больным. Это знак высочайшего доверия. Сдохни, но выпей.

– Болеешь, что ли? – спросил государственный деятель.

– Нет. Просто не употребляю водку.

Хозяин испытующе взглянул на ершистого гостя, опрокинул стакан, крякнул.

– Молодец. С характером.

– Мы по поводу…

– Знаю, – проскрипел политик сиплым от водки горлом. – Позвонили уже.

На стол поставили блюдо. Шампуры, сочное мясо, зелень. Помидоры.

– Сделаешь? – спросил большой человек, глядя на визитера.

– Да, – просто ответил тот.

Хозяин показал на мясо.

– Ешь. Надеюсь, ты не на диете?

Гость молча взял шампур.

«Ты» в данном случае было не хамством, а знаком высокого доверия.

На то чтобы обрисовать план действий, гостю понадобилось минут тридцать. Виктор Иванович внимательно слушал его. Он был своевольным, даже самодуристым, но уважал профессионалов, какими бы ершистыми они ни оказались.

Когда гость закончил излагать план, наступила тишина.

– Лихо! – сказал политик. – Даже очень. Гарантию даешь?

– Гарантий в таких делах быть не может.

Хозяин испытующе уставился на гостя.

– За такие-то бабки?

– За любые. Гарантией будет то, что я сам окажусь там, на месте.

– Ну-ну. – Виктор Иванович махнул рукой, и какие-то люди быстро унесли остатки мяса. – Чтобы ты понимал, о чем идет речь. Айрат – мой человек. Его делом было вложиться в Пакистане. Застолбить поляну.

Гость кивнул.

– Я понял.

– Его нужно вернуть живым и наказать тех, кто это сделал. Так врезать, чтобы больше не лезли. И то и другое обязательно. Ты понял?

– Понял.

– Тогда свободен. Наверху помогут, если что надо. С деньгами решим.

Когда гость скрылся среди деревьев, хозяин повернулся к генералу.

– Кто он? – жестко спросил он.

– Мой бывший начальник отдела. Вышибли при прежнем нашем министре.

– За что?

– Дискредитация. На деле…

– Не надо. Без тебя вижу. За борзоту.

Генерал пожал плечами. Мол, понятное дело.

Политик жестко посмотрел на него и заявил:

– У нас карают за дело, а надо бы – за безделье. Понял? Оно сейчас опаснее любого проступка. Лучше делать хоть что-то, чем ничего.