Запад. Избранные сочинения (сборник) - Александр Зиновьев

В повести «Иди на Голгофу» А.А. Зиновьев затрагивает тему воспитания. По его мнению, для адаптации и функционирования в современном обществе вполне достаточно поверхностных знаний. Но если ставить целью стремление к истине, то задачи образования должны быть иными.

Книги Зиновьева, опубликованные за рубежом, подпольно переправлялись в СССР, размножались и расходились по каналам самиздата [40] .

Новый этап в научном творчестве Александра Зиновьева связан с началом перестройки в Советском Союзе. Он воспринял ее резко отрицательно, назвав «катастройкой». Зиновьев считал, что кризис, в котором оказался Советский Союз к середине 80-х гг., не был кризисом самой системы реального коммунизма, а был кризисом управления этой системой. Его разрешение требовало поиска, разработки, применения специфических именно для коммунистического общества средств, а не разрушения его основ. Методы, заимствованные из принципиально иной западной системы, рыночные реформы и либерализация, такими средствами не являлись. Ставка на них, утверждал Зиновьев еще в самом начале перестройки, неминуемо приведет к краху советского строя, страны в целом.

Чтобы обосновать свой взгляд на перестройку, А.А. Зиновьев сделал упор на выявление потенциала коммунистической системы, который он считал огромным, пока еще не использованным даже в малой степени. Коммунистическая идеология с ее высокими гуманистическими ценностями, доказывал он, имеет мало общего с ее реализацией в советской действительности. Он показывал, какие «банальности жизни» не дали раскрыться заложенным в коммунизме возможностям. Об этом его многочисленные работы тех лет: «Горбачевизм» (1988), «Катастройка» (1988), «Смута» (1994), «Русский эксперимент» (1994) [41] . Но главное – Зиновьев доказывал, что строй, идущий на смену советскому строю и воплощенный в том, что принято называть Западом, уступает коммунизму с точки зрения возможностей создания достойных условий жизни для людей.

Ученый выступил с подобными заявлениями в то время, когда и в Советском Союзе, и за его пределами перестройка воспринималась как эпоха гуманистического обновления социализма. Многие ученые, писатели, философы, деятели культуры, журналисты, политики, широкие слои населения пребывали в состоянии эйфории по поводу происходящих перемен, ходили на митинги, спорили, строили планы. Позиция Зиновьева шла вразрез с подобными настроениями, а потому, чтобы настаивать на ней, от Зиновьева требовались не только уверенность в своей правоте ученого, но и гражданское мужество. Он проявил и то, и другое. Его выводы, оценки, прогнозы подтвердились очень скоро и полностью.

Несмотря на неприятие Зиновьевым перестройки, лично для него она имела, по крайней мере, одну положительную сторону: дала возможность вернуться на Родину, в Россию (правда, уже в другую Россию, чем та, которая приговорила его к вынужденной эмиграции). Он вернулся на постоянное жительство в Россию, в Москву со словами: «Мой народ оказался в большой беде, и я возвратился, чтобы разделить с ним его судьбу» [42] .

О периоде жизни за границей Зиновьев (в одном из интервью) с горечью вспоминает: «20 долгих лет на Западе я прожил в состоянии депрессии и тоски по Родине, хотя мною были написаны 40 книг. Суверенное государство на Западе, так я себя называл!».

Испытания, выпавшие на долю А.А. Зиновьева, не сломили его. Вернувшись на Родину, он активно включается в научную деятельность и общественно-политическую жизнь: пишет книги и статьи, ведет преподавательскую и научную работу в МГУ, в Исследовательском центре Александра Зиновьева при Московском гуманитарном университете, в Литературном институте им. М. Горького, возглавляет Общественный комитет по освобождению Слободана Милошевича. Выступает в прессе, по радио и телевидению по вопросам взаимоотношений России и Запада, внутренней и внешней политики.

Крах реального коммунизма, олицетворением которого был СССР, побудил Александра Зиновьева обратиться к исследованию принципиально иной ситуации, сложившейся в мире после распада СССР. Свое внимание он сосредоточил на социальной системе современного Запада как качественно новом явлении в эволюции человечества. Уже сама такая постановка вопроса может с полным правом рассматриваться как поворотный момент в развитии социологии. Результаты этих исследований Зиновьева изложены в изданных теперь уже в Москве работах: «Запад» (1995), «Глобальный человейник» (1997), «На пути к сверхобществу» (2000).

Как отмечалось выше, человейник – ключевое понятие социологии Зиновьева. В своем развитии человейник проходит три стадии: предобщество, общество, сверхобщество. Переход от общества к сверхобществу являет собой основую тенденцию развития человейника, сформировавшуюся во второй половине ХХ в. Эволюция человечества в течение определенного периода времени протекала в виде борьбы двух линий: коммунистической, наиболее полно и цельно воплощенной в Советском Союзе, и западнистской, воплощенной в США и странах Западной Европы. В этой борьбе победил Запад, выиграв «холодную войну» против советского блока [43] .

Россия, считает Зиновьев, из «большой игры» выбыла, опустившись на уровень сырьевого придатка Запада с демократией колониального типа. Правда, он не дает однозначного ответа, являются победа Запада и поражение России окончательными, бесповоротными или же перспектива возрождения России как супердержавы не закрыта. Точно также в разных работах Зиновьева можно найти различные оценки перспективы возрождения коммунизма в обновленной форме. Будучи истинным ученым, Зиновьев воздерживается от вынесения «приговора», формулирования категорических выводов и прогнозов, когда считает, что для этого пока нет достаточных оснований в виде фактов, выявленных закономерностей, устойчивых тенденций.

Вместе с тем Александр Зиновьев в своих трудах, посвященных сверхобществу в его западнистской форме, высказывает ряд вполне четких и обоснованных положений. Он создает логически строгое описание западнизма как социального строя современных стран западного мира. Этот процесс протекает на основе и в соответствии с законами социальности, в силу которых другие (незападные) народы и страны будут занимать периферийное и подчиненное положение. В отличие от коммунистического сверхобщества западное сверхобщество формируется не сверху, а снизу. Тут нет насилия и жестокости, которые характерны для советской модели [44] . Зиновьев скрупулезно исследует изменения, которыми сопровождается становление западнистского сверхобщества в экономике, социальной культуре.

Он первым в мировой социологии выявил и описал такой атрибут сверхобщества, как сверхгосударство, показал, что оно неизбежно вырастает из западнистской демократии, отчасти являясь ее развитием, а отчасти – ее отрицанием.

С возникновением глобального сверхобщества, считает А.А. Зиновьев, произошел перелом в самом типе эволюционного процесса: целенаправленный, планируемый и управляемый компонент эволюции стал играть определяющую роль в истории человечества. Несмотря на доминирование западнизма в становлении сверхобщества, Зиновьев не исключает полностью возможности воздействовать на этот процесс, противопоставив ему другой, гуманистический, глобальный проект мирового развития. С этой целью он предлагает приступить к разработке новой некоммунистической идеологии, основы которой излагает в работе «Идеология партии будущего» (2003).

И все же в целом взгляд Зиновьева на судьбу человечества является, скорее, пессимистическим. Он сформулировал его в своей последней, предсмертной книге «Фактор понимания». Зиновьев синтезировал в ней результаты всех своих исследований во многих областях гуманитарного знания, в том числе и в философии [45] . «Реальное будущее человечества, – пишет неутомимый искатель истины, – я представляю как господство высокотехничных, но примитивных существ, не имеющих ни малейшего понятия даже о том, как фактически устроены и функционируют самые фундаментальные закономерности человеческого сознания» [46] . Человечество как целое, продолжает мыслитель, «утратило смысл самого своего социального бытия. Оно убило сам фактор своего понимания… наиболее вероятный конец человечества – воинствующая глупость» [47] .

Зиновьев противоречив? Несомненно! Как сама жизнь. Быть противоречивым – удел великих, стремящихся докопаться до первооснов человеческого существования, а Зиновьев стремился именно к этому [48] .

Невозможно говорить о творчестве мыслителя, такого невероятного масштаба по силе проявления таланта и яркости звучания, как А.А. Зиновьев, опустив при этом внутренний, психологический аспект личности.

Думается, что правильнее всего обратиться к самому философу, в творчестве которого много «его самого». В литературных произведениях под тем или иным именем, часто под многими, он выводит свой образ, а также в очень выразительных художественных автопортретах. Иногда об этом он высказывается в интервью, побуждаемый вопросами собеседника. Хочется отметить только некоторые его суждения о самом себе.