Рождение новой России - Владимир Мавродин

Софья и ее «галанты» Голицын и Шакловитый были очень смущены, когда до них дошла весть о поведении Петра, хотя Шакловитый и бросил небрежно фразу: «Вольно ему, взбесяся, бегать». В данных обстоятельствах Петр был обороняющейся стороной и мог рассчитывать на сочувствие. Софья же чувствовала, что она теряет свое влияние.

Всем этим и воспользовался Петр. В первом же своем письме из Троицкого монастыря, адресованном сестре Софье и брату Ивану, Петр потребовал от них объяснения причин скопления стрельцов в Москве в ночь на 8 августа. Софье пришлось оправдываться. Инициатива была в руках Петра, а взяв ее, Петр «оседлал фортуну».

Петр и Борис Алексеевич Голицын действовали решительно и быстро. Во все стороны полетели грамоты от имени царя Петра с предложением повиноваться и явиться в Троицу. Поспешно начали съезжаться бояре и дворяне. Явился стрелецкий полковник Цыклер, 27 августа у Петра собрались представители большинства стрелецких полков. Вскоре в Троице оказалось немало бывших сторонников Софьи.

Василий Васильевич Голицын в трудную минуту растерялся и уехал в подмосковную деревню. Софья в конце концов решила сама отправиться в Троицу переговорить с братом. Но в Воздвиженском, в десяти верстах от монастыря, ее остановил князь Иван Борисович Троекуров, который передал ей приказ Петра вернуться в Москву, угрожая, что в противном случае с ней поступят «нечестно».

Софья вынуждена была вернуться в Москву. Сюда вскоре явились от Петра требовать выдачи Шакловитого. 4 сентября Софью покинули служилые иноземцы во главе с генералом Гордоном, а еще через два дня стрельцы потребовали от нее выдачи Шакловитого Петру, угрожая бунтом.

7 сентября Шакловитый был уже в Троице, а через пять дней его казнили. Василий Васильевич Голицын был сослан в Яренск. Сама правительница Софья была заключена в Новодевичий монастырь.

Так кончилось правление Софьи. Началось правление Петра.

Предпосылки петровских реформ

В первые годы своего правления царь, которому в дальнейшем суждено было прославиться всесторонним преобразованием Русского государства, по-прежнему стоял в стороне от государственного управления. По-прежнему его привлекали лишь «нептуновы» да «марсовы потехи», но в этих «потехах» уже намечались основные очертания будущих преобразований армии и флота, которые должны были сделать Россию могущественным государством. Сама Наталья Кирилловна была «ума легкого» и поэтому «править была не капабель».

Управление страной оказалось в руках кучки бездарных и ограниченных бояр во главе с младшим братом царицы Натальи Кирилловны Львом Кирилловичем Нарышкиным, человеком властолюбивым и жадным, энергичным и темпераментным, но «гораздо средственного ума», поставившим все на службу собственному обогащению. По своей неопытности и ограниченности Лев Кириллович не мог разобраться даже в делах возглавляемого им Посольского приказа, где хозяйничал дьяк Емельян Украинцев. Мало чем отличались как правители от Льва Кирилловича Тихон Никитич Стрешнев, глава Разрядного приказа, Иван Борисович Троекуров, Петр Иванович Прозоровский и другие бояре, возглавившие различные приказы. Исключением в этом скопище бездарных правителей был Борис Алексеевич Голицын, «человек ума великого, а особливо остроты». Борис Алексеевич, друживший с иноземцами еще до августовских событий 1689 г., способствовал сближению Петра с иноземными офицерами Патриком Гордоном и Францем Лефортом. Но, к несчастью, Голицын был чрезвычайно «склонен к питью» и любил «забавы». Главой этого правительства был Лев Кириллович. За десять лет (1689–1699 гг.) это правительство не сделало ничего выдающегося.

В государственных делах царил застой, торговля и промышленность шли к упадку, разрушались заводы, доставшиеся нерачительному хозяину — Нарышкину, войско также несло печать тлетворного влияния бездарного правительства.

Между тем страна стояла накануне великих преобразований, которых настоятельно требовали и народное хозяйство России, и государственное управление, и войско.

Каковы же были предпосылки петровских реформ?

Россия была отсталой страной. Эта отсталость представляла собой серьезную опасность для национальной независимости русского народа.

Промышленность развивалась, но она по своей структуре была крепостнической, а по объему продукции значительно уступала промышленности западноевропейских стран. Сельское хозяйство отличалось рутинными способами земледелия и было основано на подневольном труде измученного, обнищавшего крепостного крестьянина.

Русское войско в значительной своей части состояло еще из отсталого дворянского ополчения и стрельцов, плохо вооруженных и обученных. Сложный и неповоротливый приказной государственный аппарат Московской Руси, во главе которого стояла боярская аристократия, запутанный и дорого стоивший, не отвечал потребностям страны.

Ленин говорил о русском самодержавии XVII в. как о самодержавии с Боярской думой и боярской аристократией во главе[1].

Этот государственный строй явно изживал себя и требовал коренных реформ.

Отставала Русь и в области духовной культуры.

В народную массу, забитую и ограбленную, просвещение почти не проникало. Даже в правящих кругах немало было необразованных «не студерованных» людей, а много было и вовсе неграмотных. Школ почти не было, грамотность и книжная культура не стали достоянием сколько-нибудь широких масс. Большинство боярства и духовенства боялось «книжности», т. е. науки.

Россия XVII в. была воистину убогой и обильной, могучей и бессильной.

Самим ходом исторического развития, эволюцией государственного аппарата, политического строя, развитием культуры Россия была поставлена перед необходимостью коренных реформ для ликвидации отсталости и в области промышленности, и в области культуры, и в области государственного строя и т. д., ибо только таким путем она могла обеспечить себе подобающее место среди государств Запада и Востока.

В XVI в. в результате длительной, ожесточенной борьбы Иван Грозный разгромил реакционное боярство и, опираясь на прогрессивное войско опричников, ликвидировал остатки политической системы периода феодальной раздробленности, тормозившие экономическое развитие России, ослаблявшие ее в военном отношении, препятствовавшие развитию национальной русской культуры.

Московская Русь в царствование Ивана Грозного сделала большие успехи в области развития народного хозяйства страны и укрепления ее международного положения.

Несмотря на эти достижения, Русское государство конца XVI и начала XVII в. отставало от передовых стран Европы, и это дало возможность полякам и шведам в начале XVII в. предпринять интервенцию, разорившую и опустошившую русскую землю. Шведы оккупировали северо-запад и засели в Новгороде; поляки обосновались в Москве, а отряды польской шляхты и жолнеров грабили русский народ, громили и сжигали русские города и села. Нужен был исключительный подъем народных масс, возглавляемых великими патриотами и полководцами русской земли Кузьмой Мининым и Дмитрием Пожарским, чтобы созданное ими народное ополчение изгнало интервентов за пределы родной земли и положило конец иноземному владычеству.

XVII век в истории нашей страны характеризовался значительными сдвигами в области экономического развития России, ее государственного устройства, в области развития русской культуры.

Возникли первые промышленные предприятия мануфактурного типа: тульские и каширские железоделательные заводы, заводы олонецкие, звенигородские и др., росли кустарные промыслы (поморские, волжские, тульские, устюженские, ярославские и др.), ремесла, промыслы крепостников, развивалась торговля сельскохозяйственными продуктами.

Непрерывно возрастало общественное и географическое разделение труда — основа сложившегося и развивающегося всероссийского рынка. Город все более и более отделялся от деревни. Увеличивалось число поселений городского типа. Особенно быстрый рост их падает на вторую половину XVII в., когда было основано около ста шестидесяти городов.

Разделение труда отражается в выделении промысловых и земледельческих районов. В районе Тулы, Каргополя, Устюжины складываются ремесленные и кустарные железоделательные промыслы. Ярославль, Белозерск, Кострома, Нижний Новгород, Казань, Архангельск славятся своими кожевенными, деревообделочными, суконными, полотняными и другими промыслами. Устанавливаются взаимные торговые связи между городами русской земли. Таможенные книги говорят о том, что, например, Вязьма торгует с сорока пятью городами, Тихвин — с тридцатью и т. д. Растут городские рынки, торжки, ярмарки (Макарьевская, Ирбитская, Архангельская); Сибирь поставляет меха, Север — деревянные поделки, лес, ворвань и другие продукты зверобойных и рыболовных промыслов, смолу, деготь, поташ; Рязанская земля и Северская Украина — хлеб; Поволжье — рыбу, соль, поташ и тоже хлеб и т. д.