Небесные очи - Татьяна Тронина

Аля теперь уже вполне осознанно стремилась догнать Артура. Но тот рвался вперед, не оглядываясь. Подскочил к арке старого дома – уже давно предназначенного под снос. «А там-то ему что понадобилось?» – во второй раз изумилась Аля. Версия о старой бабушке и младшем братике провалилась.

Артур оглянулся – Аля невольно спряталась за угол дома. Потом, когда снова выглянула из-за угла, обнаружила, что Артур уже исчез.

Идти в арку заброшенного дома, в пустой, замкнутый со всех сторон дворик-колодец, ей что-то расхотелось.

Ругая себя почем зря (надо было сразу в укрытие бежать, а не догонять какого-то психа!), Аля стояла возле обшарпанной кирпичной стены, и дрожала.

А потом вдруг подняла голову и увидела, что с крыши старого дома, откуда-то из смотрового окна, летят в небо дугой зеленые огоньки.

«Что это?» – еще больше перепугалась Аля. Если в доме никого не было, кроме ее нового знакомого... То это его рук дело? И какой смысл в этих зеленых огоньках, летящих в одном направлении, словно пунктирная линия?..

Некоторое время Аля стояла и смотрела, а потом бросилась по переулкам назад, к убежищу. Долго плутала, теряя голову от страха и близких разрывов бомб, пока чья-то рука не схватила ее за шиворот.

– Ну, чего, смерти захотела? Дура!

Это была та самая дежурная. Она втащила Алю в подвал.

В полутемном бомбоубежище на длинных скамьях сидели молчаливые люди, опустив головы. Даже дети не плакали. Аля села на свободное место, тоже почти уткнула голову в колени. Ей было жутко, и кроме того, не давала покоя мысль об Артуре. Что он делал в старом доме, он ли, или кто другой, пускал зеленые огоньки? И, главное, зачем? Стоит ли рассказать обо всем этом? А что, если Артур выполнял какое-то важное задание, а она провалит его, выдав, можно сказать, государственную тайну?...

Пока Аля думала, в отдалении грохотали разрывы бомб. С потолка сыпалась известка.

Через некоторое время раздался сигнал отбоя. Молчаливые люди медленно потянулись из подвала наверх, в город. Аля вышла последней и ахнула – в небо поднимались столбы черного и белого пламени. И пахло как-то странно. В городе что-то горело, и горело основательно.

Прибежал старик в потертом плаще.

– Слышали? – возбужденно жестикулируя, обратился он к людям. – Бадаевские склады только что разбомбили!

– Склады?

– Ну да... Пожарных там – тьма, но разве потушить! Горит и горит, горит и горит... Крупа, чай, кофе, мука, сахар!!!

На Бадаевских складах были основные запасы продовольствия окруженного почти со всех сторон врагами Ленинграда.

И только тогда Аля сообразила – зеленые огоньки летели именно в том направлении. В направлении Бадаевских складов. Они словно указывали фашистам самое уязвимое место города.

Зеленые огни – это и есть те самые сигнальные ракеты, о которых она слышала.

Было восьмое сентября 1941 года.

...Только через неделю (раньше не получилось, Бородин был под завязку занят, да и сейчас Лиза с трудом вымолила для своей подруги Саши десять минут) состоялся визит в клинику пластической хирургии.

Лиза подвезла подругу на собственном авто (настоящий «Мерседес», хоть и двадцатилетней давности).

– Желаю удачи!

– Ты не пойдешь со мной? – удивилась Саша.

– Нет. Не буду мешать. И ты уж, пожалуйста, Сашка, произведи на Виктора Викторовича впечатление...

Внутри клиники было красиво, как в раю. Стеклянная лестница, цветные витражи на окнах, люстра до полу, снежной чистоты кожаные белые диваны...

На ресепшене с ее слов заполнили карту.

– Вы к Бородину? Прошу... – медсестра с внешностью модели повела за собой Сашу по коридору, больше напоминающему картинную галерею. Навстречу, напевая и засунув руки в карманы штанов, шел заслуженный деятель шоу-бизнеса.

– Здрассте... – машинально пробормотала Саша.

Шоу-деятель ничего не ответил, прошел мимо.

– Вот сюда, заходите... – медсестра впустила Сашу в кабинет и закрыла за ней дверь.

«Ну вот, сейчас меня, наверное, обдерут как липку. Хоть Буракова и обещала оплатить счет, но...» Она не успела додумать.

– Добрый день! – из-за стола поднялся мужчина в белом халате. – Ну, что там у нас?

– Вот, ожог... – пробормотала Саша.

– Снимите повязку... Ой, какая некрасивая повязка! Кто же вам ее накладывал? – доброжелательно гудел Бородин.

– Заведующая аптекой. Она, между прочим, фармацевтический институт закончила...

– Очень хорошо, что закончила, – повторил Бородин, осторожно отлепляя пластырь от Сашиного лица. – Заведующая аптекой, значит?

Он, видимо, во время процедур привык говорить – что угодно, не думая – чтобы голосом успокоить своих пациентов.

– Ой!

– Ничего-ничего... На века было приклеено! – Бородин засмеялся, и Саша увидела его ровные, белые, очень красивые зубы.

Он был очень хорош. Очень. Немолод, но его возраст очаровывал. Шон Коннери, Ален Делон, Бельмондо – не в самых своих последних фильмах, где они уже значительно одряхлели, а чуть раньше – когда полуседые мачо лихо скакали через препятствия, играя еще рельефной мускулатурой... Вот с кем можно было сравнить Виктора Викторовича Бородина – с известным актером в зените своей славы. Наверное, дамы бальзаковского возраста его обожали. Молоденькие, особенно из тех, кто жаждал любви покровительственной, отцовской – теряли голову напрочь и таяли, таяли, таяли...

Интеллигентное живое лицо с сеточкой мелких морщин – когда улыбался; карие глаза, в которых светилось лукавство; темные, наполовину седые волосы, крепкая фигура... Не атлет, но и не доходяга, явно занимается спортом. Не стар, но и не молод – лет пятьдесят, пятьдесят пять на вид. Опыт и сила.

Воплощение гармонии. Золотой середины.

И плюс ко всему – не банальный бизнесмен, не скучный финансист, не всем надоевший политик, а человек благородной профессии. Врач, хирург, пусть и пластический...

Так вот он какой, Виктор Викторович Бородин. И за ним, наверное, шлейфом тянется поток благодарных поклонниц...

Глядя ему прямо в глаза и чувствуя прикосновение пальцев на лице, Саша поняла: Виктор Викторович – не про ее честь. Он слишком хорош, чтобы влюбиться именно в нее, в Сашу – такую, как она есть. Слишком простецкую. В джинсах и сандалиях, с минимумом косметики и ненакрашенными ногтями (и не потому не красилась, что и без макияжа выглядела безупречно, а потому, что было наплевать). «Да ему, наверное, женщины сами на шею вешаются! Отдаются, забыв обо всем – вот прямо здесь, в этом самом кресле... И пациентки, и медсестры – все!»

– Откуда ожог?

– Пожар тушила, – честно призналась Саша. Теперь, когда она поняла, что роман с Бородиным ей светить никак не может, она почувствовала себя значительно легче. И свободней.